«Почему я не видела, что с той стороны есть дверь? Почему мне казалось, что там стена?» – мучительно думала я.

Попробовала заговорить об этом с другой девочкой, но та возмутилась:

– Да как ты можешь такое говорить? Ведь нам запрещено даже думать об этом! Гони все мысли, а то накличешь беду на себя!

– Ну, нам вообще думать запрещено, – пробормотала я в ответ.

Мне стало понятно, что поддержки ждать неоткуда, и решила действовать сама.

Дождавшись, когда останусь одна, я быстро подошла к двери, и моему удивлению не было предела.

«Да как же так?! Тут дверь стеклянная, и вся стена прозрачная! Почему же оттуда, где мы работаем, этого не видно и кажется всё страшной каменной стеной? Почему же не виден свет, наполняющий весь этот зал, куда же он девается?!» – думала я, восхищённо рассматривая все вокруг.

И я открыла дверь. И что же?! Тут, за этой дверью, был день, хотя там, откуда я пришла, была ночь. Мало того, здесь было лето, самое настоящее лето! Солнце сияло, ласково играл зелёной листвой ветерок, весело щебетали птицы. Было лето! Да, лето! Радость переполняла меня, давно не испытывала я такого восторга. Но там, откуда я пришла, была поздняя осень.

«Надо же, тут лето – там практически уже зима. Тут день – там ночь! Чудеса, да и только! До чего всё чудно и прекрасно! Как в сказке!» – радовалась я.

Очарованная, стояла я, не понимая, что происходит. Отойдя немного от двери, очутилась на улице, на широкой проезжей части. А с другой стороны улицы начинался лес. Внимательно все рассмотрев, поняла, что эта местность была мне незнакома. Я всматривалась кругом, ища глазами того парня, что просил воды, мне так хотелось ему помочь.

– Аля, просыпайся, – услышала я голос мамы, – пора в школу.

Я лежала, не открывая глаз.

«Неужели это был просто сон?! Нет, этого не может быть! Это не может быть сном, так просто не бывает!» – думала я, пытаясь понять, что же всё-таки произошло.

День прошел под впечатлением сна, вернее, не самого сна, а той казавшейся реальности, в которой я находилась в этом сне.

«Был ли это сон? Можно ли назвать сном?» – задавала неустанно себе вопрос.

Этим вечером я не могла дождаться, когда лягу спать. Но раньше я засыпала с большим трудом и страхом, который не покидал меня, как только нужно было ложиться в постель. Чего или кого боялась, не могла понять, но что-то давило меня и душило, обволакивая тёмным облаком. Не знала я, что сны являются астральными путешествиями, что они есть реальная жизнь в тонком мире. И, чтобы не было никаких нападений ночью и захвата души тёмными сущностями, которые имели задачу воздействовать на незащищённые души и не только детей, покрывая сознание энергиями тьмы, гипнотизируя их, нужно перед каждым отходом ко сну читать молитвы, обращая свой внутренний взор в небесный свод Света. Те вибрации, которые образуются от чтения молитв, создают защитное поле вокруг тела. Ну, а вера в существование Высших Сил, вера в Бога спасает и защищает души, и не только когда тело остается в состоянии покоя и отдыха, но и в каждое мгновение жизни на Земле. Но кто мог сказать мне об этом? Кто мог научить меня этому? Ведь вся система той страны, где я жила, запрещала, презирала, кощунствовала о самом понятии Бог! Но пути Господни неисповедимы! И, когда приходит час духовного пробуждения, Высшие Силы, невзирая на идеологию, систему стран, национальности, цвет кожи, возраст, посылают вестников во сне и наяву, дают возможность прозрения, пробуждения, понимания того, что невозможно понять разумом и принять умом.

Наконец-то долгожданный час настал, я легла в постель, закрыла глаза и сразу куда-то провалилась. И вот опять вижу себя на этой кухне, нет, не вижу, а действительно нахожусь там. Вокруг никого нет, и я беру стакан, набираю в него воды и быстро иду на запретную часть помещения. Выхожу на улицу, немного отойдя от двери, останавливаюсь и так стою, держа стакан в руке. Мимо меня проходят несколько человек, не обращая никакого внимания на меня. Но вот идут два парня, один из них подходит ко мне:

– Почему ты тут стоишь? – спросил он.

– Я вынесла воды, вдруг кто-то захочет, – проговорила я.

И протянула юноше стакан с водой. Парень взял стакан, отпил немного, передал стакан другу, тот тоже немного отпил.

– Но почему ты решила, что кому-то нужна будет вода? – спросил настороженно парень, отдавая мне стакан.

И тогда я рассказала о том парне, которому хозяин пищеблока отказал в стакане воды, а ведь он еле стоял на ногах. Оба спутника переглянулись, и один из них обеспокоенно сказал:

– Да, это он! Мы уже столько времени ищем его. Он где-то здесь недалеко.

Поблагодарив меня, они ушли на поиски друга. А я постояла немного и затем поставила стакан на выступ от фундамента и решила тоже поискать его. Внимательно осмотрелась, помня состояние парня, я понимала, что далеко уйти он не мог. Что-то неведомое доселе мне легким ветерком колыхнулось внутри меня, как бы указывая дорогу. Я прислушалась к этому внутреннему шепоту и пошла в глубь леса, в густую незнакомую местность.

«Только бы побыстрей найти его, а то он погибнет», – крутилось в моей голове. Не понимала, куда я иду, но, полностью доверившись внутреннему чувству, знала точно: иду правильно. Не прошло много времени, как я увидела его, он лежал в густой траве, не подавая признаков жизни. Подбежав к нему, я не знала, что с ним делать, и подумала:

«Как же мне позвать тех парней? Ведь я не знаю даже их имен».

И вдруг они появились, сказав, что услышали, как я зову их. Я удивилась, ведь только подумала о них, а не звала в голос.

– Ему нужна вода, – сказал один из парней.

– Но я оставила стакан там, – и я указала рукой в сторону пищеблока.

– Я принесу, это недалеко!

– Ты разве не боишься возвращаться туда? – спросил юноша.

– Но ведь больше негде взять воды, – удивилась я.

– Но тебе туда опасно возвращаться, – настаивал он.

– Хозяина пока там нет, он ушел куда-то.

– Но откуда ты знаешь?

– Не знаю. Я просто это чувствую. Я быстро! – и я побежала.

Я быстро вернулась со стаканом воды. Друзья заботливо приподняли друга и отпаивали водой, он потихоньку приходил в себя. И все от души были этому рады.

– Эта девочка спасла тебе жизнь, – сказал один из парней пришедшему в себя юноше.

И он в нескольких словах рассказал обо всём измученному парню. Затем они стали решать, как же быть дальше, кто мог бы ухаживать за обессиленным юношей, ведь он совсем слаб, а они все так заняты.

– Можно я буду за ним ухаживать? Я немного умею готовить, и мне все равно некуда больше спешить. А туда, – махнув головой в сторону пищеблока, – не хочу больше возвращаться, – проговорила я скороговоркой.

Все внимательно посмотрели на меня.

– А что, это неплохая мысль, как ты на это смотришь? – сказал один из парней, обращаясь к другу.

– Согласен, – чуть слышно прошептал тот.

Поддерживая с двух сторон своего друга, все двинулись в путь. Я шла за ними, всё моё существо наполнялось радостью. Я ликовала, ведь теперь мне не придётся возвращаться в тот страшный пищеблок и находиться в той ужасной обстановке мрака и злых теней. моё сердце радостно билось, чувствуя свободу, чистоту и красоту жизни. Приблизительно через полчаса пути в глубь леса мы вышли на опушку. И я увидела избушку, где и жил парень. Все вошли в избушку, и я обратила внимание, что дверь не была закрыта на замок. Очутившись на небольшой веранде, я осмотрелась: у окна стоял стол, с правой стороны дверь, через которую вошли трое юношей. Я последовала за ними.

«Это, наверно, кухня», – подумала я, увидав большую печь.

Здесь тоже стояли стол у окна и один стул, у стены был топчан, в противоположном углу комнаты умывальник и небольшая плита. Обстановка была очень скромная, ничего лишнего – все самое необходимое и идеальная чистота.