Эти люди в чёрных костюмах оказались сотрудниками ФСБ, приехали специально к больному, потерявшему память, чтобы предложить заключить с ним договор. Они оплатят дорогостоящую операцию по пластике лица, заодно, «подремонтируют» проблемные участки тела и даже попробуют вернуть ему память. Но что самое существенное, сделают ему паспорт на имя Бориса Глебовича Ярославского (вероятно, по названию монастыря, где его обнаружили). От Глеба требовалось пойти к ним на службу. ФСБ нуждалось в людях, не имеющих прошлого, свободных от родственных связей. Глебу ничего не оставалось, кроме того, чтобы согласиться на их условия. Ведь он был никем. И не было ни одного человека, кто мог бы рассказать ему о подробностях его жизни. Даже с учётом того, что узнавать о себе через призму чужого восприятия – всё равно, что смотреться в кривые зеркала.

Своего нового завербованного сотрудника они забрали в ведомственную клинику, куда доступ посторонних людей был воспрещён. Мир для Глеба ограничился ежедневными процедурами по восстановлению здоровья, психологическими тренингами и регулярными беседами с психиатром.

Понятно, что управляющее звено ФСБ не было заинтересовано в восстановлении памяти нового сотрудника. Этим занимался психиатр – он профессионально блокировал возможные воспоминания. Тем более что, подписывая договор, Глеб ограничился сроком в два года, и при условии возвращения к нему памяти, его обещали уволить со службы.

При работе с психологом выяснилось, что Глеб служил лётчиком-истребителем и все наработанные за годы службы навыки по пилотированию самолёта были сохранены. После этого факта, он стал ещё более ценным для ФСБ.

Восстановительные процедуры и четыре пластических операции, дали ему возможность получить новое лицо. Он долго привыкал к своему изображению в зеркале – на него смотрел сорокалетний мужчина с остатками шрамов на лице и шее. На черепе сгорели волосяные фолликулы, поэтому надежды вырастить собственные волосы не было. Но и лысому ходить не хотелось – остатки многочисленных, хоть и трудно различимых шрамов привлекали внимание. У него не осталось выбора, кроме как ходить в парике. Он приобрёл его в Америке, где был в специальной командировке. Там визажисты подобрали ему парик из чёрных коротких волос – под цвет смуглой кожи лица. Его серые, ставшие стальными глаза с жёстким непроницаемым взглядом, особенно выделялись в новом облике южанина. Год рождения в военном билете был проставлен произвольно, но получилось так, что день и месяц нового его рождения соответствовал рождению детей, а год рождения оказался на два года передвинутым вперёд. Таким образом, Глеб помолодел телом, выглядя на не свои тридцать восемь лет, но душа его, находясь в тревожном от полной неопределённости состоянии, соответствовала душе столетнего старца, у которого впереди была только встреча с вечностью.

По неслучайной случайности Глеба, как и в молодые годы, направили в город Мары, расположенный в Туркменистане. Он приступил к службе на военном аэродроме, совмещая преподавательскую деятельность с нечастыми специальными заданиями, выполняемыми на истребителе. Прибыв на место службы, Глеб захлебнулся чувством дежавю. Всё казалось знакомым и незнакомым одновременно: старый аэродром, гостиничные номера с картинками красивых женщин на стене, столовая, не приносящая ни эстетического, ни кулинарного удовольствия. Определённо, столовая обладала магическими свойствами будить воспоминания. Но они не были целостным холстом, а по-прежнему, состояли из несопоставимых лохмотьев порванной материи памяти. Он старательно пытался поймать ускользающие образы прошлого, но майора ФСБ в лётном комбинезоне отвлёк молодой лейтенант.

Все поиски Глеба, ведущиеся профессионалами на протяжении двух лет, приводили к нулевому результату – такого человека больше не существовало. И Олеся поняла это, хоть и не верила в гибель мужа.

Поднимаясь на лифте на девятый этаж в свою новую квартиру, полученную по службе, Юлия не хотела признаться себе, что нервничала. Она старалась полюбить каждый квадратный метр новой большой квартиры с окнами, выходящими на набережную, и с соседом Артёмом, который волей случая, вселился год назад в соседнюю квартиру.

Юлю привлекали недоступные вещи. Артём Терновский, мужчина с дурной репутацией, стал единственной недоступной составляющей её жизни. Юлия профессионально подготовилась, готовясь к серьёзной охоте на него, но так и не успела понять, в какой момент она из охотника превратилась в жертву. Девушка попалась в чужие, сделанные опытной мужской рукой, сети с одного прикосновения, взгляда. Увязла, словно муха в варенье. И её трепыхания лишь глубже погружали её в напряжённые и трудные отношения.

Артём не создавал иллюзий, не обманывал, отказываясь строить воздушные замки. Их отношения имели определённые границы, незаметно созданные Артёмом. Прежде всего, он просил оставить ему личное пространство, так как был человеком творческим. Ему приходилось писать много статей для популярных журналов.

Ещё одно пожелание Артёма было избавить его от слепой ревности и забытых вещей на его территории, а также совместных хождений по магазинам, знакомства с родственниками, появления гостьи на его территории без предварительной договорённости – всего, что может незаметно привязать к женщине или доставить бытовые неудобства.

Артём не любил неудобства в отношениях, роковые страсти и драмы. Слёзы очередной его поклонницы, вызванные заявлением Артёма, что надо расстаться, не только не трогали его, но заставляли скучать, а чаще – раздражали. В отношениях с противоположным полом он был жесток, что не помешало Юли влюбиться в него до одержимости.

Женщины, с которыми он имел отношения, считали его подлецом, но они ошибались. Артём был читатель. Он прочитывал женщин, как книги. Перелистывая страницы, на которых была запечатлена женская душа, подчёркивая заинтересовавшие его строки. Чем более загадочным и непредсказуемым было содержание под обложкой, тем дольше длились отношения. Мужчина наслаждался временно нераскрытой тайной.

Юлия не подходила ни под один типаж изученных им женщин. В 26 лет она выглядела ухоженной, с накаченными мышцами, высокой, далеко не истощённой брюнеткой с пышной грудью и шикарными длинными вьющимися волосами. Васильковые глаза её невольно притягивали взгляд. Всё поведение говорило о том, что ей требуется мужская защита. Хотя внутренне она была сильной, волевой, на службе жёсткой и целеустремлённой женщиной.

У них завязались приятельские, по-соседски добрые отношения. Артём просил иногда посидеть с больной дочкой от первого брака, девятилетней Майей. Мать отказалась от ребёнка, когда Майе исполнилось четыре года, уехав с новым мужем в Европу. Девочка росла в пятидневном интернате, потом пошла в лицей, оставаясь одинокой, несчастной и замкнутой, несмотря на горячую любовь отца. На выходные Артём брал её домой. Она была нездорова – приступы удушья мучили её при стрессовых ситуациях, а стрессы ходили за девочкой по пятам – настолько утончённой, ранимой и чувствительной была её душа. Поэтому Майя носила подвешенный на шее ингалятор. Помощь Юлии особенно была необходима Артёму, когда дочь простужалась и оставалась дома. Многочисленные, часто меняющиеся няни не могли найти подхода к ребёнку. Юлю Майя терпела только потому, что с женщиной повсюду ходил её замечательный, умный и добрый пёс Грей. Девочка готова была играть с ним часами, в эти моменты чувствуя себя счастливой.

Постепенно отношения Артёма и Юлии перешли в близкие. Обоих устраивали условия негласного договора гостевого брака. Пока не случилось несчастье. Из престижного платного лицея, куда ходила Майя, девочку похитили. Никто из педагогов ничего подозрительного не видел – пропажа обнаружилась, когда за ребёнком после работы пришла Юлия, чтобы взять девочку домой на выходные – была пятница. Артём находился на презентации новой книги. От такой новости сначала остолбенел, потом пришёл в подавленное состояние, при этом полностью перестав соображать. Пришлось Юле брать ситуацию в свои руки. Первое, что пришло на ум Юле, это обратиться за помощью к Олесе.