При административном переустройстве Персии, которым Дарий занялся после этого, он сделал Армению XIII сатрапией. Точнее, эта сатрапия была организована лишь на территориях бывшего Урарту, захваченных в прошлом армянами, то есть фрако-фригийцами, а значит, включала в себя провинции, зависевшие от бассейнов Евфрата и Тигра, а именно – земли от верхнего течения Аракса на севере до верхнего течения Тигра и до Ботан-Су на юге. (Таким образом, Амида попала в сатрапию Армении, и это позволяет предположить, что армяне при вторжении захватили часть Диярбакыра.) Но Дарий отделил ее от Армении и включил в другую, XVIII сатрапию, сатрапию бывших урартов, теперь называвшихся алародии, которые отступили перед вторгшимися армянами на земли вдоль восточной части Аракса, к востоку от Араратских гор. XVIII сатрапия включала в себя этих алародиев и Маттиену (бассейн озера Урмия). Граница между Арменией и алародиями проходила, видимо, по горным массивам Арарата и Тендурека.

Армяне и алародии отдельно друг от друга дали свои отряды в персидскую армию во время похода Ксеркса в Грецию в 480 году. Как мы уже видели, Геродот упоминает армян вместе с фригийцами: «Армяне – переселенцы из Фригии и одевались так же, как фригийцы; те и другие подчинялись Артохмесу, который женился на дочери Дария». В другом месте он писал: «Алародии шли вооруженные так же, как колхидцы (деревянные шлемы, маленькие щиты из недубленой кожи, короткие копья и кривые сабли). Их вождем был Масистос, сын Сиромитреса».

Замечательное описание Западной Армении оставил нам Ксенофонт, который в 401 году шел по этим землям во время знаменитого «отступления десяти тысяч».

Десять тысяч греческих воинов, выйдя из страны кардуков, предков нынешних курдов, вошли в Армению, переправившись через реку Кентирт, которая теперь называется Ботан, – несомненно, возле места, где позже находился город Серт. Проход защищал сатрап Оронтас, зять царя Персии Артаксеркса II, во главе армян и халдеев, то есть урартов. Это доказывает, что урарты продолжали жить и за пределами территории на Араксе, которая официально считалась местом обитания алародиев. Об этих халдеях Ксенофонт говорит, что это был «свободный и доблестный народ, вооруженный пиками и большими щитами из ивы». Сумев с помощью хитрости перейти вброд через Кентирт, греки затем переправились через реки Карасу и Мурад-Су. Так они оказались в области Тарон, которая сейчас называется Муш. Ксенофонт сообщает, что эта страна была буквально усеяна деревнями, полными продовольствия, скота, пшеницы, старых ароматных вин, сушеного винограда и всевозможных овощей». Персидский наместник этой области Тирибаз хотел застать греков врасплох в горных проходах, по которым они шли потом. Но он сам был захвачен врасплох, и его лагерь был разграблен.

Переправившись через Мурад-Су, десять тысяч пошли прямо на север через Армянское нагорье, которое в то время было покрыто толстым слоем снега. Дорога, по которой они шли, вела из области Муш к истокам Аракса вдоль горного массива Бингёль высотой 3700 м. Обитатели этих высоких плато, по крайней мере, в это время года жили как пещерные люди. Анабасис писал: «Жилища размещались под землей. Их входы напоминали отверстие колодца, но внутри было просторно. Для скота были входы, вырытые в земле. Люди спускались по лестнице. В этих жилищах помещались козы, овцы, коровы, домашняя птица. Весь скот кормили сеном внутри. Там были также пшеница, ячмень, овощи, вино из ячменя (т. е. пиво) в таких кувшинах, какие у нас называют кратерами». Десять тысяч воинов стояли постоем в этих деревнях, и, как правило, с ними обращались там хорошо. «Всюду им подавали баранину, козлятину, свинину, телятину и мясо птицы, а к ним много хлеба, пшеничного и ячменного». Греки общались с местными жителями на персидском языке, но коренное население утверждало, что они говорят на армянском, так как находятся «в Армении, а названия Айястан и Армения тождественны. Ксенофонт хвалил качество армянского пива, общительность местных жителей и высокие качества местных лошадей, «более мелких, чем персидские, но более горячих», а также превозносил обычай надевать на копыта лошадей «маленькие мешочки», чтобы их ноги не проваливались в снег. Лошади входили в дань, которую местные жители выплачивали персидскому двору. Еще Ксенофонт отметил, что армяне тогда жили еще племенным строем, как древние иранцы. Управление на местах у них осуществляли комарки, главы деревень, подобные персидским виспаити.

Затем все десять тысяч воинов, несмотря на противодействие свирепых горных племен, дошли до реки, которую Ксенофонт называет Фасис; это мог быть только Аракс в своих верховьях, возле истока[80]. Горцев, которые не хотели пропускать греков, он называет «фасийцы» и упоминает, что вместе с фасийцами действовали еще два народа – халибы и таоки. Все эти горные народы жили между верховьями Аракса и Понтийскими горами.

Итак, в рассказе Ксенофонта армяне 401 года – процветающий народ, который мирно занимается земледелием и животноводством; этот народ уже хорошо освоился на землях бывшего Урарту, где прожил около 200 лет, и умеет, несмотря на суровость климата, хорошо использовать эти земли; народ, мягкие нравы которого резко отличаются от свирепости и его соседей с юга – кардуков, предков современных курдов, и соседей с севера – фасийцев и таоков из глубинных областей Понтийского края.

Когда Персидская империя была завоевана Александром Великим, Армения разделила ее судьбу. Верная Армения дала своих воинов в армию последнего царя-Ахеменида Дария III. Арриан[81] упоминает, что в битве при Арбелахе (30 сентября 331 г.) участвовало армянское войско под командованием сатрапов Оронтеса и Митраустеса; оба имени – иранские, переданные по-гречески. Победитель Александр включил Армению в свою империю, но сам никогда не вводил войска на армянские земли. Он ограничился тем, что в том же 331 году направил туда наместником перса Митрина, бывшего правителя города Сарды. После смерти Александра при распределении провинций империи между его полководцами, сатрапию Армения получил военачальник Неоптолем (323). Но в 321 году он был убит во время борьбы между диадохами[82] и никем не был заменен, во всяком случае, никем из македонцев, потому что во время Трипарадизского раздела (321) Армения уже не упомянута в числе сатрапий, отданных македонским военачальникам. А в 316 году этой сатрапией управлял перс Оронтес, вероятно, тот, который был когда-то сатрапом Дария и упомянут в рассказе о сражении при Арбелахе[83]. Примечательный случай: всего через семь лет после кончины Александра Армения вновь оказалась под властью того, кто управлял ею при Ахеменидах. Несомненно, Оронтес, как указывает Диодор, сумел стать другом македонского полководца Певкеста и был восстановлен в должности самими диадохами. Но любопытно, что в Армении сохранилась индоиранская администрация. Ее устойчивость была первым залогом автономии этой страны. Несомненно также, что при окончательном разделе Македонской империи в 301 году сатрапия Армения была включена в часть, которая досталась Селевку[84]. Но фактически Армения стала первой македонской провинцией, которая практически освободилась от власти наследников Александра, причем незаметно и без столкновений. «На протяжении III века в Армении много раз возникали местные династии, основанные аристократами из числа коренных жителей или мятежными сатрапами. Селевкиды то щадили этих местных князей, то сражались с ними, в зависимости от того, был князь сильным или слабым, но, даже победив, они требовали за победу лишь чисто формального почета». Однако в 302 году сатрап Ород еще не носил титул царя.