— Я буду с вами откровенен, Петр Андреевич. Взгляните. Вот фомка бандита и откована она у вас в кузнице. Узнаете?

Старого рабочего поразило такое известие. Он насупился, долго рассматривал фомку, потом сказал чуть слышно:

— Узнаю… По зарубке вот этой узнаю. Только ломик тупой был, а теперь заточен. На нашем наждаке заточен. В рембазе наждак слабенький, такую сталь не возьмет.

Оказалось, месяца три-четыре назад ломик этот отковал и закалил с помощью молотобойца Пахомова кузнец Антипов, которому понадобился гвоздодер, чтобы разобрать старый дровяной сарайчик. Тут подступили холода, и кузнец отложил свою затею до весны. Никому не нужный ломик долго валялся в кузнице среди прочего хлама. Однажды Рябинин хотел его выкинуть, но Пахомов возразил: «Оставь, дед, может, еще пригодится, зря я, что ли, старался!..»

Дубровский спрятал фомку обратно:

— Теперь-то вы, Петр Андреевич, понимаете, почему я интересуюсь Антиповым и Пахомовым?

— Понимаю… только… Нет, не могу поверить, — заволновался слесарь, — мы же в субботу вечером вместе были, втроем.

— Вот и постарайтесь вспомнить все до мелочей, это нам очень важно, — сказал майор.

На плечах «деда» — так с уважением прозвали Рябинина рабочие — мягко прыгали отблески горна. Он долго молчал, а Дубровский, понимая переживания старого мастера, не торопил его с ответом.

— Обрадовали вы меня… — вздохнув произнес Рябинин. — Ну что ж, слушайте. Еще днем в субботу, когда мы обедали, просит нас Николай, Антипов то есть, помочь ему шапку меховую купить. Вообще, я так считаю — дружба дело хорошее. Ну, конечно, согласились. Свернули часам к пяти работу, пошли. У ворот спохватились, что кузницу вроде бы не заперли. Николай побежал проверить, а Володька Пахомов с каким-то шофером болтать стал. Я подождал их в проходной, потом двинулись. С час, наверно, по магазинам бродили. Наконец подобрали обнову что надо. Ну, Антипов обмыть покупку предложил, мы отнекиваться не стали… Хотели сперва в кафе посидеть, но Николай к себе домой нас затащил. С женой, говорит, познакомлю, да и дешевле…

В гостях у кузнеца, как дальше рассказал майору Рябинин, были они часов до семи вечера. Антипов оказался радушным хозяином, все уговаривал товарищей остаться еще, предлагал «слетать» в магазин за новой бутылочкой. Да и жена у него очень приветливая, веселая такая, общительная. Старый слесарь не возражал продолжить вечеринку, но компанию расстроил Пахомов. Он заявил, что спешит к давнишнему другу, с которым больше года не виделся. Антипов просил парня хотя немного задержаться. «Нет, не могу, — решительно отказался молотобоец, — обязательно нужно мне дружка этого встретить. А выпить и в другой раз соберемся, вот тогда уж я вас угощу». Рябинин даже обиделся на Пахомова — скажите на милость, какой занятой! Они попрощались с кузнецом и его женой, вышли на улицу. Порывистый морозный ветер путался в ногах, бросал в лицо колючие снежинки. «Ну, не сердись, дед, будь здоров!..» — крикнул парень, вскочив на подножку трамвая. Так они и расстались.

Дубровский поблагодарил слесаря за чистосердечный разговор, вернулся в отделение милиции. Тут же сообщил обо всем, что узнал, Борисову.

— Не нравится мне поведение Пахомова, — выслушав, сказал подполковник. — Неужели на старое потянуло? Ломик он помогал отковать — раз. Просил, заметь, чтоб его Рябинин из кузницы не выбрасывал — два. Торопился к какому-то дружку — три. И почему-то на работе не появился ни вчера, ни сегодня — четыре. Короче, срочно надо его сюда доставить. И Антипова допросить: возможно, он что-либо отбавит.

За Пахомовым отправился старший лейтенант Казаков. Через час он доложил Дубровскому, что молотобойца дома нет. Поджидать там его остался один из сотрудников угрозыска. Соседи по квартире сообщили: ушел парень недавно с каким-то свертком, а куда — им неизвестно. Связались по телефону с районной поликлиникой. Оттуда ответили: да, вчера действительно был такой на приеме у врача и получил бюллетень на три дня. Основание — несколько повышенная температура, легкая простуда. Предписано лежать в постели.

Беспокойство Дубровского возрастало. А вдруг Пахомов преступник и ему удалось скрыться с похищенными деньгами? Сам по себе поступок, конечно, глупый — надолго-то не упрячется. Но деньги! Их можно растратить, спрятать, передать, наконец, сообщникам. А многим рабочим конторы до сих пор не выдана зарплата. Майор распорядился о мерах по задержанию Пахомова.

Вскоре в кабинет постучался Антипов. Высокий, чуть сутуловатый, с глубоко посаженными темными глазами, рабочий повертел в руках новенькую меховую шапку, добродушно улыбнулся Дубровскому:

— Даже пообедать мне не дали ваши работники. Как вернулся с завода — сразу в милицию и угодил. Ну да ничего, я ведь понимаю, что у вас дела поважнее. Значит, нужда во мне имеется, коли… Ой, да я уже наследил башмаками своими!..

— Не беда, — отозвался майор, — присаживайтесь. Вы догадываетесь, почему вас вызвали?

— Тут догадаться — вещь не хитрая. Не иначе, как из-за кассы нашей.

— Курите, не стесняйтесь, — разрешил Дубровский, заметив, что рабочий мнет папироску. — Верно, из-за кассы. Скажите, вам знаком этот предмет?

Антипов тщательно ощупал бандитскую фомку со всех сторон, попробовал пальцами лезвие заточенного конца.

— Да, вроде бы даже, товарищ начальник, я сам ломик этот и отковывал. С молотобойцем нашим, с Пахомовым. Помнится мне зарубочка — вот она. — Кузнец положил фомку на стол. — Опять же, может, и ошибаюсь, потому я гвоздодер для сарая своего мастерил, а тут край заточен, ровно у кинжала. Так что боюсь вам соврать, вдобавок давно это было, осенью. А вообще похож ломик, очень похож.

Кузнец подробно сообщил то же, что и Рябинин: о покупке новой шапки, о том, как пригласил товарищей к себе в гости.

— Я, знаете ли, потом-то уж сам был не рад, — признался Антипов усмехнувшись. — Впервые ведь с женой разругался. Как остались мы одни, я на нее: из-за тебя, мол, друзья мои сбежали, не ласково! мол, ты с ними обошлась. Слово за слово — ну, известно, семейная сцена. А я еще под хмельком. И так мы с ней распалились, что хлопнул я дверью и подался к теще, жаловаться. Посидел там, остыл немного. Чувствую, виноват, а домой идти стыдно. Прогулялся пешочком обратно, последнюю дурь из головы выветрило. Ну, конечно, извинился и все такое… Ничего, помирились.

— У вас, кажется, двое детей? — вспомнил Дубровский.

В глазах Антипова погасли искорки. Ответил тихо:

— Да, сын и дочь. От первой жены. Разошлись мы с ней. Так уж, видимо, мир устроен: кому везет в личной жизни, кому нет. Поздно! я мое счастье заполучил, на четвертом десятке…

Дубровский не стал пускаться сейчас в рассуждения на семейную тему — не до этого. Правда, невольно он с теплотой вспомнил о своей жене Лиде, верном и милом товарище. Расстаться с ней, уйти к другой женщине ему так же немыслимо, как бросить друга в беде.

— А что вы можете сказать о Пахомове? — спросил майор.

Кузнец глубоко затянулся папироской, стряхнул в ладонь упавший на стол пепел;

— О Володьке-то? Парень он, кажись, ничего… боевой. А так… кто его разберет, чужая душа — потемки. Сдается мне, товарищ начальник, что дружки им крутят, с толку сбивают. Вот хотя бы в субботу — ну ведь, как бык, уперся. Надо ему к дружку и баста. Мы с Петром Андреевичем, с Рябининым значит, сколько раз его наставляли: брось, мол, всякие такие штучки, не больно-то приятелям доверяйся…

— Какие штучки? — насторожился майор Дубровский.

— Нет-нет!.. — Антипов забеспокоился, встал. — Про Володьку я ничего плохого сказать не хотел, вы не подумайте… Я к тому, что легкомыслия в нем много, а люди-то всякие бывают. Тем более, он уже поскользнулся однажды. — Кузнец широко улыбнулся. — А парень он смышленый, через годик классным мастером станет, ручаюсь…

Майор отпустил Антипова, распахнул форточку (он, признаться, не выносил табачного дыма). Справился, задержан ли Пахомов. Ответили — пока нет. Снова размышление. Кузница. В ней трое. Кто? Рябинин исключается. Антипов вряд ли имеет отношение к краже, хотя на всякий случай не мешает проверить его показания — возможно, кузнец и упустил что-либо важное. Итак, остается молотобоец. Да, самое вероятное — он! А Пахомов исчез…