Удивившись, ученица едва не роняет пиалу. Не нужно слов, чтобы понять – разговор окончен. И что маг любит напиток, название которого Арэна не знает. Готовить его очень сложно, но, казалось, у неё неплохо получается.

«Похоже, поговорить с ним получится нескоро…» – девушка поджимает губы, прислушиваясь к спокойному дыханию. – «Или позднее он сам меня найдёт…»

Не смирившись с обидой, Арэна возвращает поднос на кухню и идёт в библиотеку, чтобы побольше узнать о чае. Иначе профессор вообще не захочет с ней разговаривать.

Очередное утро расползается перед глазами, навивая неясные и вроде бы знакомые образы. Каждый раз белый туман пытается сказать о чём-то важном. Но проснувшийся в одиночестве Конран, как и всегда, отмахивается от ощущения. И сразу же встаёт с постели, потому что иначе из облака не вынырнуть. Оно преследует до кухни и отступает лишь после умывания, словно обижаясь.

Вздохнув при виде своего отражения в бочке и опустив ладонь в ледяную после долгой ночи воду, беловолосый юноша в который раз жалеет, что живёт один. Наверняка не мучили бы неясные образы, просыпайся он в одной постели с невестой. Вот только, принуждать её не хочется.

От стука в дверь Конран вздрагивает. В тихом полумраке деревянного дома этот звук всегда застаёт врасплох. Вытерев лицо, маг идёт открывать. Сильный порыв ветра взъерошивает его белые волосы, словно юноша выходит на улицу поздней непогожей ночью. Даже пришедший к нему скрыт темнотой с колокольчиковым оттенком, пока ветер не стихает и не позволяет узнать гостя.

– Что сегодня с погодой?..

– А ты не слышал? Крепкий же у тебя сон, приятель.

Хлопнув его по плечу, маг южных земель заходит в дом. В его руке булькает сосуд с горячим настоем из горьких зёрен. У него привычка приходить с утра и пить перед рабочим днём. А то, что Конрану работать не нужно, он пропускает мимо ушей.

«Ох уж эти южане… Как к себе домой», – жалуется про себя парень, закрывая дверь.

Впрочем, жалоба необоснованная. Для местных магов дом – это место на мягкой почве под ярким солнцем. Иными словами – все южные земли.

Пройдя на кухню, где друг успевает расставить на столе привычный для местных завтрак: лепёшки со сладкими семечками и настойку на жаренных зёрнах, Конран садится на скрипнувший стул. И молчит, пока слуха не касается раскат грома.

«Его плач достаёт даже сюда…» – уныло замечает маг.

Но тут же хмурится и одёргивает себя.

– Поверить не могу, это чудовище ревёт так громко, что сотрясается небо!..

Громкий выкрик души звучит фальшиво и растворяется в полумраке комнаты. Едва заметно блестят зелёные глаза собеседника.

– Да уж, сегодня придётся повозиться, чтобы очистить облака, – медленно жуя, отвечает Юхи. – Если, вообще, получится… Как повезёт. Уж больно он разошёлся… С чего бы?

Неохотно притянув кружку и отпив обжигающего напитка, юноша кривится и закусывает сладкой выпечкой.

В знак уважения путешествующие маги должны разделять трапезу, праздники и традиции территорий, на которые приезжают. Жить так, как на них принято. Вот только это тяжело после орденской безвкусной похлёбки.

«Хорошо хоть не заставляют носить их одежду…»

Конран выглядел бы глупо с повязками на лбу и руках, штанах, зауженных к щиколотке, рубахе с сетчатой тканью и деревянных сандалиях. Юхи же эта одежда подходит. Впрочем, его внешний вид говорит о том, что мага не особо заботит надетая одежда. Столь поношенной и небрежной она выглядит.

– Что-то ты не в духе, Кора, – снова сокращает его имя рыжеволосый, подпирая ладонью подбородок. – Видимо, свыкся с солнцем и тоскуешь без него. Я зашёл к приятелям из башни. Выглядели они, хоть и неважно, всё же не столь уныло, как ты. Тебе солнышко не помешает, знаешь?

Проглотив намёк, юноша невольно дотрагивается до белых прядей.

– Лучше зови меня Кон, – вздыхает маг, прижав средний и безымянный пальцы к большому и показав «лисью мордочку». – Ты слышал, что в Ивиль рассказывают сказки о белых лисах? Так вот, однажды, во время тренировки по контролю магии, я отрастил себе лисьи уши и не мог убрать, пока не пришёл наставник. Он подозвал меня, как лиса… кон-кон… С того дня в Ордене меня только так и зовут. Позже наставник извинился, сказал, что просто не мог вспомнить моё имя. Вот тебе и случайность. Ещё говорят, если меня погладить по голове, улыбнётся удача… но это же шутка?

Воспоминания об Ордене вызывают у Конрана смешанные чувства. Радость и смущение сменяет непонятная задумчивость. Как он не пытается, ни одно лицо не всплывает перед глазами. Зелёные же напротив блестят от смеха, не смотря на выражающее серьёзность лицо.

«Странно… я думал южане довольно открыты…» – не понимает юноша.

– Кон, так Кон, – кивает южанин. – Даже лучше. У нас любят короткие имена. И на юге тоже водятся лисицы, рыжие как огонь. Иной раз пробегут по полю, а кто-то с испугу закричит: пожар!

Посмеявшись, маги заканчивают завтрак. Выпив воды, чтобы забыть о жжении в горле, Конран выходит на улицу. Небо светлеет, становясь грязного серо-сиреневого оттенка. Вскоре должна заработать башня и разогнать облака. Плохое предчувствие завладевает юношей. Ему кажется, что за тучами таится нечто страшное, тёмное и уродливое. И когда облака исчезнут, оно устремит в него свой взгляд.

– Кон-кон! Ты идёшь или нет? Твоя возлюбленная ждёт!

Опустив взгляд на отошедшего южанина, парень с улыбкой проводит ладонью по волосам и спешит к нему.

«Вот зачем я рассказал эту глупую историю?» – задаётся вопросом он по пути.

Большинство селений на южных землях просторны. Невысокие дома стоят не ближе, чем в десяти шагах друг от друга. Выйдя из них, можно увидеть простирающееся над головой небо. На окраине деревни полосой шумит и шатается лес, сейчас тёмный и зловещий. Между вытоптанными тропинками стелются поля и огороды. Тёмно-золотых оттенков колосья шуршат и осыпаются. Сейчас поселение вызывает неприятное чувство надвигающейся беды.

– Всё такое серое и тёмное… – хмурится Конран, с прищуром смотря в жуткие шевелящиеся облака. – Сейчас точно день?..

Никто не отвечает, и юноша оглядывается. Он подходит к высокой башне из светлого камня с тянущимися длинными постройками – хранилищами. На дорожке перед ними Юхи переговаривается с магом-погодником. Оба выглядят настолько мрачно, что Конран не решается тревожить их и направляется туда, где обычно встречается со своей второй половинкой. Всё равно заняться нечем.

«Что я сейчас делаю?..» – хмурится беловолосый. – «Среди ярких южан мне неуютно… И они, как мне кажется, не хотят иметь со мной ничего общего. Ниа выглядит и то более приемлемо для южного поселения, даже помогает в работах».

Конран же, сколько не старался уговорить их устроить его помощником в поле, башню или лес, получал отказ под всякими предлогами. Затем южане уходили, делая вид, что ужасно заняты. При этом говорили, что помощь не нужна.

«И как мне не чувствовать себя лишним?.. Если подумать… я не знаю, чем занимается Юхи», – всплывает напряжённая мысль. – «Кажется, он маг. Работает в башне? Нет, слишком легкомысленный. Скорее пойдёт развлекать рабочих на полях или собирать сок и древесину… Здорово, наверное, чем-то заниматься…»

Попытавшись представить себя, работающим в поле, и потерпев поражение, маг сосредотачивается на пинании камушка. Ветер неприятно дует с северо-востока, принося не столько холод, сколько тревогу.

«Готов поклясться, что вчера чувствовал себя прекрасно. Светлый мир, невеста и друзья, солнце и ясное небо: всё радовало и умиротворяло. Вероятно, всё из-за неба…» – уговаривает себя Конран.

Остановившись и оглядевшись, юноша не замечает ни одной живой души. Обычно в это время вокруг полно магов или рабочих. Но сейчас, под дымчатыми облаками, он чувствует себя единственным существом во всём мире. Нет. Он не один. Где-то над облаками парит что-то неведомое и страшное. Постояв неподвижно, маг ожидает, что его кто-то привычно окликнет, оторвёт от неприятных мыслей. Однако гнетущая тишина продолжает когтистой лапой сдавливать сердце. И оно внезапно начинает биться чаще.