Но накапливались и противоречия, и трудности экономического развития. В первую очередь это касалось аграрного сектора, где сказывались трудности и с выкупом крестьянами земли, и с избытком рабочих рук в деревне, особенно в центральной России, и негативные последствия сохранявшейся крестьянской общины, которые мешали переходу сельского хозяйства на более современные и выгодные формы развития и функционирования. Крестьяне проявляли все большее недовольство, происходили случаи поджогов помещичьих усадеб. Многие крестьяне переселялись в города и становились рабочими, тем самым способствуя интенсивному развитию промышленности. Но при этом возникали новые острые противоречия. Владельцы заводов и фабрик, стремясь к наибольшей выгоде, старались удерживать зарплату на низком уровне, не выделяли средств на безопасные условия труда, использовали систему штрафов за проступки и ошибки рабочих.
Правительство России пыталось принятием законов в пользу рабочих облегчить их положение. В 1882 году был принят закон, запрещающий труд детей моложе 12 лет и ограничивающий труд детей от 12 до 15 лет. Дело в том, что детям платили меньшую зарплату, а бедняки радовались и такой зарплате, что не позволяло рабочим добиваться приличного вознаграждения за тяжелый труд. В 1885 году был принят закон о запрещении ночной работы женщин на некоторых производствах, примерно с теми же целями, что и закон о запрете детского труда.
Но владельцы предприятий старались обходить эти законы или же компенсировать уменьшение прибыли увеличением штрафов и вычетов из заработной платы рабочих. Все это создавало почву для массового недовольства рабочих своим положением.
Собственно, именно такую ситуацию марксисты и считали гарантией будущей революции, которая позволит построить социализм. Рабочие становились потенциальным революционным фактором. Но в Западной Европе обществу удалось найти способ отвлечь рабочих от революционных идей и социалистических утопий. Ранее всего это было сделано в Англии с помощью тред-юнионов, профессиональных союзов наемных работников. В России с этим возникли проблемы, поэтому проблемам профсоюзов посвящен особый раздел в этой главе.
Возникает вопрос: а что же делали те представители государственной власти, которые по своей должности должны были заботиться о стабильности в стране, недопущении революции? Неужели они не замечали опасности массовой агитации революционных партий и организаций среди рабочих и других наемных работников и возможного последствия этой массовой агитации? Конечно, замечали, и в приведенной цитате из статьи И. Пушкаревой говорится о том, что полиция арестовывала и агитаторов, и типографскую технику для печатания листовок. Но эти репрессивные меры не приносили успеха, они были неэффективны и даже бесполезны. А если так, то напрашивается вывод о нерациональном и о не очень продуманном характере противодействия революционной агитации среди рабочих. В сложившейся ситуации один из руководителей полицейского ведомства России предложил не аресты, а совсем другие методы противостояния революционной агитации. Этим человеком был С. В. Зубатов.
Этот человек был знаком с изменением политики развитых промышленных стран по отношению к профсоюзам. Организованные и законные профсоюзы появились в Западной Европе в начале XIX века. Они стали отстаивать интересы наемных работников перед хозяевами предприятий. Государство же стало своего рода посредником, арбитром в конфликтах и переговорах между рабочими и владельцами предприятий, работодателями. К этой политике сотрудничества с рабочими предприниматели и политики пришли не сразу, вначале и в Европе, и в США правительства боролись с профсоюзами.
В качестве примера можно привести случай с шахтерами американского штата Пенсильвания, которые в 1876 году создали нелегальную организацию «Молли Магвайрес», которая прибегала даже к физическому воздействию на тех управляющих, которые изводили шахтеров штрафами и не обращали внимания на опасные условия труда. С помощью провокатора организация была раскрыта, и ее руководители повешены. В XX веке губернатор Пенсильвании принес извинения потомкам казненных шахтеров – создателей нелегального профсоюза. Этому нелегальному профсоюзу был даже посвящен фильм, который так и назывался «Молли Магвайрес» (1970), в котором роль руководителя организации сыграл Шон Коннери, незадолго до этого прославившийся в роли Джеймса Бонда.
Во многих странах Европы, даже в склонной к революциям Франции, политические деятели нашли надежное противоядие против угрозы возникновения новых революций. Решение оказалось простым: легализация профессиональных союзов и разрешение стачечной деятельности, забастовок, с тем чтобы профсоюзы могли открыто защищать интересы рабочих. Европейские страны и США просто последовали примеру Великобритании, которая пошла по пути предотвращения революционных выступлений рабочих в 1824 году, когда были легализованы британские профсоюзы и их забастовки. После проведения соответствующих политических реформ, начиная с середины XIX века рабочее движение в Великобритании приняло характер экономического, стало существовать в тред-юнионистской, профсоюзной форме.
Правящие круги Великобритании теперь выступали в роли арбитров в экономических спорах между наемными работниками и хозяевами предприятий. В 1870 году в Великобритании образовалась национальная организация – Британский конгресс тред-юнионов. Положение рабочих значительно улучшилось, и революция руками рабочих стала в этой стране невозможна. Во второй половине XIX века рабочее движение Великобритании, организованное тредюнионами, перестало представлять революционную опасность, о чем с горечью констатировал Ф. Энгельс, ближайший друг и соратник умершего в 1883 году К. Маркса. Позднее подобные процессы стали происходить в других странах Западной Европы и США.
Некоторые государственные деятели России, прямой обязанностью которых и было обеспечение безопасности и стабильности в стране, прекрасно осознавали, что теперь основная опасность исходит от социал-демократов. Более того, они понимали, что именно социал-демократическая агитация, направленная преимущественно или исключительно на рабочих, представляет гораздо более реальную угрозу с точки зрения возможности организации революции в России, чем народники или студенческие организации. Должностные лица в России, отвечавшие за внутреннюю стабильность и безопасность, хорошо знали о тех революциях, которые потрясали европейские государства, особенно Францию, с конца XVIII и почти весь XIX век. До легализации профсоюзов в Западной Европе роль рабочих в социальных катаклизмах возрастала, а революционные события 1871 года, приведшие к установлению во Франции диктатуры Парижской коммуны, были результатом деятельности в основном только рабочих. Поскольку количество рабочих в России очень быстро увеличивалось, то становилось ясно, что Россию может ожидать участь Франции.
Некоторые представители властных органов предпринимали действия по недопущению событий, похожих на ситуацию с Парижской коммуной 1871 года. Наиболее настойчивым и последовательным в этом отношении и был С. В. Зубатов. Он получил известность в конце XIX – начале XX века, будучи начальником охранного отделения в Москве. Охранные отделения входили в структуру Министерства внутренних дел России, они отвечали за внутреннюю безопасность страны. Эта задача была тесно связана с предотвращением возможных революций. Естественно, что одной из главных обязанностей охранных отделений являлось противодействие революционерам и революционной агитации. Если в 60–80-е годы XIX века революционное движение и революционная агитация были связаны с деятельностью народников, то начиная с 1890-х годов место народников заняли социал-демократы.
С. В. Зубатов оказался тем человеком во властных структурах России, который решил использовать опыт правящих кругов Великобритании, Франции, Германии, США, и с помощью покровительственного позитивного отношения к профсоюзам (и даже к стачечному движению) избавиться от опасности революции в России.
