После встречи, не став задерживаться в поместье, отправился искать новый дом. Аллмара о помощи в разборках с Самех не просили. Убедив, что сами с ними разберутся. Значит, делать мне здесь больше нечего. Пора выбираться из тихой гавани в открытое море, полное возможностей. Посмотреть, чем тут кормят акул. Или, кем. С учётом прошедшего разговора не думаю, что клан Самех решит бросить все силы на моё устранение. Зачем им теперь это. У них на носу конфликт с Аллмара, перешедший на другой уровень. К чему это приведёт, покажет время. В любом случае, если друзьям понадобится помощь, упрашивать меня не придётся.

Странное дело, вновь оказавшись в верхнем Шаль-Сихья, на окраинах города в кратере, почувствовал себя намного свободнее и увереннее, чем в богатых, центральных районах. Там, среди знати, постоянно приходилось следить за своими манерами, внешним видом, поступками, словами, опасаться сделать какую-нибудь глупость из-за незнания этикета или простейших вещей. Стараться соответствовать высокому статусу, что подсознательно постоянно держало в напряжении. Даже не с кем было как следует напиться и поговорить по душам. Сделать какую-нибудь глупость. Ни я не был свободен в своих поступках, ни мои друзья. Так и получилось, там был чужим, среди своих, а тут, словно стал своим, среди чужих.

Старинные кварталы верхнего города показались мне куда более интересным и оживлённым местом, отличным от серебряного Шаль-Сихья, района роскошных особняков и культурных центров. Они были наполненные какими-то своими случайными событиями, неповторимой атмосферой, простыми радостями и горестями. В скоплении пёстрых, извилистых, тесных улочек, наполненных всевозможными ароматными запахами, дымками, толпами разнообразно одетых горожан, уличными торговцами, музыкантами, бегающими меж дворов полуголыми детишками, занятыми какими-то одним им понятными играми, горластыми носильщиками и толкателями рикш, требующими, чтобы им поскорее уступили дорогу, ненадолго ощутил себя почти как дома. В те далёкие, лихие времена, когда граждане великой страны не просиживали штаны по тесным бетонным коробкам, погружённые в свой маленький виртуальный мирок, уткнувшись в телефоны и компьютеры, а вели активный, местами суматошный образ жизни. Ударяясь из крайности в крайность.

Если же рассматривать окружающую меня обстановку как нечто знакомое, то можно легко представить, будто я отправился в отпуск, в жаркие страны, где постоянно что-то происходило, то война, то революция, то очередной экономический кризис. Причём не на побережье, а куда-нибудь подальше, в глубинку, ради того, чтобы прогуляться по настоящему восточному базару, свободному от вездесущих, наглых туристов. Посетить оазисы великой пустыни, прикоснуться к самобытной культуре древних народов. Посмотреть на величественные дворцы и храмы, поражающие воображение своей красотой и масштабностью. Где до меня совершенно никому не было дела. Хотя бы помечтаю об этом, ведь любой отпуск рано или поздно заканчивается.

Как обычно, на прогулке меня сопровождала закутанная в просторные одежды, с накинутой на голову и плечи накидкой, Аюни. Сегодня я был полон надежд решить часть насущных вопросов, таких, как работа, жильё или планы на завтрашний день. Звонких динаров, благодаря Умару, у меня оставался ещё полный мешочек, но, как будущему тёмному властелину, на что намекал облик духовного питомца, нам нужно больше золота. Мне и моей жабе, Дехи, не первый день намекающей, в гостях хорошо, а дома лучше. Обязательно с бассейном, колоннадой и маленьким фруктовым садиком, иначе другие аристократы не поймут, а значит, не примут за своего. Надо было вместо неё на эту должность назначить Сами. От неё откупиться куда проще.

Устав бесцельно разглядывать фасады домов, перестав надеяться на чудо, за пяток фельсов нанял первого попавшегося чумазого мальчугана, играющего с детворой в прятки. Воспользовавшись золотым правилом, обошедшимся мне в скромную горсть меди, — Не знаешь, спроси. Так и поступил. Попросил отвести в лавку ремесленника, мастера по артефактам, которому срочно нужны наёмные рабочие, а лучше, подмастерья. Самого известного из доступных. Или доступного из известных. Как получится.

Мальчишка, почесав тыковку, не сводя зачарованного взгляда с горсти монеток, решил, что он уже достаточно взрослый, чтобы продолжать баловаться в детские игры. Позабыв про прятки, никого не предупредив, а вдруг делиться придётся, повёл меня к уважаемому мастеру, всю дорогу нахваливая его, как кондитер торт, у которого до истечения срока годности остался всего один час.

Юный проводник завёл нас вглубь квартала, где было намного спокойнее, чем на центральных улицах. Домовые хозяйства здесь росли не столько вверх, сколько вширь, объединяясь в группы из нескольких домов или даже дворов. Это у нас родственники предпочитали жить самостоятельно, подальше друг от друга, а тут большие семьи предпочитали собираться вместе. Ещё и нередко объединяясь с соседями, чтобы на всех разделить общие тяготы. К тому же, поручительство друг за друга играло немаловажную роль. Ведь ни компьютерных баз данных, ни паспортных столов на Пекле отродясь не водилось. Их заменяли личные связи. Поэтому выдавать себя за кого-то другого было не просто проблематично, но и рискованно.

Подведя к воротам зелёного цвета с затейливым орнаментом, ведущими во двор, окружённый несколькими домами и вспомогательными постройками, радостный мальчуган объявил.

— Вот, господин. Здесь проживает уважаемый мастер хамди, Дарил сын Язида из рода Амун. Лучший артефактор в квартале ремесленников Рыжего скорпиона.

В качестве доказательства показал на латунную эмблему, прибитую к воротам в виде пяти пересекающихся колец, внутри которых помещались узорчатые пирамидки.

— И что это значит? — обратился за пояснением.

— Знак братства Зачарованных вещей, господин, — удивился малыш моей несообразительности.

Задумчиво оглядел кирпичный забор, высотой с человеческий рост, такой же, как у соседей. Особо обратив внимание на парящий над воротами небольшой красивый фонарик в деревянной рамке, привязанный на верёвочке, наподобие воздушного шарика. Вот это я понимаю наглядное доказательство того, кому именно принадлежит этот дом. Хотя любопытно, что же тогда вывешивают над воротами золотари.

— Значит, мастер Дарил изготавливает артефакты. А где их продаёт? Что-то я не вижу поблизости торговой лавки. Или она устроена прямо в доме?

— Нет господин. Свой товар мастер сдаёт достойным хайдар в лавки братства Весов. Как и остальные. То, что им не удастся продать, потом забирает обратно. Если покупателям нужно что-то особое, под заказ, или хотят напрямую поговорить с мастером, тогда приходят сюда, — объяснил мальчишка, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, желая поскорее вернуться домой, похвастаться заработком.

Отпустив проводника, постучал дверным кольцом о пластину, к которому оно крепилось. Простенькая зачарованная пара сигнальных артефактов должна была предупреждать хозяев о приходе гостя. Не прошло и трёх минут, как ворота открыла симпатичная девушка в синем традиционном халате, с красивым платком на голове, на руке которой заметил браслет касты ремесленников, хамди.

— Светлого дня, дерр. Чем могу помочь? — полюбопытствовала, мельком пробежавшись взглядом по нашим одеждам, пытаясь понять, что за незнакомцы объявились на пороге этого дома.

Свой браслет, как обычно, я держал скрытым от чужих взоров.

— Это дом мастера хамди, Дарила сына Язида? — уточнил, а то мальчишка уж больно торопился смыться.

— Всё верно, дерр, — вежливо подтвердила.

— Тогда я хотел бы встретиться с уважаемым мастером. Переговорить по поводу работы.

Заметно обрадовавшись, заулыбавшаяся девушка тут же широко распахнула ворота, пропуская нас внутрь.

— Проходите уважаемые. Не стойте в дверях. Позвольте поприветствовать вас в нашем скромном жилище, — поклонилась по всем правилам. — Мой дед, уважаемый мастер хамди Амун, с удовольствием с вами встретится. Сюда, пожалуйста.