Она сама, поддавшись его вожделению, елозила на «мышце», втягивала в себя язык, царапала через одежду тело…
– Марина, остановись… Или я не смогу удержать себя…
Его слова вмиг выдернули ее из омута, в который почти затянули всего лишь поцелуи.
– Поставь меня, Илья, – голос слегка вибрировал от сдерживаемого напряжения
– Обязательно. Да. Так я тебя и послушался.
Он подхватил ее под попу, чуть подбросил и развернулся. В его руках Марина ощущала себя маленькой и какой-то слабой, чего никогда и ни с кем из мужчин не было.
– Куда это ты намылился?
– В твою спальню.
– Зачем?
– Положу тебя на кроватку и…
– И … что?
– Сделаю тебе массаж твоей мышцы.
– В смысле?!
Возмущению Марины не было предела. А они уже заходили в ее комнату.
– Какой еще мышцы?
Илья посмеивался и молчал. Тогда Марина легонько стукнула его кулачком по груди.
– Какой мышцы, я тебя спрашиваю!
– Не той, о которой ты подумала.
Он осторожно положил ее на кровать и снял гипсовый полусапожок с ноги.
– Я про разработку ахилла. А другими группами мышц потом займемся.
Глава 24.
Не у всех воскресенье было веселым. Яна проснулась поздно и поняла, что лежит одна в постели. Да, похоже, и в квартире была одна. Даже Кита не слышно.
Она начала вставать, но режущая боль в животе дала понять, что «гости» прибыли. Потихоньку разогнувшись, Янка поползла к своей сумке, где всегда был стратегический запас обезболивающих препаратов. Осталось добраться до воды.
«И хорошо, что Мартина нет дома. А то увидел бы меня, такую красивую, светло-зеленого цвета… О, черт, как больно-то! Хотя, чему удивляться? Все, как обычно».
На кухне налила себе воды и проглотила таблетку. И только потом заметила на столе записку: «Не стал тебя будить. Я на тренировке, с Маратом. Приеду около двух. Позвоню тебе перед этим. Кот все еще спит. Я проверил – он живой. Целую тебя сладко…»
Янка улыбалась сквозь болевые спазмы. Она знала, что надо потерпеть минут двадцать, и все пройдет. Но идти до спальни не хотелось, и она легла прямо на пол. И снова задремала. А проснулась, ощутив тепло около своего живота. Это котенок подкрался к ней и втиснулся под руку. И теперь урчал, как маленький движок, гоняя вибрацию внутри ее тела. Удивительно, но ничего не болело! Яна решила еще полежать: в кои-то времена кот не дерется, а лечит!
Вскоре Кит понял, что хозяйка уже здорова, и тут же цапнул ее за руку.
– Все. Поняла. Встаем потихоньку и идем тебя кормить, спиногрыз маленький.
«Первым делом кот, ну а все остальное – потом. Почти, как в знаменитой песне» – думала Янка, уходя в ванную комнату.
Приведя себя в порядок и позавтракав, она вспомнила, что сегодня ей не звонила мама, и это было очень удивительно. Яна проверила телефон: «А, нет! Ошиблась. Есть пропущенные от мамы. Наверное, Мартин звук выключил, чтобы я могла выспаться. Надо позвонить».
– Мам, привет! Все нормально, успокойся! Я просто крепко спала и не слышала звонков. Мартин? Он на тренировке. Да, спортом занимается. Каким? … Силовым. Ну, в общем, ты не знаешь такой. Нет, мам, предложение не сделал. И я не беременная. Откуда знаю? Ну, вот точно знаю… Ага, сегодня. Лучше скажи, как у вас с папой дела? Нормально? Даже очень хорошо? Ммм, ты меня интригуешь. Что? А, кот тоже нормально. Ему тут просторно – носится весь день, потом во дворце спит. Да, ему Мартин такой домик купил, многоэтажный. Сфоткаю и пришлю тебе. Тут еще собачка по соседству живет, маленькая. Вот они устраивают беготню! … Ладно, приедем как-нибудь. Ага, до свидания, мам!..
Света отключила телефон и вздохнула. Ей стало спокойнее – вроде бы у Яны все хорошо.
«Только бы с детишками получилось. Ни… как у меня тогда…»
И она вернулась в то страшное воспоминание девятилетней давности. Тогда все ее силы были растрачены.
Как сказали ей оба врача, ребенок Яны умер в утробе за несколько дней до визита к докторам, спасать было некого. Но говорить это Яне Света не решалась даже теперь. Просто не хотела бередить страшные раны. Ни дочери, ни себе.
Потому что именно на обратном пути домой она тоже потеряла их с Яном ребенка. Хотя продолжала надеяться до последней минуты.
Снова Света вздохнула, пытаясь отогнать жуткие образы и ощущения…
Она поехала к Яне на восьмой неделе беременности. Мужу не сказала ни о чем: ни о том, зачем ей так срочно нужно в Москву, ни о своей беременности. Те переживания, желание не показать дочери своих мучений и страха, сделали свое дело.
Света помнила, как пыталась остановить истерику Янки в подмосковном гестапо, помнила, как не поехала провожать ее до общежития. Все помнила, потому что сама чувствовала начало тянущей боли, но скрипела зубами, чтобы дочь не догадалась ни о чем. А то ведь с Янки сталось бы – страдать и наказывать себя чувством вины. Она извелась бы, что из-за ее проблем мать сорвалась к ней вместо того, чтобы лежать на сохранении.
В сорок с лишним лет стать матерью? Да легко! Тогда Света тихо радовалась этому чуду. Почему у них с Яном так долго не получалось после Янки, неизвестно. Медицина признавала их обоих здоровыми. Они и не предохранялись никогда, все надеясь добиться желаемого. Ничего не получалось – месяц за месяцем, год за годом.
Как-то одна старенькая женщина-гинеколог сказала ей, что маниакальное желание стать матерью блокирует организм и не дает наступить беременности. Дескать, надо расслабиться и отдать все на божью волю. Нда… Вот и отдала…
Эта тема всегда была запретом в их разговорах с мужем. Но Света очень хотела подарить Яну еще одного малыша! Столько лет ждали! И вот – Яне девятнадцать, а ее мама беременна. Пересудов не избежать: почему так долго не было, и вдруг забеременела, а от мужа ли, и т.д, и т.п. Но Света была счастлива! Ей все равно, что и кто будет говорить. Конечно, ей предлагали лечь на сохранение, но она нормально себя чувствовала. Зачем же чье-то место занимать в больнице?
Оказалось, что беда пришла, откуда никак не ждали. Яна…
«Никто не виноват, кроме меня, в том, что не уберегла малыша … малышей». Эта мысль останется со Светой до ее последнего дня.
Тогда, прямо с вокзала она поехала в больницу, с открывшимся кровотечением. Ее сразу же направили на осмотр. Совсем молодой врач, видимо только начавший работу, краснел. Она-то думала, что он стесняется, а тот просто не знал, как сказать, что сохранять уже нечего…
После срочно проведенной чистки она написала отказ от госпитализации и поехала домой. Только там дала волю слезам. Ее затопило отчаяние. Разве могла она в этом признаться Яну? Пусть уж лучше не узнает ничего и никогда.
«Не вышло… Потеряла…»
Мужу сказала, что плохо себя чувствует: простыла в поезде, да и женское недомогание что-то нагрянуло. Он ничего не заметил.
И самое мерзкое то, что она не чувствовала в себе прощения для тех людей, которых она считала виновниками несчастий, упавших на ее голову. «И я лишилась ребенка, и у Яны ничего не понятно с возможностью материнства. А этим сволочам хоть бы что! Как я их ненавижу…»
Света постаралась успокоиться, но никак не получалось. Ее трясло и сейчас, спустя годы. Воспоминания и боль утраты врезались в память сердца.
«Хоть бы у Яны все сложилось. Прав, конечно, Ян: выйдет она замуж или нет, это уж как сложится. Лишь бы стала мамочкой. А звонить все равно буду – главное, не давать ей покоя, чтобы не думала о том, получится ли у нее еще раз…»
Она собиралась сходить в магазин, приготовить что-нибудь необычное мужу. Их романтические встречи нравились им обоим. То, чего она стеснялась в юности, сейчас воспринималось совсем по-другому: как дар небес, как прощение за все ее грехи. А Ян? Он в чем виноват? Почему с ним так?
