Лишённая на какое-то время внимания Егора, она с тревогой и, одновременно, с интересом наблюдала за всей той суетой, которая творилась вокруг. Люди бегали, кто куда: одни носили камни на баррикады, другие готовились метать их в нападающих, как только машины двинутся вперёд, третьи молились, воздев к небу руки. Находясь в самой гуще этого людского муравейника, Джалила сильно выделялась среди окружающих не только внешне, но и своим спокойствием, которое постепенно стало передаваться и людям, приметившим эту необычную девушку. Однако реакция Сафара была в корне обратной:

– Такая шутка сейчас неуместна, Егор! ― сердито произнёс парень. ― Истории о джиннах оставь на потом, а пока нужно спасать людей!

– Это не шутка! Она может вам помочь! ― попытался убедить его Егор.

– Мне некогда слушать подобную ерунду! ― Сафар лишь отмахнулся рукой. ― Сейчас начнётся штурм! Егор, либо ты остаёшься помогать, либо беги отсюда! Это всё!

Молодой человек вновь стал пробираться к баррикадам. Взяв в руку камень побольше, он принялся поддерживать своих товарищей, выкрикивая призывы не сдаваться и держаться до последнего. Егор же обратился к Джалиле:

– Прошу тебя, помоги этим людям! Их хотят силой прогнать из собственных домов, и без помощи им не выстоять!

– Конечно, Егор! ― с готовностью ответила она и с гневом в голосе воскликнула: ― Как это ужасно!

Прозвучала команда на штурм, и водители бульдозеров направили свои машины прямо на заграждение. На полном ходу проскочив ров, который обороняющиеся успели выкопать до конца, железные чудовища своими мощными ковшами буквально раздробили ту хрупкую преграду, которая отделяла жителей деревни от нападающих. Люди внутри, поначалу с яростью бросавшие в них камни, в ужасе стали разбегаться, однако не все успели спастись ― несколько человек ранило разлетевшимися обломками. За бульдозерами через открывшуюся дорогу последовал и спецназ во главе с броневиком, которому предусмотрительно подложили пару фашин, чтобы он мог пробраться через ров. Положение жителей деревни стало критическим.

Но внезапно произошло то, что коренным образом изменило обстановку. Грозные машины, наступавшие на беззащитных людей, все вдруг разом остановились. Как ни старались водители вернуть их к жизни, они ничего не могли поделать ― двигатели намертво заглохли. Затем случилось вообще что-то невероятное ― бульдозеры один за другим стали просто распадаться на части, на глазах у изумлённых людей превращаясь из многотонных громадин в жалкие развалины. То же самое произошло и с полицейским броневиком. Водители, не на шутку перепуганные, повыскакивали из своих кабин, а вернее, из того, что от них осталось, и побежали прочь. Остановить их никто не пытался ― полицейским сейчас было не до этого. Впрочем, даже при всём желании они не смогли бы ничего поделать. Один за другим и простые сотрудники полиции, и грозные, полностью экипированные спецназовцы замирали на месте, как вкопанные. Их ноги, словно опутанные какими-то невидимыми верёвками, наотрез отказывались двигаться, и ещё недавно бывшие такими сильными и уверенными в себе, эти люди теперь стояли совершенно беспомощные. Они в ужасе смотрели друг на друга, пытаясь понять, что же происходит.

И напротив, жители деревни при виде этого зрелища воспряли духом. Будучи в большинстве своём религиозными людьми, они твёрдо уверовали, что это Аллах внял их молитвам и ниспослал на захватчиков такую кару. И лишь немногие во всеобщей суматохе разглядели, в чём тут действительно дело. Джалила продолжала стоять на том самом месте, где находилась до штурма, с улыбкой глядя в сторону застывших на бегу полицейских.

– Посмотри, Егор, теперь они не смогут причинить этим несчастным людям никакого вреда! ― радостно произнесла девушка.

– Спасибо, Джалила! Ты просто молодец! ― с нескрываемым восторгом ответил он.

К ним подбежал Сафар, нёсший на руках одного из раненных, бывшего без сознания. У этого человека были многочисленные ссадины и порезы, а также явно была сломана рука.

– Просто невероятно! ― сказал он, глядя на Джалилу расширенными от удивления глазами.

– И не говори, дружище! ― похлопав девушку по плечу, согласился с ним Егор.

В свою очередь, джинния привычным способом хлопнула в ладоши, и ссадины с кровоподтёками у раненного стали сами собой пропадать, а безжизненно повисшая сломанная рука приняла своё обычное положение. Сафар вновь, было, открыл рот, чтобы высказать своё удивление, как кто-то позади них закричал. Обернувшись на крик, все трое увидели, как с противоположного конца деревни в их сторону бегут люди Хакима, налево и направо орудуя своими дубинками. Один из них как раз замахнулся на упавшую наземь пожилую женщину, закрывшую лицо руками и умолявшую его остановиться.

Один хлопок ― и дубинка в руках у верзилы рассыпалась на мелкие крупинки, словно состояла из песка. Тот недоумённо посмотрел сначала на свою ладонь, а затем на землю, решив, что она просто выпала у него из рук. Не найдя дубинки на земле, верзила пришёл в полное замешательство. Женщина, тем временем, воспользовавшись его тугодумием, сумела убежать и укрыться в ближайшем здании. Но оставались ещё и остальные наёмники ― впрочем, и они не продержались долго против джиннии: их оружие, что называется, обратилось против них. Вырвавшись из рук, дубинки обрушились с ударами на головы и спины верзил, повалив многих из них на землю.

– Невероятно, ― тихо произнёс Сафар.

Жители деревни ликовали. Ведь несмотря на все усилия грозного противника, он так и не смог справиться с ними. Они провожали убегающих громил окриками и смешками, убеждая их больше не возвращаться. Но это было лишнее ― те и сами прекрасно поняли, что дело это совершенно для них бесполезное ― деревня словно заколдованная. Они благоразумно решили убраться отсюда подобру-поздорову.

– А что с этими? ― спросил Сафар, кивая головой на замерших полицейских. Будучи не в силах пошевелиться, они так и продолжали стоять, вынужденные беспомощно наблюдать за тем, как мимо проносятся их товарищи по несчастью, побиваемые собственными дубинками.

– Думаю, они уже поняли свою вину и во всём раскаялись, ― сказала Джалила и, обратившись к самим полицейским, спросила: ― Я ведь права?

Не имея возможности говорить, они, однако, убедительно замычали в ответ и закивали головами.

– Тогда ступайте! ― повелительно произнесла она. ― И помните, не приходите сюда снова!

Получившие возможность двигаться и разговаривать, полицейские с радостными воплями, побросав на землю свои щиты, дубинки и шлемы, что было сил, побежали вдогонку за наёмниками Хакима.

Теперь ликование стало по-настоящему всеобщим. Люди вокруг пели, танцевали, обнимали друг друга, целовались. Они благодарили Всевышнего за своё избавление от этой напасти. Так потрясённый всем увиденным, Сафар совсем забыл про человека, которого держал на руках. А меж тем этот невысокий сухенький старичок пришёл в себя:

– Эй, парень, что это ты меня так держишь! Я что тебе девица какая-нибудь?! ― возмущённо воскликнул он и поторопил замешкавшегося Сафара: ― А ну поставь меня на землю! Да поставь, говорят тебе!

– Как вы себя чувствуете? ― спросил старика Егор, когда тот, наконец, оказался на земле.

– Как чувствую? Прекрасно, я словно младенец! ― уверенно заявил тот и, подмигнув Джалиле, присоединился к остальным празднующим.

Сафар посмотрел на джиннию и нерешительно протянул ей руку:

– Что ж, спасибо тебе, э-э-э… джинн. Прости, я не знаю твоего имени.

– Всё в порядке, меня зовут Джалила. И я рада была помочь, Сафар, ― ответила девушка, пожимая протянутую руку.

– Извините, мне нужно вернуться к матери и сестре, ― сказал фаррахиец, как бы вспомнив какой-то очевидный факт, и добавил спустя мгновение: ― Ещё увидимся!

Когда Сафар отошёл, Егор внимательно посмотрел на девушку. Он всё больше привыкал к Джалиле и сейчас не хотел расставаться с ней. Но Астафьев был не из тех, кто злоупотреблял чужой добротой.

– Я тоже благодарю тебя, Джалила. Благодарю…за всё, ― сказал он и с грустью в голосе, которую так и не смог до конца подавить, добавил: ― Что ж, вот ты и убедилась, что мне больше ничего не угрожает, так что я не смею больше просить тебя задержаться… Тебе наверняка нужно увидеть родных и рассказать им, что произошло.