— Рассудительности не хватает нашему юному бахи Аллмара, — поделился секретом. — Как и дальновидности. Слишком вспыльчив, импульсивен, самовлюблён. Любит лесть. Легко поддаётся на провокации. Сильно не любит проигрывать. Предпочитает красоваться перед другими. Критически недооценивает слабого противника, — начал загибать пальцы, анализируя прошедшие поединки. — Несерьёзен в неинтересных лично для него вопросах. Не скрывает истинных мыслей и отношения к противнику, — сделал вид, что удивлён этим и разочарован. — На короткой дистанции, бесспорный талант в духовных искусствах приведёт его к славе, а вот на дальних, боюсь, к беде. Он, безусловно, будет отличным воином и прославленным героем, но плохим командиром. Вот что я понял за короткое время нашего тесного, — болезненно усмехнулся, — общения. Впрочем, о собственных недостатках в техниках и стратегии узнал ещё больше. К сожалению, боюсь, бахи Аллмара удовлетворился куда более простым результатом, подумав, этот парень бездарный слабак, можно расслабиться, продолжив спокойно сидеть на попе, на самой высокой, нагретой солнцем кочке. В ожидании достойного, — снисходительно улыбнулся, формируя нужное к нему отношение, — соперника.

Мастер Закир, приятно удивлённый моими рассуждениями, согласно улыбнулся, придерживаясь того же мнения. Однако, посчитав себя не вправе публично обсуждать и тем более критиковать недостатки Аллмара, разогнал учеников по местам, вернув к тренировкам. Мне же посоветовал на сегодня закончить. Напомнив, не стоит перенапрягаться, за раз замахиваясь на то, на что потребуется длительное время.

Прислушавшись к умным словам, попрощавшись со всеми, неторопливо заковылял на выход, про себя мысленно матеря чёртового пацана. Не сдерживая настоящих, негативных эмоций. Мало ли что говорил про него вслух. То другое.

Поскольку не оборачивался, чтобы оставшиеся позади дари не увидели моих гримас, то не заметил более яркий свет огоньков в глазах Аюни, как и осмысленный, внимательный взгляд, направленный в спину. Несвойственный автокукле. Когда спустя несколько минут обратил на неё внимание, Аюни уже была прежней.

Немного прогулявшись на свежем воздухе, проветрив голову и успокоившись, решил сходить ополоснуться. Припомнив вчерашний совет, в баню, которая наверняка доступна не круглосуточно для любого желающего, слишком уж расточительный расход драгоценной воды, направился в другую сторону. Даже если ошибаюсь, наткнуться на «Красиво плывущую группу в полосатых купальниках», не хотелось бы. Могу плохо кончить. Баню же для благородных мне так и не удосужились показать.

По специфическому запаху, который ни с чем не спутать, нашёл то ли конюшню, то ли хлев, то ли зоопарк, то ли всё, вместе взятое. Возле неё, как вчера и запомнилось, в тени, под навесом, располагался накрытый крышкой колодец. Раздевшись до одних штанов, закатанных до колен, с помощью длинной верёвки, вытянул наверх ведро воды. Глубина до неё была немалая, так что пришлось потрудиться. Зато результат многократно окупил эти труды. С большим удовольствием принялся обливаться холодной водой, чувствуя себя заново родившимся. Вот где пригодилось полотенце Закира, которое предусмотрительно захватил с собой. Радостно отфыркиваясь, сдувая с носа и длинной чёлки капли воды, наслаждаясь приятной, расслабляющие ноющие мышцы прохладой и свежестью, под фырканье и сопение зверей, почуявших живительную влагу, ощутил себя почти как в далёком детстве. Когда в летнем лагере прятались с пацанами за конюшней, куда ходили поглазеть на девчонок из кружка конного спорта. До сих пор помню, как классно на них сидели обтягивающие бриджи для верховой езды. Остальное, как в тумане. Сколько там держали лошадей, каких, для чего, не ничего не сохранилось. Молодым был, дурным, водясь с компанией таких же охламонов, жаждущих найти приключения на свои источники принятия решений. Хорошие были времена, весёлые. Жаль, что уже не вернутся. На этой волне ностальгических воспоминаний настроение поднялось до планки, жизнь прекрасна.

— Гхм-гхм, — позади деликатно прокашлялись хорошо знакомым голосом. — Господин Амир, какая удивительная картина. Вижу, вы наконец-то нашли место, в котором счастливы? Куда так стремились. Стесняюсь спросить, неужели вам так сильно нравятся животные? Считаете, их компанию намного лучше нашей? — послышались обиженные нотки. — А я-то всё думала, почему вас нигде не видно. Неужели вы нас избегаете? — продолжила направлять смысл своих слов в нужную сторону.

Подталкивая к определённым выводам. Намекая, где мне самое место.

— И как вам здесь? — поинтересовалась с выражением искреннего сопереживания на лице.

Желая мне добра. Старик Станиславский чихнул бы в гробу и постучал по крышке. Порываясь что-то сказать.

— Спасибо, бахи Аллмара, за то, что беспокоитесь о моём здоровье. С ним всё хорошо. Мне сообщили, вы несколько раз заходили проведать, пока я был без сознания. Приносили цветы и фрукты. Признаюсь, сильно тронут вашей добротой, — приняв подобающую позу, вежливо поклонился, в благодарность. — Жаль, не смог сказать это ещё там, на корабле, — опечалился.

Мои слова несколько сбили девушку с толку. Заставив растеряться, затронув другую, неожиданную для неё тему. Вынуждая перейти от нападения, к обороне.

— Простите, — натянуто улыбнулась, чувствуя некоторую неловкость, — но я вас не навещала. Отец оставил меня в лагере. Дальше, до столицы, добиралась вместе с ним, — попыталась развеять недоразумение.

— Как? — изумлённо воскликнул, повышая голос. — Неужели те цветы и фрукты не от вас? Но ведь мне сказали…, — растерянно захлопал ресничками, — Разве вы не само воплощение доброты и милосердия? Не прекрасная дева? Не мой друг?

Замолчал, давая ей слово. Теперь пусть попробует опровергнуть это, объяснив, какая она на самом деле и как ко мне относиться, а то нашла с кем состязаться в остроумии. Да я месяц на четырёх сайтах одновременно, в одиночку отбивался от сетевых троллей.

Соображала Ирдис быстро, так что спотыкаться о брошенный под ноги камушек не захотела. Решив перепрыгнуть.

— Конечно же, твой друг, — заверила, тут же улыбнувшись, перейдя на неформальный стиль общения.

Подтвердив сказанные ранее, на корабле, слова.

— Говоришь, моя служанка передала цветы и фрукты? — последовал то ли вопрос, то ли утверждение.

— Да. Или это всё приснилось мне в бреду? — недоумённо нахмурился, усомнившись в собственных словах.

Подготавливая основания, чтобы потом отказаться от этих слов. Мало ли что послышалось или показалось Ирдис. Пусть попробует что-то доказать.

— Сейчас узнаем. Не напомнишь, как её звали? Хочу поблагодарить за хорошо выполненную работу, — мило улыбнулась, не сводя с меня глаз.

Пытаясь понять, что тут происходит. Не прикрывается ли кто-то её именем. Или же это я задумал очередную ловушку, желая выставить её в плохом свете. Наученная горьким опытом. Уже заранее меня остерегаясь.

— Она не представилась. Да я и не расспрашивал. Плохо было. Голова почти не соображала. Поверил на слово после упоминания твоего имени. Но ведь подарки были от тебя, верно? — забеспокоился, чуть поднажал на Ирдис, вынуждая подтвердить.

Что-то подозрительно разволновалась, хотя и попыталась это скрыть. Не заигрался ли, чего-то не учтя. Или же хитрая паучиха мастерски поворачивает невинную шутку против её создателя. Сплетая встречную интригу. Я её уже бояться начинаю. Не знаю, что выкинет в следующую минуту.

Рассмеялся бы, расскажи кто, насколько мы одинаково думали в тот момент.

— Не совсем, — уклончиво. — Я попросила позаботиться об этом вопросе свою личную кунан. Рада, что подарки тебе понравился, — проявила осторожность, — но это был всецело её выбор, — отчего-то предпочла от него дистанцироваться.

Тоже подстраховалась, чтобы в случае чего избежать ответственности.

— Правда? — удивился. — Но, в любом случае, спасибо. Ведь это ты отдала ей распоряжение, — упрямо гнул прежнюю линию.

Ещё раз поклонился. Тема была временно отложена, но своё дело сделала. Вынудил Ирдис почувствовать себя неуютно, одарив незаслуженной благодарностью. Теперь, пусть попробует после такого наезжать. То же мне хозяйка положения. Тыкая словесными шпильками в моё мягкое место, пытаясь вывести из себя. Правда, непонятно зачем. Сложно сделать гадость человеку, который испытывает к тебе симпатию, если не считаешь его врагом. Для Ирдис я был кем угодно, но точно не врагом.