– Зато, – сказал он, уходя, – увидим сегодня дикий фейл.

Слово «фейл» означало, что кто-то не пройдёт Испытания. И да, глядя на мокрого от пота и тяжело дышащего парня, можно было согласиться с хамом, отошедшим от них только что.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – сказал Макс и нехорошо оскалился, показывая клыки.

– Думаешь, придётся вмешаться? – спросил Ярик.

– Уверен. Видишь, и трупоеды уже слетаются.

– Что есть, то есть, – Ярик зевнул и продолжил смотреть на проходящих тесты.

Вдалеке он увидел Артура. Тот, естественно, с лёгкостью прошёл первое испытание. Раньше они с ним хорошо ладили. А вот последние два года не перекинулись и словечком. Всё из-за Лилиан. Артур почему-то считал, что она предназначена ему, а не Ярику. Конечно, такое часто случается на Галилео. Даже драмы для театра на эту тему пишут. Но на деле же, в жизни, парень, которому отказывает девушка, обычно смиряется и довольствуется обязательной парой после Испытаний. Либо успевает ещё обзавестись добровольной. С этим человеком оказалось всё не так. Он затаил злобу на Ярика. И, казалось, ждал, что тот провалит тесты. Схватит фейл, как говорилось меж людьми.

Пришла очередь пухлого паренька поднимать тяжести. Орг, следивший за его Испытанием, предложил размяться, и взять сначала валуны полегче. Тот согласился, но не осилил даже половины своего веса. Просто не смог поднять с земли и всё.

– О-о, – вполголоса сказал Ярик, – по ходу, действительно, фейл, да ещё и на первом тесте.

По толпе прокатился дружный гул, сочетающий разочарование, напряжение и ещё одну очень нехорошую эмоцию: ожидание чужого проигрыша. Толстяк покрылся красными пятнами, пытаясь оторвать камни от поверхности планеты. Пот тёк струями ему за шиворот, но всё было тщетно.

– Он остался последним, – сказал Макс. – Если мы хотим помочь, то сейчас – самое время.

– Я, в целом, не против помочь ему, – ответил Ярик. – Но ты должен понимать, что тогда мы весь день будем обязаны с ним носиться, как дюран с раненной гридой.

– А что лучше? Оставить его на произвол судьбы? – Макс даже взъярился. – Да, хорошо, ему дадут ещё раз шанс в следующем году, но что это изменит? Ты хочешь, чтобы ещё один изгой пополнил Южный Край? А, даже, если он пройдёт Испытания через год, то в очереди на пару будет в самом конце.

– Может, и к лучшему, у него, судя по всему, наследственность не очень.

– Дюран ты и есть дюран, и не лечишься, – сказал Макс, направляясь к изнемогающему уже парнишке.

Ярик догнал друга.

– Слушай, – сказал он, – если честно, я не уверен, что подниму его.

– Это уже другой вопрос. Сбегай пока вон к тому тощему оргу, попроси у него брусков и верёвку. Сейчас будем заниматься дендро-фекальным методом конструирования.

– Чего? – не понял Ярик.

– Сейчас сам всё увидишь. – А следом уже оргу, который хотел прекратить мучения пухляка, остановив для того Испытания, чем безусловно покрыл бы его позором. – Стойте! Я прошу задействовать вторую поправку.

Вторая поправка в законе Испытаний гласила, что любой из проходящих тесты может помочь тому, у кого что-то не получается, либо выполнить это самому. Поднять толстяка Макс не мог, это вряд ли было по силам и Ярику. Но вот помочь, это вполне.

Толстяк сперва не понимал, что задумал молодой человек со своим товарищем, когда они разложили вокруг него палки, верёвки и грузы. Всё стало ясно лишь полчаса спустя. Все, как один с недоверием оглядывали сооружённую Максом конструкцию. Понятное дело, на Галилео мало кто видел подобную систему упоров и противовесов, потому что в обычной жизни она не требуется. Так, только когда нужно что-то тяжёлое достать.

Макс показал пухлому парню, как и что надо сделать. Тот встал на исходную позицию, глянул на помогающего ему с безысходностью в глазах, поднатужился и… легко поднял свой собственный вес. Осознание, а затем и радость появились в его глазах. Он бросил грузы, и хотел обнять Макса, но тот отстранился и протянул руку.

– Кармин меня зовут! – причитал толстяк. – Спасибо, что помог! – Он отчаянно жал и тряс протянутую руку.

– Максимус. Не за что, мы должны помогать друг другу.

Ярик тем временем оглядывал окружающую их толпу, начавшую потихоньку расходиться. Он был поражён тем, что в глазах доброй половины он читал негодование по поводу того, что кто-то помог другому избежать фейла.

– Какие злые стали люди, – сказал он потом Максу. – Все так и готовы были тебя сожрать за то, что избавил парня от позора.

– Натура наша человеческая такова, – задумчиво проговорил Макс. – Любим мы поглядеть на страдания ближнего нашего.

– Но на его месте мог оказаться любой.

– Они об этом не думают.

– Хорошо будет, если вас обоих на Южный Край отправят. И толстого с собой прихватите, – проходя мимо них, сказал постоянно вмешивающийся в разговоры парень с Окраины.

Артур, спеша к следующей площадке, удостоил Макса лишь ненавидящего взгляда, а затем сплюнул под ноги.

– А мы явно набираем популярность, – улыбнулся Ярик. – Пойдём, узнаем результаты.

– Победителем Испытания признаётся Яркий Свет! – громко объявил Первый Глашатай. Все зааплодировали. – Наравне с ним за проявленную самоотверженность и помощь ближнему своему победителем объявляется Максимус. Так же вышеозначенный юноша освобождается от Испытания по мастерству, ибо уже доказал, что руки у него золотые. Все остальные объявляются прошедшими данное Испытание. Переходим к следующему.

Тревога, рождаясь где-то в животе, устремлялась через горло, сжимая там всё до предела, прямо в голову, куда-то в центр мозга. Лилиан смотрела на куски материи, выданные ей оргом, и никак не могла понять, что именно она должна сшить. Первое испытание у девочек – шитьё. Но, прежде чем приступить непосредственно к процессу, они должны понять, что за вещь у них должна получиться, и сложить некий пазл из кусков ткани.

Именно это девушке никак и не давалось. Она по самой материи видела, что это не платье. Да и по выкройке становилось очевидно, что это нечто совсем иное. Но что конкретно?

В какой-то момент Лилиан едва сдержалась, чтобы не скомкать всё и не бросить на землю, себе под ноги.

Тревога усиливалась.

Девушка подняла начавшие влажнеть глаза к жёлтому небу, а затем повернула голову в сторону (чего там у парней?). Она видела, что Ярик и Макс уже прошли свои испытания, и теперь, добродушно переговариваясь меж собой, следили за остальными.

Ей стало слегка грустно. Жених мог бы и подойти, и посмотреть, как у неё дела. Подбодрить.

Конечно, она знала, что оргами это не приветствуется, но… он мог хотя бы глянуть на неё.

В этот момент Ярик оглянулся и посмотрел на неё. Издалека была видна его широкая улыбка. Он поднял большой палец вверх, словно ободряя, и в то же время говоря, что у него всё хорошо. У них. Не у него одного, а у них.

В этот момент тёплая ладонь легла на её руки, сжимающие куски материи. Лилиан оглянулась. Энджи по-доброму, но с беспокойством смотрела ей в глаза.

– Что-то не так? – поинтересовалась она.

– Да нет… то есть, да… – на щёках девушки вспыхнул румянец. – Никак не могу понять, что должно из этого получиться.

– Разреши помочь тебе.

– Я, пожалуй, сама. К тому же, тебе своим нужно заниматься.

Энджи поднялась с корточек, и на шаг отошла в сторону, чтобы освободить вид на вешалку готовых изделий.

Глаза Лилиан стали раскрываться всё шире и шире. То, что она увидела, было практически невозможно. На вешалке висело сшитое уже платье глубокого изумрудного цвета. Но даже не это главное. Оно поражало своей красотой. Выточки, разрезы, полоска кружев на оборке и на рукавах с раструбами. При одном взгляде на него сразу было видно, какое оно ладное и крепкое. Такое не погнушалась бы надеть и жена главного старейшины Центра.

– Просто я уже закончила, – сказала Энджи. – И мне всё равно нечем заняться.

– Но как? Когда? – выдавила из себя поражённая Лилиан. – Я со своим ещё даже не начала…