Поймав ошарашенный взгляд Каюри, Бира̀ти – что зашивала на тахте чью-то рубаху – сочувственно посмотрела на неё и опустила глаза. Мужчины сделали вид, будто в гостиную вообще никто не входил. А значит, верещать по поводу неожиданных перемен не станет.
– И не подумаю, – сквозь зубы процедила Каюри, вздёрнула подбородок, вдохнула-выдохнула и мягко осведомилась: – Бира̀ти, ты меня не накормишь? Обед уже был?
– Нет, – с облегчением разулыбалась девушка, отложив шитьё.
– Выспалась? – отважился поинтересоваться Саяд, тщательно изображая бесстрашную удаль.
– Не о том спрашиваешь, – ласково указала ему Двуликая, добравшись до дивана.
И нарочно усевшись так, чтобы рожи всех трёх игроков были перед глазами.
– И о чём надо? – зыркнув на друга, уточнил Саяд.
– Не голодны ли мои демоны, – ещё ласковей подсказала Двуликая.
– Не голодны, – усмехнулся Каймат, даже не взглянув на неё. – Сейчас поедим и двинем в Чамтих. Если ты не передумала.
– Не передумала, – буркнула Каюри.
Это хорошо, что он не смотрит – почти обрадовалась она. Потому что минутная злость на то, что он всё-таки уподобился ей, тайком превратившись в нелюдь, прошла. И теперь ей было стыдно за нахлынувшую взамен эгоистичную радость: он сделал то, о чём она старалась не мечтать. В чём боялась себе признаться: теперь Каймат будет с ней. Навсегда. И как бы это не испортило ему жизнь, ей почти всё равно.
– Три четвёрки, – бесстрастно объявил Муанат, выбросив кости. – Этот кон за мной. С вас по десятке серебряных. Пойду, – натужно поднялся он, разминая плечи, – потороплю с обедом.
– По̀ди-по̀ди-по̀ди-по! – заливался под потолком Улюлюшка.
На прощание они спокойно пообедали с гостеприимным хозяином. Каюри, наконец-то, заметила, что вся её одежда приведена в порядок. А натянутая впопыхах шёлковая рубаха не выстирана, а совершенно новая. В глаза это не бросалось: на ней, как и на прежней, ни вышивки, ни кружев. Бира̀ти была не только заботлива но и внимательна.
Пока Двуликая дрыхла, замечательная во всех отношениях девчонка позаботилась обо всех. Даже умудрилась обновить одежду Лиат. Принципиально ничего не изменилось, но рубаха и штаны Ютелии целы и непорочны – лишь драные сапоги королевы с неё так и не удалось стащить. Илалия щеголяла в новом богатом платье: столь же воздушном, но теперь сиреневом. Детвора во всём новом, что тоже сродни подвигу: загнать в лавку с одеждой того же Улюлюшку просто кара Создателя.
Каюри искренно устыдилась своего наплевательского отношения к подопечным. Что ни говори, до королевы и той же Баили ей страшно далеко: у тех Лиаты никогда не шляются оборванками. А она и сама наплевательски относится к внешнему виду, и Лиаты у неё сродни портовым шлюхам – размышляла самая безответственная Двуликая, обнаружив демониц на заднем дворе.
Когда отобедавшие путешественники вышли, дабы продолжить путь, их встретил оголтелый визгливый ор.
– Фу! – обиженно насупилась Илалия, стоя у самой двери и разглядывая павлинье перо, зажатое в огненном кулаке БАЦ. – Портовыми шлюхами нас ещё никто не обзывал.
– Фу-фу-фу! – подлетая, задорно проверещала Челия.
За ней ЗУ волочил орущего благим матом павлина. Ещё за одним гонялась Ютелия, уговаривая птичку не выпендриваться и показать, как она раскрывает хвостик.
– Прекратите! – поморщившись, недовольно велел Каймат.
Негромко, но все три безобразницы его услыхали.
– А чего, и посмотреть нельзя?! – возмутилась демонюшка, но павлина отпустила.
Тот бросился удирать со всех ног.
– А хвосты им выдирать зачем? – строго осведомился Муанат.
– Это случайно, – невинным голоском промурлыкала Илалия.
А БАЦ задрал свою добычу повыше, чтобы не отобрали.
– Я же говорила: не о чем волноваться, – лучезарно улыбнулась Каймату опустившаяся рядом Ютелия. – А ты угрожал, будто она распсихуется, как дура, когда про тебя узнает.
– Врёт, – невозмутимо бросил через плечо Двуликий, даже не взглянув на Двуликую. – Про дуру я не говорил.
– Врёт! – передразнила его Челия и полезла обниматься с нянькой, громогласно шепча ей на ухо: – Думал, как миленький. И про дур, и про нас. Я преотличенько всё подслушала.
– Ѝченько-ѝченько-ѝченько-ич! – заскакал по двору Улюлюшка, размахивая павлиньим пером, которое ему подсунула Ютелия.
– До Чамтиха путь не близкий, – сухо проворчал Муанат, которому не терпелось начать горевать в разлуке с диковинными гостями.
– А где мальчишка? Тот чиновник, которого нам подарили, – принялся озираться Саяд.
– Вон, за фонтаном прячется, – кивнул хозяин в сторону небольшого бассейна с тремя жиденькими струйками воды, через силу плюющими вверх.
– Абхат! – окликнул проводника Каймат и тотчас гаркнул: – Куда?! А ну вернись!
Услужливый, когда ненужно, МУМ отдёрнул бросившееся навстречу парню щупальце. Зачем вообще полез – удивилась Каюри – если парень рядом с водой? Неужели не побоялся?
– МУМ ещё как струхнул, – наябедничала Челия, заправляя выбившийся локон няньки за ухо. – Они все чокнулись, как припадочные. Залезли в Двуликого и размечтались, что стали героями. Прямо целыми исполинами.
– С какой стати? – не поняла Каюри.
– С такой, что дурачки, – пожала плечами Ютелия. – Каймат у нас кто? Каймат у нас воин. И не просто, а исполин. Значит, самый-самый. В нём наши дурачки стали какие-то не такие.
– Какие не такие? – продолжила допытываться Двуликая, чувствуя, что всех ожидает очередное открытие.
– Такие, не как всегда, – получила она вполне ожидаемый ответ.
– Мы ещё не поняли, – помогла ей разумница Илалия. – Но БАЦ сразу изменился. Заполучить Двуликого было хорошей идеей. Вот мы и обрадовались. Но он совсем не такой, как ты. Или Таюли, – задумчиво припомнила демоница. – Или Диамель с Баили.
– Надо же! – скроил издевательски поражённую рожу Саяд. – Каймат, слыхал? Ты, оказывается совсем не такой, как женщины.
– Кончай, – поморщился тот и принял из щупальца ЗУ пойманного Улюлюшку: – Нашёл время зубы скалить. Абхат, ты не передумал? – спросил он у отважно подкравшегося к нечисти парня.
– Нет, я с вами! – поторопился тот заверить в неизменности намерений.
– Не боишься? – усмехнулся Двуликий.
На его шею привычно опустилась демонюшка, обвив грязными ручонками его голову, пятная лоб и щёки.
– Я знаю, что мне ничего не грозит, – изо всех сил старался изобразить бывалого воина Абхат. – Если демоны не сожрали сразу, значит, уже не сожрут. Так все говорят.
На этом терпение Лиат окончательно лопнуло – демоны не приспособлены, ни быстро думать, ни долго прощаться. Пискнувшая от неожиданности Бира̀ти с Улюлюшкой и Абхатом мигом оказались в огненном коконе МУМ. И Ютелия первой взвилась ввысь, волоча его за собой. ЗУ, было, подхватил Каймата, но тот велел ему забрать Двуликую.
Прежде чем утонуть в тихом блаженном безветренном ничто, Каюри заметила, как щупальца БАЦ обвили обоих воинов за талию: те, как всегда, намеревались увидеть весь путь собственными глазами. Илалия же лучше прочих подходила в качестве спутницы, с которой можно обсудить увиденное.
Летели так долго, что Каюри умудрилась задремать. Когда огненная пелена вокруг истаяла, а ноги ударились о твёрдую землю, она обнаружила, что уже за полночь.
– Мы летели на восток, – подходя к ней, пояснил Каймат.
– И что?
– Обогнали закат, – удивился он, куда делась присущая ей сообразительность.
– Ах, ну да, – потёрла она лоб.
– Ты в порядке? – притиснули её к жёсткой ледяной груди заботливые железные руки.
Приласкал так себе – зашипела она, отстраняя лицо.
– Прости, – тотчас выпустил её Каймат, оглядываясь. – Не подумал. В город сейчас проникнем? Или утра подождём? Демоны проголодались. Кучу сил потратили.
Это она чувствовала и без него: демоны у них общие.
– Вот ещё: ждать! – капризно фыркнула Ютелия.
Однако с места не сорвалась. Стояла рядом с Двуликим и выжидательно заглядывала в его бесстрастное лицо. Заметно обессилевшая Челия не баловалась, а чинно сидела на ручках у Бира̀ти, положив голову на плечо девушки. Та гладила её по спине и что-то ласково шептала на ушко. Демонюшка блаженно щурилась: смаковала искреннюю любовь найдёныша – ещё одного источника поступления обожаемого лакомства.
