Думаю, позже, при первой же возможности, обязательно расспросит своих слуг, а потом Абру, пытаясь выяснить, кто же эта неизвестная благодетельница. Хотя бы из-за банальной осторожности. Поняв, что обвёл её вокруг пальца, вынуждена будет сделать вид, что этого разговора не было. Ведь всегда можно напомнить, если попросила служанку передать подарок, о чём только что сказала, то, где он. Не будет же признавать себя лгуньей.

Впрочем, чуть успокоившись, отойдя от эффекта неожиданности, проанализировав мои слова, или же интуиция подсказала, Ирдис сообразила, что что-то тут нечисто. Возможно, сказался опыт общения со мной.

— Постой. Ты ведь всё это только что придумал. Верно? — подозрительно на меня уставилась долгим, прищуренным взглядом.

Оказывая психологическое давление. Требуя дать чёткий, однозначный ответ, за который меня потом сможет подвесить на крючок. Вот ведь скользкая рыбка. В кого только такая.

— Верно, — легко признал обман.

Прямая ложь слишком опасна, да и ни к чему. У любой шутки есть граница, за которой она превращается сначала в глупость, а после, в проблему. Хотел смутить её, заставить растерять боевой настрой и мне это удалось. На большее особо не рассчитывал.

— Но я рад, что ты подтвердила нашу дружбу и свои добрые пожелания. Всё остальное, неважно, — попытался сгладить неприятный эффект от разоблачения. — Вот за это и благодарил.

— Ах ты…, — возмутилась, не сумев сразу подобрать нужных слов.

— Да-да, вот точно так же подумал, услышав твою фальшивую историю о потерявшемся, бедном Амире, которого уважаемые бахи Аллмара никак не могут найти в собственном доме. Смешнее шутки не слышал.

Вернувшись к колодцу, спокойно принялся заканчивать водные процедуры, не побоявшись повернуться к ней спиной. Ну, не утопит же. Автокукла не даст.

Некоторое время стояла тишина, сопровождающаяся плеском воды. Судя по своеобразной щекотке, мой голый торс стал предметом пристального изучения. Особенно синяки, начавшие наливаться тёмным цветом.

— Будь добра, подай рубашку, — вежливо попросил. — Пожалуйста.

Ирдис подала, но отпустила чуть раньше, чем следовала, едва не уронив на землю, вроде как из-за собственной неловкости. Пришлось перехватывать на лету, резко дёрнувшись вперёд, испытав болезненные ощущения.

— Прости, — фальшиво повинилась. — Не удержала. Засмотрелась на твоё тело, — даже, вроде как засмущалась.

— Всё хорошо, — кривовато улыбнулся, несколько секунд постояв без движения. — Другого от тебя и не ожидал. Ничего не можешь сделать как надо.

— Что ты хочешь этим сказать? — тут же взвилась уязвлённая девушка, гневно сверкнув глазами.

— Что хотел, сказал, но не сделал того, о чём подумал.

Осторожно натянув рубашку на быстро высыхающее тело, неудивительно, при таком-то климате, обойдя Ирдис, отправился на поиски столовой. Не обращая на неё внимание, чем вывел из себя ещё сильнее. Девушка была вынуждена догонять. Не оставаться же одной у задних ворот конюшни. Сомневаюсь, что пришла сюда проведать животных.

— Тебе не кажется, что переходишь границу? — спросила несколько резковато.

— Не кажется, а точно знаю, что её перехожу. Но я украдкой, пока никто не видит, — доверительным, располагающим тоном поделился своими соображениями, окончательно запутывая её. — Знаешь же, не пойман за руку, не вор.

— Я вижу! — возмутилась Ирдис, поражаясь такой наглости.

— Ты не считаешься. Мы же вместе её переходим, без разрешения, на одном участке, а значит, считаемся сообщниками, а не соперниками, — поправил заблуждение.

Ирдис потребовалось время, чтобы найти в моей логике изъян. Прекрасно поняв подтекст. Невольно испытав уважение к идущему рядом, изворотливому, несносному, загадочному парню, временами заставляющему чувствовать себя то ли в чём-то проигравшей, то ли отстающей. Но точно не идущей в ногу, что сильно задевало самолюбие, привыкшее совсем к другому. В целом он был прав, опять, но не признаваться же в этом открыто. Иначе, тогда придётся признать справедливость его упрёков в её сторону.

— Да, но мы движемся в разных направлениях, а не в одном, — возразила.

— И что? Это может считаться оправданием? — заинтересованно обернулся, заставив её на мгновение смутиться.

— Это может считаться объяснением, — поставила точку в этом вопросе.

Заметив движущееся впереди Нечто, перекрывшую дорогу, пришлось остановиться, пропуская его. Длиннющая костяная сороконожка, у которой каждая секция панциря была размером с широкий стол, и такая же плоская, этаким паровозиком, в сопровождении двоих мастеров кукольников перевозила на себе множество здоровенных, глиняных кувшинов, объёмом, чуть меньше бочки. В каких лучше всего хранить не воду, а вино или масло.

«Ничего себе, транспортное средство. Кусок ходячей конвейерной ленты» — мысленно подивился.

Припомнив повышенную, на мой взгляд, утреннюю суету слуг, попытку отмыть и принарядить поместье, обрывки разговоров, какую-то предпраздничную атмосферу, поинтересовался у Ирдис.

— Подскажи, в ближайшие дни никаких праздников не предвидится?

Проследив за моим взглядом, насмешливо фыркнула, снизойдя до объяснений глупому парню, которых он недостоин.

— Праздников, нет, а вот торжественных мероприятий, да. Наш клан устраивает официальный приём по случаю переезда в столицу. На котором здешней знати и владыкам Шаль-Сихья будет объявлена позиция и ближайшие планы клана Аллмара. С заверениями, что мы по-прежнему поддерживаем правителей Закатных пустынь, дом Сихью. Подтвердим все прежние договорённости. Преподнесём щедрые дары, — едва заметно поморщилась на этом моменте, — Попросим покровительства. Если получиться, заручимся дополнительной поддержкой. Нужно будет получить одобрение не только на право жить здесь, именно как отдельный, сильный клан, но и на право занять достойное место в кругу других бахи Шаль-Сихья. А значит, придётся много договариваться и в чём-то уступать, — последовал ещё один недовольный взгляд в сторону сороконожки. — Хотя наш владыка постарается на этом приёме продемонстрировать, что мы по-прежнему сильны, богаты, едины и многочисленны. Наши флаги всё так же гордо реют в небесах. Поэтому им тоже придётся пойти нам навстречу, договариваясь о взаимном сотрудничестве и добрососедских отношениях.

Понятно, высокая политика. Надо будет узнать, когда она начнётся, чтобы хотя бы на денёк другой покинуть этот дом, держась от него подальше. Карась, считающей себя акулой, съедается с тем же аппетитом, что и возомнивший себя креветкой. Тут нужно не заблуждаться, а мутировать. Поскорее отращивать клешни, зубы, игры или ядовитые железы. Или же отъедаться до размеров кашалота. Пока я ещё маленький для таких игр.

— Удовлетворишь и моё любопытство. Кто тебя так разукрасил? — спросила Ирдис после затянувшейся паузы, искоса бросив на меня быстрый взгляд.

— Твой младший брат. Имени не знаю. О чём нисколько не жалею, — дал знать, что мне нет до него никакого дела.

— Можно поподробнее? — искренне удивилась, предполагав, что это следы вчерашних приключений.

Поведал о сегодняшней тренировке, заставив её нахмуриться и о чём-то задуматься.

— Извини, если он доставил тебе неприятностей.

— Ничего страшного. Я не злопамятный. Поэтому предпочитаю записывать, так надёжнее, — привычно пошутил, безо всякой задней мысли. — Правда, Аюни? — обратился к автокукле за поддержкой, как молчаливому свидетелю моих привычек.

Ирдис, со странным выражением лица, одарила Аюни долгим взглядом.

— С тобой ведь так же, — благодаря хорошему настроению, не остановившись на достигнутом, продолжил мысль.

— Как? — с подозрением.

— Тоже ведь повсюду таскаешь с собой кошку, чтобы напоминала, какая ты добрая.

— Я не добрая, — поспешно сказала, чуть громче, чем следовало, не сводя глаз с Аюни.

— Добрая.

— Не добрая, — упрямо оспорила моё утверждение.

Не знаю, до чего бы договорились, если бы вовремя не появилась Дехи. Удивительно, как только нашла нас в этом лабиринте зданий и стен.