— Прямой наследник Святого Каспера, великий князь крови, хранитель земель, закона и веры, Священный Кесар с Равноправной супругой.

Шестеро благородных юношей в одинаковых халатах, но с разной вышивкой, говорящей о принадлежности клану больше, чем о принадлежности Кесару, выступили вперед, синхронно поклонились императору и расступились, являя нечто, запакованное в золототканую парчу и жемчуг так, что без левитации не поднимешь.

Чтобы поклониться в церемониальных одеждах, нужно было иметь силу льва и ловкость гепарда, и наследник Святого Каспера все это, безусловно, имел… но кланяться он не стал.

Благородные юноши отметили это с явным одобрением и еще выше вздернули подбородки. Супруга кесара, не смотря на такие же неудобные одежды, все же нашла возможность присесть в неглубоком реверансе, приветствуя Владыку двух континентов. Но от нее иного не ждали, кесара, не смотря на парную корону, по брачному договору все еще оставалась подданной Империи и приветствовать повелителя была обязана.

Политический брак — и этим все сказано.

Прежний Кесар в такие поездки жен не брал. Да и сам, в последние годы, носа не казал из Шариера, боясь… Святой Каспер знает, чего он там боялся, но явно не того, чего следовало. Потому что во дворце-то его и достали. Ядом.

Традиция, однако. Три предыдущих великих князя крови тоже были отравлены, причем один — ядом очень медленного действия. Умирал больше трех лет…

Чем выше трон — тем выше риски.

Император принял "Дар Учтивости" — в оскорбительно маленькой шкатулке. На отсутствие положенного поклона ответил тем же. Легкий реверанс кесары отметил такой же легкой улыбкой.

И на этом прием закончился.

Придворные расходились медленно и разочарованно. Большинство из них еще помнили времена, когда явление ко двору делегации из Фиоля было сражением. Каждый взгляд — вызовом, каждое слово — скрытым намеком… А иногда и никаким не скрытым.

Когда каждый такой визит мог обернуться войной.

А сейчас — что? Подарок маленький, так еще подумать нужно, кому нанесено оскорбление: может, самому кесару. Похоже, совсем обнищали "соседи". Раньше дары двадцать невольников несли, а сейчас все в одной шкатулочке поместились, с ладошку размером.

Помпезный выход императора не состоялся. Рамер Девятый стремительно поднялся с неудобного кресла и так же быстро скрылся в неприметной двери за ним.

Разочарованные мины просителей повеселили императрицу и ее фрейлин.

В просторный и пустой кабинет Его Величества уже заглядывало любопытное закатное солнце. Как всегда, шторы были задернуты в любое время — на этом настаивал начальник охраны венценосной четы. Но щекочущие невесомые лучики все же находили дорожку в плотном кобальтовом бархате и вовсю плясали на мозаике пола.

Повелитель освободился от тонкого обруча, символизирующего венец. По строгому протоколу на такие встречи полагалось одевать "полные регалии", но попробовал бы кто из придворных заикнуться об этом самому Змею! Даже Шанту в конце концов выучил, чем императоры-оборотни отличаются от императоров обычных.

А отличие-то простое: оборотень строптивого подданного может просто съесть.

Алета осталась в зале заговаривать зубы просителям, которых ее венценосный супруг разочаровал так жестоко и так цинично. Заговорит, кто бы сомневался! Первая красавица Империи одной своей улыбкой могла как раздуть войну, так и погасить любой конфликт.

Шкатулка легла на стол. "На безопасность" ее проверили на входе. Правда не вскрывали, Священный Кесар запретил. Но мощный магический сканер подтвердил — ничего опасного для жизни и здоровья Повелителя в ней нет. Ну, а раз так, Змей мог делать со своим личным подарком все, что взбредет в голову. Мог даже Совету Лордов не показывать.

И, скорее всего, не покажет.

Потому что… Да потому, что дары в Таких Шкатулках так просто не подносятся. И чем меньше народу об этом знает, тем лучше.

Задумчивую тишь разорвал хлопок портала. Он был негромким и мягким, но здесь жило отличное эхо.

Император не повернулся, продолжая рассматривать цветущий парк сквозь щель в задернутых шторах. И уже одно это могло сказать пришедшему порталом многое. В частности — то, что Повелитель беспечен, рассеян или… абсолютно доверяет.

Но тот, кто прошел в кабинет, минуя все рогатки стражи, ничего нового не узнал. Ни о себе, ни о хозяине резиденции.

— Ваше Императорской Величество, — низкий голос под полукруглым сводом прозвучал едва ли громче хлопка. Гость помнил, что Повелитель отличается необыкновенно тонким слухом.

Хозяин поморщился, словно ему галстук жал или мучила мигрень.

— Долго еще будешь выпендриваться?

— Я всего лишь выполнил прямое указание своего повелителя. Не приближаться к Аверсуму на три конных перехода…

— Или извиниться перед уважаемым послом.

— Уважаемым кем? — перебил насмешник, — этот глист с самомнением наговорил лишнего моей жене и даже не смог ответить за свои слова, как мужчина.

— Ты хочешь дождаться официальной ноты от Сегуата Полуночи?

— Могу не дожидаться, а сам сходить, поговорить. Сейчас это не дорого.

Рамер Девятый развернулся на каблуках и вцепился в своего гостя антрацитовым взглядом, в котором тлел алый огонек гнева.

Гнев Императора… Это было серьезно. За такие вещи платили не только головой. Случалось, разозленный Змей, даже не в ипостаси, выдыхал пламя. "Историческое пятно" на паркете так и не ликвидировали и дворяне, удостоенные Высочайшей аудиенции, косились на него с суеверным страхом.

Был человек — нет человека. Неверно оценил настроение Повелителя. Сказал лишнее. Одно мгновение — и хоронить нечего… Даже на совочек, говорят, не заметали, испарился в огненной вспышке.

Но темноволосого мужчину лет тридцати пяти, с такими же темными глазами и аккуратной черной бородкой, одетого в очень простой костюм и, практически, безоружного, эти глаза не впечатлили.

— Я должен был "не услышать" оскорбления только потому, что сопляк имеет статус посла?

— И принца…

— И принца, — согласился темноглазый гость так, словно это уточнение ничего не меняло. Хотя — для него так и было.

— Ты мог хотя бы не загонять его в фонтан?

— Не мог. Иначе ситуация обернулась бы еще худшим дипломатическим скандалом. Его высочество приложил бы все усилия, чтобы нарваться на смерть. А Сегуат, после такого известия, был бы вынужден объявить нам войну.

— Поясни.

— Их халаты выглядят непривычно. Но иногда это очень удобно. Когда необходимо кое-что скрыть. Правда, не от меня. Я, конечно, не оборотень, но нюх у меня тоже неплохой.

— Не понял…

— Третий принц Полуночи не смог бы пережить такого позора. Он очень самолюбивый юноша. И — я не думаю, что он трус. Скорее всего, у парня серьезная проблема. По лекарской части.

До Рамера Девятого начало доходить.

— Хочешь сказать, когда ты гонял его по площади его же палками… он перепугался до медвежьей болезни?!

— Не совсем, — Марк попытался скрыть улыбку, — но близко.

— Короче, господин посол обоссался со страху, а ты загнал его в фонтан, чтобы скрыть позор и спасти остатки чести пацана? — Император мотнул головой. И расхохотался. — Надо же! И, сообразил, ведь! А почему сразу не сказал?

— Нужен был убедительный императорский гнев и показательное наказание.

— Из-за этих политических игр Маргарита лишилась приглашения на традиционный весенний бал, — попенял Рамер.

— О, да! — Марк тоже улыбнулся, — За это я удостоился особенно горячего поцелуя. Но что случилось сейчас? Опыт подсказывает, что если ты зовешь меня, да еще так срочно, то ничего хорошего не происходит.

— В Бездну бы такой опыт, — буркнул император и показал подбородком на стол. Точнее, на небольшую черную шкатулку, — Полюбуйся. Клепсидру назад притащила ученица моего дорогого кузена, чтоб ему икалось огнем и пеплом! Спровадить ее за море замуж было отличной идеей. Но кто знал, что она и там найдет, чем нас удивить и порадовать?!