Рассказанная на ночь сказка показалась Евгении очередной цыганской небылицей. Однако, едва часовая стрелка перевалила за полночь, в конце коридора послышался шум. В скором времени краснощёкий прапорщик распахнул дверь в камеру и указал рукой на цыганку.

– Ты выходи, – невнятно буркнул полицейский.

– Ничего не бойся, красавица, – на прощание бросила Лейла и провела ладонью по волосам Евгении. – Даст бог, свидимся.

Узкая лавка не позволяла Кудрявцевой устроить себе удобный ночлег, а угнетающая обстановка мрачных застенков пугала своей тишиной. К тому же лёгкое чувство голода навевало мысли о чашке горячего кофе и свежей булочке с изюмом. Евгения Валерьевна понимала, что единственный шанс выбраться из этого болота сухой и невредимой – это связаться с отцом. Но почему-то именно сегодня самый близкий человек в её жизни не соизволил ответить на её крик о помощи. Произошло непоправимое. Евгения перебирала в голове возможные варианты событий, которые смогли так сильно отвлечь её отца. Плотный перечень форс-мажорных ситуаций включал в себя наводнение, землетрясение, пожар и даже заказное убийство.

– Дура, – Кудрявцева спустила ноги на пол и подпёрла подбородок двумя руками.

Едва различимая поступь в конце коридора в скором времени превратилась в отчётливый шаг. Вселенная выполнила заказ Евгении если и не на сто процентов, то, как минимум, наполовину. Старший лейтенант Министерства внутренних дел Российской Федерации остановился возле двери камеры. В левой руке он держал поднос, на котором стояла кружка. Вьющийся к потолку дымок утверждал, что внутри кипяток. Лежащие на бумажной салфетке пирожки притягивали голодный взгляд Евгении своими румяными боками.

Игорь Иванович Колосов открыл дверь и вошёл в камеру.

– Доброй ночи.

Полицейский поставил поднос на лавку рядом с девушкой и сел напротив.

– Угощайтесь.

Кудрявцева оценивающе взглянула на доброжелательного парня. Несмотря на жуткий голод, она решила не проявлять интерес к раннему завтраку.

– Спасибо за заботу. Но я после шести не ем.

Сотрудник правопорядка широко улыбнулся и с пониманием кивнул головой. Он искоса поглядывал на Евгению, и в душе его пели соловьи. Это был именно тот случай, про который ему рассказывала бабушка в детстве. И несмотря на то, что детство осталось в безвозвратном прошлом, Игорь Иванович свято верил в свои светлые идеалы.

– Всё верно, фигуру надо беречь.

Если бы подобное наставление Евгения Валерьевна услышала бы от толстого капитана, то указала бы ему вполне конкретный маршрут следования. Но здесь ситуация была несколько иной. Игорь Колосов с детства активно занимался спортом и помимо косой сажени в плечах у него имелись объёмные бицепсы, трицепсы и прокаченные мышцы груди.

– У меня с фигурой всё в порядке, – тихо буркнула Кудрявцева.

– Да, я вижу, – Колосов, чтобы не смущать девушку, отвёл взгляд в сторону. – Но вы всё же поешьте. У любого правила есть свои исключения.

Девушка хотела оспорить данное утверждение, но вовремя осознала, что с голодом спорить сложно.

– Спасибо.

Евгения Валерьевна жадно откусила пирожок и сделала глоток согревающего чая.

– Вкусно, – с набитым ртом произнесла Кудрявцева.

Колосов одобрительно кивнул. Ещё вчера он и представить не мог, что подобное чудо свершится буквально на пороге его тридцатого дня рождения.

– Пирожки с капустой. Свежие. Бабушка пекла. Вы ешьте.

Евгения с аппетитом истощавшего волка расправлялась с румяными пирожками. В данный момент ей казалось, что ничего вкуснее этой домашней стряпни он никогда не ела.

– Передавайте вашей бабушке огромную благодарность.

– От кого? – Колосов загадочно улыбнулся.

– От жертвы полицейского произвола, – Кудрявцева прожевала остатки пирожка и запила их чаем.

Игорь Иванович не стал оправдывать как собственную неблагодарную работу, так и своих коллег по цеху.

– Всякое бывает, – Колосов незамысловато пожал плечами.

Евгения Валерьевна допила чай и поставила кружку на поднос.

– Конечно, – Кудрявцева многозначительно качнула головой. – Я понимаю, деньги они всем нужны.

Игорь, будучи человеком неглупым, быстренько смекнул, откуда ноги растут. И тут же поспешил прояснить ситуацию.

– Я так понимаю, речь идёт о цыганке?

– Вы всё правильно понимаете.

– Бывает и такое, – Колосов неопределённо пожал плечами. – Ребята все приезжие, а в столице, вы сами знаете, великое множество соблазнов. И у каждого из них есть вполне конкретная стоимость.

– А вы, стало быть, коренной москвич? – поинтересовалась Кудрявцева.

– Нет, ну что вы. Я, как все, лимита. Приехал из Зеленограда.

– И, чтобы оплатить съёмную квартиру и услуги продажных женщин, вы торгуете честью мундира.

– Не совсем так, – Колосов усмехнулся. – Вернее, совсем не так. Живу я у бабушки, а продажная любовь меня не интересует. Потому как верю в любовь настоящую. Чистую и непорочную. С чистотой мундира тоже всё в порядке. Я не осуждаю своих коллег, но в душе против коррупции. Оттого и не участвую в делёжке сторонних финансовых поступлений.

После короткого откровения привлекательного офицера полиции Евгения Валерьевна взглянула на парня несколько иным взглядом. Потому как в наше непростое время люди честные и принципиальные ценятся на весь золота.

– Нелегко, наверное, вам, такому хорошему, существовать в подобном коллективе? – предположила Кудрявцева.

– Нелегко, – согласился Колосов. – Но сегодня я отрабатываю свою последнюю смену.

– И что? Увольняетесь.

– Нет, почему. Перевожусь.

– В полицию нравов?

– Московский уголовный розыск, – уточнил Колосов.

– Меня Женя зовут, – Кудрявцева доброжелательно улыбнулась.

– Я Игорь, – Колосов приложил ладонь к виску. – К вашим услугам.

Евгения Валерьевна, слегка поразмыслив, решила прибегнуть к предложенным услугам. Лёгкие сомнения одолевали Кудрявцеву, но, собрав в кулак всю свою решительность, она сделала уверенный шаг навстречу неизвестности.

– Игорь, мне очень нужно сделать один телефонный звонок.

– Я вас понимаю, – Колосов безразлично хмыкнул. – Но мы не в Америке.

– Значит, не позволите? – озадаченно спросила Кудрявцева.

– Конечно же, позволю.

Колосов тихо рассмеялся. Кудрявцева, видя искренность его глаз, широко улыбнулась и укоризненно покачала головой.

– Так чего вы тогда меня расстраиваете, товарищ старший лейтенант?

– Ну, – Колосов хитро прищурился. – Пирожки кушать вы тоже не сразу стали.

– А вы злопамятный и мстительный человек, Игорь, – Кудрявцева, сама не замечая того, прониклась к принципиальному полицейскому симпатией.

– Нет, – Колосов отрицательно покачал головой, – Я просто обожаю предельную ясность и категорически не приемлю недосказанность.

Игорь Иванович достал из кармана смартфон и протянул его Евгении.

Кудрявцева вопросительно взглянула на Колосова, вспоминая свой последний конспиративный звонок.

– Говорить нужно тихо и желательно в углу камеры. Так?

Колосов одобрительно кивнул головой.

– Желательно полушёпотом и стоя на коленях.

Евгения обиженно надула губы и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Ну, я серьёзно, Игорь.

– Я тоже не шучу. Оставайтесь на месте и говорите отчётливо и внятно. В противном случае я буду вынужден вас арестовать и сопроводить в камеру предварительного заключения.

Незаметная искра промелькнула между двумя ещё совсем недавно посторонними людьми. В рамках мирового масштаба событие, безусловно, пустяковое, но в границах отдельно взятых судеб явление более чем глобальное.

Евгения Валерьевна по памяти набрала номер отца и вновь натолкнулась на непреодолимую стену. Затяжная серия длинных гудков поставила девушку в весьма затруднительное положение.

– Спасения ждать неоткуда? – поинтересовался Колосов.

– Похоже на то, – Кудрявцева печально улыбнулась. – Зря я, конечно, преступила черту закона. Ну, подумаешь, в карты играла на раздевание. Песни пошлые под гитару пела, старушку ограбила. Пустяки. А вот то, что я продавщицу цветочного ларька задушила, вот этого я себе никогда не прощу.