Последняя песенка Фесте Когда я был совсем еще мал, Дуй, ветер, дождь, поливай! — Я много дров уже наломал, И где уж грешному в рай! Когда я взрослых годов достиг, Дуй, ветер, дождь, поливай! — Я другом стал воров и плутыг, И где уж грешному в рай! Когда жениться я пожелал, Дуй, ветер, дождь, поливай! — Сказали мне: убирайся, нахал, И где уж грешному в рай! Когда я вновь завалился спать, Дуй, ветер, дождь, поливай! — Башкою спьяну сломал я кровать, И где уж грешному в рай! Актеры устали, кончать пора, Дуй, ветер, дождь, поливай! — А завтра будет другая игра, И где уж грешному в рай! Песенки Шута из «Короля Лира» Из II акта (1) Король корону, как яйцо, Рассек мечом шутя, Увидел две скорлупки — Запрыгал, как дитя. Пляши, пляши, цыпленок С седою бородой, Дурацкую макушку Скорлупкою прикрой! (2) Шутам невесело сейчас, Дела их стали плохи С тех пор, как умники у нас Ведут, как скоморохи. (3) Писклявил кукушонок, Покуда был он мал, А вырос из пеленок — Папашу заклевал. Из III акта Буря бушует (1) В такую пору мы с дружком За двери ни ногой; Укрылся в домике один, И в гульфике – другой. Бродяга нынче, как султан, Ночует в шалаше, И с ним в обнимку – весь отряд Его любимых вшей. И только умник под дождем Блуждает без дорог; Он пятку до небес вознес, А сердцем пренебрег. Песня коробейника из «Зимней сказки» Когда нарциссов первых стрелки Выглядывают из-за пня, И – тира-лира – свиристелки Трезвонят с каждого плетня, И – тира-лира – перерыва Не знает певчая душа, И воздух слаще кружки пива, Хотя и кружка хороша, И слышен в небе шум весенний — Тилира-лира – день-деньской, Приятно поваляться в сене Тогда с девчонкой хуторской! Погребальная песня из «Цимбелина»
Ни хлад зимы, ни лета зной Тебе отныне не страшны: Ты расточил свой дар земной На все четыре стороны. Прощайся с солнышком и слазь, Как трубочист, во тьму и грязь. Ни гнев царя, ни ложь раба Не властны над душой твоей. Ждет та же смертная судьба И палачей и лекарей. Прекрасных юношей и дев Зовет земли несытый зев. Ни вспышка молнии ночной, Ни грома страшного раскат, Ни хищных тварей жуткий вой Тебе отныне не грозят. Все, чем ты жил в любви, в мечтах, Все это обратится в прах. Из «Макбета» Мы повторяем: завтра, завтра, завтра… И с каждым «завтра» мелкими шажками Мы приближаемся к концу времен, И каждое «вчера» мостит нам путь К могиле пыльной… Догорай, огарок! Жизнь – только тень, дрянной комедиант, Что пыжится и корчится на сцене, Пока не кончит роль; она – рассказ Безумца, полный ярости и шума, Лишенный смысла… Два сонета о поэте-сопернике I Не надобно прикрас для красоты — Румян и пудры всякой лести вздорной; В сравненье с тем, чего достоит ты, Ничтожна лепта славы стихотворной. Я и во сне тягаться не мечтал С певцами – мастерами лицемерья: Воистину высок предмет похвал И слишком куцы нынешние перья. Ты счел мое молчание виной? — О нет, в заслугу мне должно вмениться, Что я замкнул уста, пока иной Сулит бессмертье, а творит гробницу. Один твой взгляд живее, милый друг, Всех наших поэтических потуг! II Его ль стихов раздутых паруса Меня великолепием сразили, Дум смелых заглушили голоса И в гроб их колыбель преобразили? Его ли духу что с духами привык Общаться, к вечной приобщаясь Музе, Сковал проклятьем бедный мой язык? Увы – ни он, ни те, что с ним в союзе. Пока его дурачит гость ночной Любезною и вкрадчивой беседой, Я нем не от восторга, – надо мной Они не могут хвастаться победой. Пока тебя он славит, я молчу: Петь хором не могу и не хочу. |
