Руслан от души выматерился. Правда, про себя. К выражению мыслей вслух обстановка как-то не располагала.

До него вдруг отчетливо дошло, что все проработанные планы принца закончились здесь, у койки сестры. Вот — он нашел и привел, а дальше вся ответственность на "сильномогучем" колдуне. За обоих детей. Нашел, на кого ее свалить, пять баллов! Чемпион мира! Видимо, и за вулкан тоже.

Беда с подростками!

А с другой стороны — на кого еще-то? Если уж, так получилось, Руслан остался для этих мелких единственным взрослым и разумным человеком…

Он тоже присел.

— Я могу осмотреть ее? Как это согласуется с вашими традициями?

— То есть — осмотреть? — не понял Нари, — вот она, перед тобой. Доставай свою блестящую штуку и лечи. А потом мы уйдем отсюда, все втроем. Хорошо бы управиться побыстрее, а то вдруг дверь как открыли — так и закроют.

Руслан глубоко вздохнул. И в очередной раз напомнил себе, что с детьми никогда не бывает просто — и это нормально.

— Мне нужно понять, в каком она состоянии. Физически. Насколько истощена. Может быть, уносить ее отсюда — плохая идея, она просто не выдержит дороги. Сколько она уже не ест и не встает? В каком состоянии мышцы? Возможно, последствия уже необратимы. Извини, парень, но бывает и такое.

Надо отдать должное принцу, в истерику он не впал. Но смотрел подозрительно.

— Что тебе нужно, чтобы узнать… все это.

Руслан объяснил, что именно. Самыми простыми словами, не выбирая выражений. Нари впал в шок.

— Ты будешь ее… трогать?

Ну не обалдеть?! Он что, всерьез считает, что эта стеклянно-прозрачная тень девушки может вызвать какие-то чувства? Кроме одного — не разбить бы ненароком.

— У нас считается, что лекарь — не мужчина.

— Ты что… евнух? Или дал обет безбрачия? Хотя, постой, тебе же нельзя, если ты единственный в роду.

— Просто не парься. Смотри мне на пальцы. Или отвернись. Делай, что хочешь — только не мешай.

— Если мне хотя бы покажется, что ты оскорбил принцессу Энгури, я сниму тебе голову…

— Своей грозной дубинкой, — закончил Руслан, глядя в лицо замолчавшему принцу. — С глупостями закончили? А теперь давай уже делом займемся. У нас с тобой не все время этого мира. А у твоей сестры еще меньше — и сейчас ты тратишь его на ерунду.

Птица, черная, как ночь, с инеем на глянцевых крыльях и полным клювом мелких зубов требовательно постучала в окно башни Монтреза.

Герцог не спал, поэтому открыл сразу и подставил руку, даже не озаботившись перчаткой или кожаным нарукавником. Лапы с мощными и очень серьезными когтями обхватили предплечье, сжимаясь, безжалостно дырявя бесценный айшерский шелк и оставляя царапины на бронзовой коже маршала.

Но вместо того, чтобы рассердиться, тот почесал птицеящерке голову над клювом, посмотрел, как та жмурится от удовольствия и отпустил демона, сослужившего службу, по-простому, с помощью прицельного плевка.

В ладонь упала записка.

"Родичи ждут тебя в гости, Ри. Постарайся, чтобы они тебя сразу узнали. И помни — любовь открывает двери в ад".

— Как всегда, очень понятно, Марша, — пробормотал Эшери. — Пророчество — это точно отдельный вид искусства. Я бы отнес его к игре на нервах. Понимаю тех повелителей, которые за него казнили путем разрывания лошадьми".

Родственников у него было не так, чтобы много. Мама, кузина Алета, племянники и маленькая дочь, которая была зачата обманом, вопреки его желанию… но заняла свое прочное место в сердце. И все они прекрасно знали, как он выглядит. Не перепутали бы даже в темноте.

А родни, с которой могла бы возникнуть такая проблема, у Монтреза просто не водилось. По крайней мере, живой.

Забавный совет тому, кого полмира в лицо знает.

Впрочем, последняя строчка вполне проясняла ситуацию. Марша получила очередное предостережение от богов. И, как всегда, перепугалась за него до паники.

— Девочка моя, — уронил он в тишину. Звезды мигали в пелене облаков, то появляясь, то снова прячась. — И когда ты уже поймешь, что нет ничего страшного в этой дороге? Все равно — по облакам ли, по уголькам.

Росомаха с интересом крутила головой. Хаммган не переставал удивлять — если из дворца Шариера казалось, что пустыня — это огромное и бескрайнее море волнующегося песка, то "на местности" выходило, что песка-то тут, как раз, немного.

Основную часть пространства составляли камни. А точнее — раскрошенные скалы, слоистые и рыжие. Создавалось впечатление, что в незапамятные времена здесь порезвилась семейка великанов.

— Так и есть, — с улыбкой кивнул Янг, — их звали — волны. Раньше на месте Хаммгана было море. Когда массы песка под воздействием ветров приходят в движение, иногда открываются скелеты акул, которые давно покинули океаны мира.

— Куда же они делись? — спросила Лесс.

— Уплыли. По реке времени — в забвение.

В тишине раздался неприятный хруст — очень близко. Лесс посмотрела вниз и увидела, что ее верблюд раздавил череп какого-то несчастного путника.

— Это случилось не так давно, — сказал Янг. Он словно прочел ее мысли. — Смотри, кость практически не посечена ветром.

— Он заблудился?

— Нет, моя несравненная. Тут другая история. — Налетевший откуда-то сзади ветер приятно охладил кожу и хлопнул белоснежной шамайтой, почти закрыв Янгу лицо. Он отбросил ткань и коротко, невесело улыбнулся. — Это не смерть от жажды или холода, тогда рядом был бы скелет коня или верблюда. Пешком по Хаммгану на такие расстояния не ходят.

— Но у тебя есть версия?

— И даже две. Либо казнь преступника, либо жертва песчаному духу. Тебе какая больше нравится?

— Казнь, — ни секунды не раздумывая ответила Росомаха. — Это бы значило, что больше здесь никого нет. А если дух…

Она не договорила. Знойный воздух колыхнулся шагах в двадцать от них, обретая некое подобие плоти. Почти прозрачной собакопумы с тощим телом и несуразно большой головой. Янг спрыгнул со своего зверя и шагнул вперед.

— Приветствую тебя, шоннер, — сказал он, прижав руку к сердцу и коротко кланяясь.

— Приветствую и тебя, путник. Давно не виделись…

Янг удивился. Настолько, что даже не посчитал нужным это скрывать.

— Прости, уважаемый, а ты точно ни с кем меня не путаешь? Мне случалось разговаривать с духами песка, но не в этих местах.

— Местах… — собакапума выглядела озадаченной, — Э-э-э… Не знаю, о чем ты говоришь, человек, но тебя я знаю. Ты дал мне золото. И ты был с другой женщиной. Я никогда и ничего не забываю.

Росомаха шевельнула бровями, но ничего не сказала. Не важно, что супруг и нечисть болтали, как старые знакомые. Духи были одними из самых опасных тварей Хаммгана. А после того, как маршал Монтрез разнес по камешку Белую обитель и закопал в пески ее воинов — духи стали самой страшной сказкой этих мест. Абсолютно правдивой, между прочим.

Злить его у девушки и в мыслях не было.

— Забей, — сказал Янг. — Что ты хочешь сейчас?

Тварь повозилась, укладываясь на песчаном холме поудобнее. И объявила:

— Крови. Сейчас я хочу крови.

Янг вскинул правую руку к плечу и шевельнул пальцами. Аскеры немедленно принялись освобождать от тюков одну из заводных лошадей. Той это не нравилось, чувствовала подвох — и правильно делала.

— Целая лошадь? — удивился и обрадовался дух. — Это хорошо. Ты щедр, так же, как и в прошлый раз. Но почему не женщина? Если ты подозреваешь, что она носит твоего ребенка, так я тебе скажу, что это не так.

— Я знаю.

— Тогда зачем жертвовать хорошей молодой лошадью? Не то, чтобы я был против…

— Вот и кушай, — с интонацией доброй бабушки перебил его Янг, — а нам дай пройти. Мы торопимся. Возможно, вскоре еще поговорим. Я собираюсь на ночь встать лагерем неподалеку.

— Ты хочешь поговорить? — неизвестно чему удивился дух, — Или — поиграть?

— Ну уж нет. Играть с тобой я точно не хочу, — рассмеялся Янг, — как-то не совсем дурак. Посторонись, дай пройти, иначе ведь передумаю.