– Согласен, – буркнул Андрей, выпрямляя затекшую спину и убирая руки за голову.

В этот наполненный сакральным смыслом и глубокой философией момент с лязгом распахнулась дверь, и через порог граверки переступил злой, как дюжина чертей, Семеныч.

Первый удар штормовой волны пришелся на художника.

– Андрей! – гаркнул начальник мастерской. – У тебя совесть есть? Вчера целый день проболтался руки в брюки, сегодня высиживаешь – в затылке чешешь! Ты когда работать собираешься?

– У меня творческий кризис.

– Знаю я про твой кризис! О нем второй день все кладбище гудит, – Семеныч нервно подергал узел на галстуке. – В больницу съезди, голову проверь и потенцию заодно.

– А ты у нас психиатр или сексолог? Докопаться не к чему?! – с пол-оборота завелся портретист. – Давай еще про задницу мою поговорим, раз голову и х.й уже обсудили! Какого хрена ты меня опять без смазки сношаешь?! Или наезжай предметно, или рассосись в тумане бытия.

– Хорошо, давай предметно, – Семеныч развернулся лицом к Никите. – Вы, молодой человек, что здесь делаете?

– Работает помощником гравера по ретуши, – Андрей достал зажигалку.

– Это кто так решил? Ты?

– Я, – ничуть не смутился художник. – Мне человека еще весной обещали.

Начальник мастерской сердито раздул щеки:

– Андрей, так дела не делаются. Есть порядок: сначала резюме, потом собеседование… К работе со станком нужен допуск. Я категорически против найма несовершеннолетних…

– А я категорически против твоей бюрократии и мозгоеб.тва! Вопрос согласован, Дмитрий Анатольевич не возражает. Под мою ответственность.

– У тебя ответственности сроду не водилось. Что с заказом Бурцевых, по альпинисту?

– Эскиз сделал, макет отослал. Думают.

– Любимцева?

– Там срок до понедельника.

– Давай не затягивай, – Семеныч немного успокоился. – На сегодня какие планы?

– Щегловский камень готов, стоит у входа. С Ельцовым до обеда закончу, там два прохода лазером. Потом возьму Елкиных, тройной портрет.

– У меня клиентка сидит. Трудная особа, но при деньгах. Хочет с тобой лично поговорить.

– Да пожалуйста.

– Точно? – с сомнением в голосе спросил начальник мастерской. – Ничего лишнего не ляпнешь?

– Буду сама любезность.

– Когда с ней побеседуешь, зайди ко мне. Понял?

– Слушаю и повинуюсь, наш господин, – Андрей соединил ладони на уровне груди.

Семеныч осуждающе покачал головой, но в этот раз не стал делать художнику замечаний и быстро покинул граверку.

– Кофе мне! Срочно! – простонал Андрей, закатывая глаза.

Никита плеснул кипяток в первую попавшуюся чашку и подал портретисту обжигающе горячий напиток. Взгляд мужчины был красноречивее любых слов: так, очевидно, смотрел с креста Христос на тех, кто милосердно приложил к его губам пропитанную уксусом губку.

– Ты в порядке? – встревоженно спросил школьник.

– Теперь лучше всех, – щурясь от удовольствия, отозвался Андрей.

Робкий стук в дверь вынудил его отставить чашку.

– Войдите! – крикнул Юрий и быстро натянул на нос респиратор.

Никита увидел женщину лет пятидесяти в траурной одежде. Она сжимала мятый платок, черно-белую фотографию и заполненный бланк заказа.

– Здравствуйте… – потерянным голосом произнесла клиентка.

– Здравствуйте, – художник шагнул ей навстречу, аккуратно забрал бланк с фотографией и положил на рамку станка. – Чем могу помочь?

– У меня сын умер…

– Мои самые искренние соболезнования.

– Молодой был… Двадцать лет всего…

Никита отвернулся к монитору. Парню было тяжело видеть чужое горе.

– На мотоцикле разбился… – продолжила безутешная мать и заплакала. – Извините…

Андрей крутил в ладони зажигалку, думая о чем-то своем.

– Вы могли бы… нарисовать Витеньку… с тем злополучным мотоциклом? Любил он его сильно… Души не чаял…

– Да, могу, – сказал художник. – Какой был мотоцикл?

– Красный…

– А фирма? Модель?

– Не знаю… – женщина промокнула глаза. – Такой большой, блестящий… Импортный.

– Постарайтесь вспомнить, пожалуйста. Это важно.

– Жена у него осталась… – невпопад продолжила клиентка. – Верочка… Вы женаты?

– В разводе, – сухо ответил гравер.

– Внучка… Настенька… Полтора годика… Без отца расти будет, кровиночка… А у вас… есть детишки?

– Нет.

– Они же наше все… – женщина вцепилась в рукав Андрея. – "Цветы жизни". Вы такой мужчина интересный, видный… Никогда не скажешь, что одиноки.

Быстро глянув на художника, Никита понял, что тот с трудом сдерживает эмоции. Андрей наклонил голову, его нижняя челюсть подрагивала и с языка готовилось слететь крепкое словцо.

Подросток искренне посочувствовал и раздавленной горем женщине, и заваленному работой гравировщику. Желая выговориться, клиентка продолжила мучить его неприятным, задевающим за больное разговором.

– Это порча на вас… – чуть слышно заявила она. – Не думали о таком? Наверняка, жена бывшая сделала. Венец безбрачия называется. У меня в соседнем доме колдунья живет, потомственная целительница. Вы к ней обратитесь. Я телефончик оставлю…

– Горячо признателен за вашу заботу, – кисло улыбнулся Андрей. – Мне бы лучше телефон какого-нибудь друга покойного, который в мотоциклах разбирается.

– Да я ведь их толком и не знаю…

– Очень жаль.

– Давайте у Якима спросим. Это муж мой. Он в машине ждет.

Художник ушел следом за клиенткой, на ходу выуживая из кармана пачку сигарет.

– Ищите бесплатного психотерапевта? Обращайтесь в "Гравер-ВВ"! – проворчал Юрий, стянув респиратор. – Выслушаем даже самые тяжелые случаи, профессионально посочувствуем, наши мастера с удовольствием обсудят с вами свою личную жизнь!

– Блин, это жесть… – хмуро заметил Никита. – Часто такие приходят?

– И хуже бывают.

Взяв со станка фотографию и бланк, школьник вернулся к ноутбуку.

– Отсканировать?

– Да, заводи новый файл, – Юрий сосредоточенно ковырялся в коробке с алмазными борами. – И про таблицу не забудь. Где надо исполнителя поставить, напиши "Андрей".

Художник отсутствовал около двадцати минут. Он ввалился в граверку, как медведь-шатун, и плюхнулся на табурет:

– Юрка, что мне нарисовать? Идеи в студию!

– "Кавасаки", – откликнулся Никита. – Вот этот. Называется "Ерш".

Он развернул ноутбук так, чтобы Андрей смог рассмотреть фотографию стильного "железного коня". Заинтересовавшись, художник встал и подошел к столу.

– Я тут во "вконтакте" полазил, – школьник переключился на нужную вкладку браузера. – Нашел страницу этого парня и его фото на "байке". Большинство ни о чем. Три более-менее подходящие. Какое сохранить?

– Первое, оно самое четкое.

– Окей. Еще я поискал готовые программы по созданию макетов и скачал тебе нормальный антивирусник. "Мышью" рисовать тяжко. Есть прикольная штука, называется графический планшет. Конкретно облегчает жизнь.

– Вот молодежь пошла! – рассмеялся Андрей. – За пять минут все прошарил!

– Надо его вместо Семеныча в начальники выдвинуть, – поддержал Юрий. – Глядишь, перегоним Америку по инновациям.

Никита смущенно потупился. Ему было лестно выслушать похвалу от коллег.

– Ладно, мне пора к ветерану и недопитому кофе, – сказал художник.

– А мое задание? Ты обещал.

– Возьми в работу байкера. Нарисуй эскиз. Подбери какой-нибудь подходящий шрифт.

– Хорошо. Креатив приветствуется?

– В пределах разумного, – тепло улыбнулся Андрей.

Отложив пучок спиц, Андрей потер запястье и взглянул на часы. До обеда оставалось меньше пятнадцати минут.

– Что-то Семеныч в конторе задерживается – не к добру, – с недовольной миной произнес художник. – И вырядился, как на праздник.

– Димон звонил? – устало спросил Юрий, стягивая перемазанные краской перчатки.