Прозвучал гонг окончания второго раунда.

Пока извлекали Носорога из завала, Орка уже стоял на ногах, морщась и трогая правый бок. Он перешел в свой угол и посмотрел на Яну, находившуюся в этой стороне зала. Ее глаза были полны ужаса и слез. Но она, поймав его взгляд, тут же собралась и показала кулачком, как надо двинуть гиганту.

Марат, стоявший позади нее, засмеялся и взглядом спросил Мартина: «Как ты? Может, пора начать?» Старший брат скривился на первый вопрос и согласно кивнул на второй.

Еще не отдышавшийся здоровяк взобрался на ринг. В зале гости приводили себя в порядок.

Через некоторое время удар гонга снова позвал бойцов к центру. Бой продолжился.

Но теперь наступал только Мартин, а Носорог защищался: он прикрывал голову руками и получал удары ногами по корпусу; он опускал руки, пытаясь вернуться в стойку, и ему прилетало в голову. Совершенно дезориентированный он метался по площадке. Но Орка был неумолим.

Зал скандировал знакомое «Орка! Орка!»

Яна увидела другую сторону Мартина: его глаза стали совсем черными, ноздри раздувались, разбитые губы сжались в линию. Он просто превращал огромного человека в гору мяса. Бешеного Носорога больше не было.

Это уничтожение длилось весь третий раунд.

Прозвучавший гонг стал спасением для обоих: гигант упал сначала на колени, а потом и на грудь, приложившись головой. Он отключился. А Мартин пришел в себя и сразу же посмотрел в сторону Янки. Она слабо улыбалась, потрясенная увиденным. Кивнула ему и начала пробираться через толпу. Марат понял их перестрелку глазами. Он бы и пошел за Яной, но не мог – он должен был остаться до оглашения победителя.

Носорога привели в чувство и посадили на поданный ему стульчик, который продавился под его весом, но выдержал. Марат поднялся к брату на ринг, обнял его и тихо спросил:

– Ты как? Ребра целы?

– Похоже, нет. Но точно выбил он меня из строя. Марат, ты иди за ней. Она в шоке. Я здесь сам…

– Нельзя. Не положено. Три минуты уже ничего не решат.

Мартин понимал, что брат прав…

Яна медленно брела по коридору в сторону комнаты-раздевалки Мартина. В голове все гудело от увиденного. Мысли, как испуганные светом тараканы, разбежались по углам сознания. Не хотелось думать ни о чем.

Она уже дошла до поворота, когда впереди мелькнуло знакомое леопардовое платье. Яна мгновенно пришла в себя. А девушка впереди нее разговаривала с кем-то по телефону:

– Да!.. Точно!.. А? Что? В этом чертовом подвале слабый сигнал. Куда иду? Ну, куда-куда. К своему любимому клиенту, конечно. Угу, к нему. У него такой вкусный…

Яна зажала уши, она не хотела ничего слышать. Потом опустила руки и заглянула в коридор из-за поворота. Ей было интересно узнать, куда направляется этот леопардик. Может, все-таки не Мартин ее любимый клиент?

Увы, она увидела, как открылась дверь его комнаты, и девушка смело зашла внутрь.

Яна привалилась к стене. Голова болела. То ли от шума и переживаний, то ли от увиденного сейчас. Ей не хотелось шевелиться.

«Слиться бы с этой стеной, чтобы никто не нашел и не увидел меня, такую растерянную… Но как же так? Ведь он все время тренировался, валился с ног от усталости, и Марат с ним был все время. Или это было раньше, на другом бое, где меня не было? Фуу, о чем я думаю? Этого не может быть! Тогда откуда взялась эта гурманка? Вкусненького ей подавай… Господи, как я устала сегодня! А вдруг все-таки…»

Сомнения терзали душу. Она никак не могла себе представить обмана от Мартина. Конечно, они не так долго вместе, но все же доверие было полное. Потом всплыла в памяти картинка, увиденная ею через приоткрытую дверь – обнаженный Мартин после душа, и девушка в леопардовом платье на коленях перед ним.

«Зачем? Опять эти дурацкие воспоминания! Надо уходить. Не хватало еще столкнуться с ней в комнате Мартина. Он, конечно, говорил, что не был монахом, но вряд ли ему будет приятна наша встреча».

Она хотела оттолкнуться от стены, но сил не осталось вообще. Слезы выступили – от беспомощности…

Яна услышала торопливые шаги. Кто-то очень спешил в сторону ее укромного уголка, а она не могла сдвинуть себя с места.

– Яна? – голос Марата вывел ее из задумчивости. – Ты почему здесь стоишь? Ты плачешь?! Что случилось? Все же нормально! Мартин победил. Это был его последний бой. Он больше не будет выступать… Да что с тобой?

Марат наклонился к ней, взял кончиками пальцев за подбородок и заглянул в глаза.

Непонимание, боль, растерянность – не те эмоции, которые должны быть на лице после такой сложной победы любимого человека.

Он осторожно погладил большим пальцем ее щеку и тихо спросил:

– Яночка, что случилось? Что тебя расстроило?

Она, как завороженная, смотрела в его карие глаза, опушенные густыми черными ресницами.

Марат держал себя в руках из последних сил: ее светло-зеленые омуты, в которых купалась боль, не отпускали. Чуть сжатые губы манили…

– Там… – еле слышно сказала она.

– Где там? И что там?

– У Мартина в комнате. Девушка там…

– Какая девушка?

Яна заметила, как удивленно поднялись брови Марата. Так сыграть невозможно.

– В платье с пятнышками леопарда.

Марат отпустил Яну и достал телефон из кармана. Нажал какую-то кнопку быстрого набора и тут же заговорил:

– Илья, иди в левый административный коридор. Да, туда, где комната Орки. К нему там пробрался неприглашенный посетитель. Выведи его вон. Всем объяви: кто разрешил пройти без пропуска, будет уволен. Записи со всех камер наблюдения ко мне в кабинет. Выполнять.

Он убрал телефон и вплотную придвинулся к Яне, почти вжимая ее в стену и закрывая руками с обеих сторон от головы. Она уперлась руками ему в грудь и округлила глаза.

– Марат! Что ты делаешь?

– Сейчас сюда придет человек, который тебя знает, и выведет визжащую дамочку. Ты хочешь, чтобы они тебя увидели?

– Нет, – шепотом ответила она, потому что услышала топот спешащего по коридору человека.

– Я здесь.

«О!.. Это же наш охранник!» – по голосу Яна узнала прибывшего.

– Там к нему поклонница пролезла. Выведи. Можно даже за шкирку, чтобы неповадно было.

– Понял.

Марат разговаривал с ним, закрыв собой Янку полностью. Она еще и голову опустила ему на грудь.

«Мое сердце сейчас пробьет ребра. Вот же она, Яна…» – так хотелось ему быть к ней ближе!

– Что он про нас подумал? – спросила она, обдавая теплым дыханием тело через рубашку.

– Если бы он увидел тебя здесь со мной, у него было бы больше вопросов. А так – мало ли с кем я тут стою. Он вообще не смотрел в твою сторону. Первый день на работе. Ему не до наблюдений за хозяином.

Послышался шум в коридоре.

– Руки убери! Что я сделала-то? Он меня сам пригласил!

– Сейчас вызовем полицию, устроим очную ставку, вскроем телефонные разговоры – узнаем, когда он тебя… приглашал. Если это правда…

– Ну, ладно, ладно, вру. Я сама пришла. Он давно не вызывал и я…

– Мне это не интересно. На выход.

– А может я другого клиента найду? Ты вот тоже хорошенький какой! Пошли, я тебе…

– На выход!

Илья протащил на скорости девицу мимо Марата и Яны, закрытой им со всех сторон.

– Ой, а почему этой можно, а мне нет?

Марат резко повернул голову в их сторону и так зыркнул на девицу, что она сама потащила Илью к выходу.

Когда шум в коридоре стих, он с большой неохотой оторвался от Янки и сказал:

– Не надо сейчас в его комнату ходить. Пусть Мартин в себя придет. Ему… душ надо принять. Ну, и…

– Он травмировался, да?

Марат сам взял ее за руку и повел в свой кабинет.

– Есть немного. Врач его осмотрит сейчас и скажет, есть ли серьезные повреждения. Ты мне лучше скажи, Яна, как ты могла подумать что-то плохое о Мартине? Тебе не стыдно? Он же тебе сказал, что любит?

– Да, – кивнула она, усиливая свой ответ.