Сильвия поморщилась. Выдохнув, села в слегка остывшей воде. Придется выполнять высочайшее повеление. Как бы она этого не хотела. Не глядя, вытянула руку. Раб тут же подхватил ее за локоть, бережно придерживая. Накинул простыню, промокая излишнюю влагу.

Опустился на пятки, поставил ногу госпожи себе на колено, низко склонился, аккуратно вытирая пальцы, и тут же поцеловал мизинчик, безымянный палец и хотел продолжить, но ему не дали.

– Прекрати, не люблю! – госпожа нервно выдернула ногу. Свен слегка отодвинулся, страшась вызвать гнев госпожи. Держа в руках мягкую ткань, стал вытирать ее колени и бедра. Почти обняв ноги хозяйки, промокнул заднюю поверхность ее бедер, ягодиц, прикоснулся осторожно горячими губами к нежной складке ноги слева. Его руки скользнули вверх по ягодицам, головой он почти прижался к лону. Облизнул губы. Вот вожделенный разрез и едва выступающие нежные розовые лепестки. Не успел он дотянуться языком до влажных складок, как ощутил, что его левое ухо сильно тянут вверх, вынуждая встать. Свен подавил досаду.

– Вытри мне спину, – госпожа повернулась. Ее голос был равнодушным и спокойным.

– Да, госпожа, – выдохнул Свен ей в ухо, насколько мог, соблазнительно, выполняя приказ.

Госпожа чуть повернула голову, глянула на него и хмыкнула.

Императорский питомник. Выучка! Несомненно, это раб умеет и знает все, что можно знать о радостях тела. С пятнадцати лет, как принято, участвовал в оргиях. Сильвия брезгливо сморщилась, представив кучу сплетенных обнаженных тел. Сколько же высокородных дам и знатных кавалеров уже наслаждались телом этого безупречного блондина? Может, даже сама Императрица удостоила его чести? Раб красив, великолепно физически развит, отрицать бессмысленно. Владеет, наверняка, несколькими видами оружия. Разумеется, в серьезной схватке уступит опытным воинам, то все равно сможет, при надобности, защищать госпожу. Его учили опытные и строгие наставники. И наставницы. Сильвия снова брезгливо поморщилась, отстраняя раба.

– Госпожа? – в его голосе она услышала панику и отчаяние.

– Идем, – выдохнула она раздраженно.

Приказ императрицы не обжалуешь, и тут у нее в покоях имеется прекрасное отточенное орудие, инструмент для наслаждений. И заодно самец-осеменитель. Внешность раба ей нравилась. Пусть будет этот. В сущности, разницы никакой.

Огромное круглое ложе с невысокой мягкой спинкой было застелено красным прохладным шелком. Госпожа легла, не отпуская руки Свена.

– Вы позволяете?

– Ты же не глухой? Слушал наши разговоры. И отлично все понимаешь, – госпожа притянула его к себе на ложе, и раб послушно лег рядом с ней.

Госпожа протянула руку, пальцем обрисовывая ключицы, грудь, плоские соски, рельеф подтянутого живота. Свен дышал медленно и глубоко, он не имел права действовать или возбудиться раньше, чем прикажет госпожа. Не мог двигаться без пожелания госпожи.

– Да, императорский гарем сразу видно, – сказала госпожа. Ее интонацию Свен не понял, но она ему не понравилась. Недовольство, презрение, отвращение, досада?

Нежные руки скользнули под его набедренную повязку, мягко скользнули, изучая его, и Свен задышал чуть быстрей. Минута и он будет полностью готов. Госпожа приказала убрать ткань. Торопливо Свет развязал узел шелковой повязки и лег на спину, привычно разведя руки, чтоб его привязали. Госпожа должна занять место сверху и раб ждал этого момента, волнуясь, слегка покусывая губы изнутри. Если госпожа еще будет гладить его, он не продержится долго, и так уже возбужден до крайности. Он первый из всех, в гареме не знают пристрастий госпожи. Нравится ли ей причинять боль? Сможет ли он все вытерпеть и доставить ей удовольствие, которое она захочет? Госпожа, однако, удивила его, не стала привязывать руки к специальным кольцам, которые были вшиты к краям круглого ложа через небольшие промежутки.

Она улыбнулась понимающе, заметив его рваное дыхание, и убрала руки. Она лежала рядом и задумчиво смотрела на него. А взгляд ее был откровенно… неправильным! Она смотрела на него, как ботаник на редкий цветок в оранжерее. Как ценитель на скульптуру или вазу. Не так, как должна смотреть женщина на обнаженного и готового мужчину в постели. Никакого вожделения Свен не видел в ее глазах. Никакого учащенного сердцебиения, ее щеки не покраснели, и дыхание оставалось ровным. Она что, зевнула?

– Госпожа, я что–то сделал не так? Я буду счастлив доставить вам наслаждение, – Свен заволновался и приподнялся на локте. – Вы позволите вас ласкать? Как прикажете?

– Нет, – ее ладонь остановила его, припечатав к кровати.

Свен едва не застонал от обиды и разочарования. Никогда еще дама при виде его не была так безучастна. Часто они сами кидались на него, кусали и царапали, и требовали всегда больше, сильнее, быстрее и глубже. Традиционно больше ценились страстные смуглые брюнеты с темными глазами, полными яркими губами, неутомимые и ненасытные. Но и он вызывал неподдельный интерес своей необычной для этих мест внешностью. Только очень далеко на севере, за горами, жили люди с подобной внешностью, светлокожие и светловолосые. Крайне недружелюбные и нелюдимые.

– Как тебя зовут?

Госпожа не знает его имени? Он не ожидал. Она не запомнила, когда их торжественно дарили и назвали имя каждого? И не отличала его от других? Всего из шести наложников не выделила единственного блондина? Все были ей одинаково безразличны?! Свен торопливо назвал свое имя.

– Госпожа, позвольте ласкать вас? – Свен еще раз приподнялся, но госпожа лаконичным жестом велела ему снова лечь и снова зевнула. Свен не знал, что делать, в первый раз он не знал, что делать. Его учили многим вещам, доставлять любым способом удовольствие хозяйке, но сейчас он был в растерянности. Лежит тут, как бабочка, пришпиленная к стене, и не может дернуться.

Сильвия еще немного помедлила, любуясь красивым телом раба, гладя его кончиком пальца по груди, потом легла, устроив голову на его плече. Раб вздрогнул, когда госпожа доверчиво уткнулась носом почти ему в подмышку. Огромного труда ему стоило не повернуться и не сжать это роскошное тело в объятиях. Ее рука легла поверх его живота, пальцы расслабленно скользнули по горячей коже.

Свен горько усмехнулся, услышав ровное сопение. Да уж, совсем не так он ожидал провести эту ночь. Похоже, госпоже совсем не нужен даже один наложник, не то, что целый гарем. Но ведь она согласилась оставить его в спальне. Неужели, чтоб просто обнять во сне? Он ей не понравился? Почему она так холодна? Или Мирт прав и ей не нравятся мужчины, а гарем держит лишь по статусу? Сколько вопросов и ни одного ответа.

Скен подхватил свободной рукой легкое покрывало и укрыл госпожу и себя красным вышитым шелком, потом слегка повернулся, подвинул под щеку угол атласной подушки и до утра лежал без сна.

Он отлично помнил свой первый отбор в пять лет. Тогда обнаженных мальчиков выгнали ранним утром на площадку перед спальным корпусом. Не позволили надеть даже набедренные повязки, а ветер был довольно резким, Свен замерз и покрылся мурашками. Группа из нескольких богато одетых женщин и двух мужчин прошла вдоль неровной шеренги ребят, негромко переговариваясь. Мужчин он знал – Главный надзиратель питомника и старший Воспитатель, с его вечной плетью за голенищем сапога. Воспитатель докладывал о характере и поведении воспитанников. Дамы раздавали указания. Надзиратель держал свиток со списком воспитанников и делал пометки напротив каждого имени.

– Нет, этот не годен, тощий, бледный, слабенький, – сморщилась одна из дам, когда они поравнялись с ним. – Пустая трата средств.

– Этого нельзя тут оставлять, – согласилась с ней вторая. – Переведем его в обычную рабскую школу.

Третья, самая молодая, подняла его посиневшее личико кверху и заглянула в глаза.

– Дамы, он остается, – сказала она неожиданно весело. – Это же сын… – Тут дама стала что–то шептать на ухо первой и та изумленно округлила глаза.