Гневную тираду прервал Макаров:

– Генерал, я бы на вашем месте лучше подумал о том, что нам делать с угрозой, которая умудрилась испарить пятьдесят ваших лучших бойцов и два вертолёта, а не выяснять здесь несущественные детали. Ваши бойцы не справились с заданием, и теперь нам предстоит решить, что делать дальше. Я потерял восемьдесят одного человека, охранявших объект стратегической важности – автономный узел управления системой «Периметр», которая, как выяснил прошлогодний аудит, не находится под полным контролем генштаба и верховного главнокомандующего. Вы понимаете серьёзность сказанных здесь и сейчас слов? Знаете, что означает «не находится под полным контролем» в отношении ядерного щита страны? Об этом знает очень узкий круг лиц, цените оказанное доверие!

Генерал как стоял с открытым ртом, так и, не закрывая его, медленно сел в своё кресло, постепенно меняя цвет лица с бардового на иссиня-белый – к вящему удовольствию Макарова.

– Пётр Алексеевич, я не знал… Это что же, при необходимости – мы не сможем произвести пуски?

– Мы точно не знаем. Наши специалисты пытаются разобраться в системе – очевидно, что она изменялась с того состояния, которое зафиксировано в документации. Привлечены все дееспособные участники разработки проекта. Пока мы можем только сказать, что схема работы «Периметра» усложнена таким образом, что игнорирует прямую команду к активации. Мы выяснили это во время комплексной проверки работоспособности системы при попытке тренировочной активации. То есть, отдельные единицы стратегического арсенала мы всё ещё можем запускать, но вот случись такая необходимость – с массированным запуском выйдут проблемы. Как и с автоматизированным ответным ударом.

Макаров выдержал паузу и обвёл взглядом присутствующих. Убедившись, что все поняли серьёзность ситуации, он продолжил:

– В том лесу, куда высадились и где погибли сначала мои люди, а затем ваши, был резервный узел управления системой. Очевидно, он уничтожен. Точнее можно будет сказать только тогда, когда удастся локализовать лесные пожары. Но я не питаю никаких иллюзий. Из случившегося мы можем сделать два вывода. Первый: у противника есть серьёзная силовая поддержка, позволяющая противостоять нашим лучшим спецподразделениями. И второй: ему известны наши планы и он на шаг впереди нас. Где-то утечка данных, кто-то из внутреннего круга работает на врага, и мы должны выяснить, кто. Жду ваших предложений, господа.

Представитель генштаба задал висевший в воздухе вопрос:

– А что наши спутники? Неужели не показали, куда ушёл противник с места боя?

– От спутников толку нет. Пока получили нужную орбиту – там уже всё заволокло дымом, сплошной ковёр, можно армии передвигать и никто не увидит. Пожар сделал бесполезным и терморежим сканирования поверхности. Нам остаётся только забрать останки наших ребят, если сможем что-то найти.

Тот же представитель генштаба выступил с единственно возможным для него предложением:

– Нужно задействовать военных в борьбе с огнём и заодно начать большие учения в том районе, чтобы в случае обнаружения противника у нас была наготове большая группировка людей и техники, готовых к бою.

Макаров оценил предложение:

– Наш противник не любит светиться, так что мы должны не только всё это сделать, но и дать максимальное освещение в СМИ, чтобы лишить его возможности незаметно действовать. А вот по вчерашнему провалу надо сделать всё, чтобы это не вылезло на поверхность. Слышите, генерал, это я к вам обращаюсь – родственники должны молчать как можно дольше. Остаётся лишь надеяться, что наши западные партнёры не осведомлены ещё о нашем ядерном бессилии.

Получив правильный вектор движения мысли, избранные силовики принялись обсуждать детали предстоящей операции по поиску и блокированию формирований противника, которые, по логике, должны были двигаться прочь от охваченных огнём территорий.

Константин снова проснулся в прекрасном расположении духа – очистка организма от запойного затянувшегося отпуска шла полным ходом. Заваривая себе кофе, он затылком слушал новости:

«…на борьбу с огнём брошены дополнительные силы МЧС, а также задействованы военнослужащие и техника. Для поиска заблудившихся в горящих лесах туристов используют армейские бронемашины, устойчивые к огню и обладающие повышенной проходимостью. Генерал Крючков заявил, что на ход начавшихся сегодня масштабных учений Центрального Военного Округа горящие леса не повлияют и военнослужащим ничего не угрожает. А сейчас наш специальный корреспондент выходит в эфир прямо с линии фронта борьбы с огненной стихией, Вячеслав – вам слово… Спасибо, Мария, я нахожусь…»

Выключив телевизор, Нечаев скрупулёзно записал в блокнот планы на день, периодически отхлёбывая из кружки. Первым делом он планировал посмотреть внимательно и снаружи на Карданный завод. Затем попытаться под видом клиента одной из компаний-арендаторов как-то проникнуть на его территорию. Ну а после этого выехать в сторону особняка Речного – может, удастся подобраться поближе. К каждому пункту были добавлены подпункты с вероятными вариациями развития событий, которые вели к следующим ветвлениям вариантов. Он называл это «методом трёх ступеней» и яро верил в его эффективность. Тяжёлые мысли о заваривающейся каше событий не выходили у Константина из головы – ему совершенно не нравилось, как быстро растёт число неизвестных в этом деле и повышаются ставки. С другой стороны, в нём разгорался спортивный азарт, отвечающий на вызов мыслью – «фуфловое дело столько внимания не привлекает, дерзай, Костя, это может быть твой шанс склеить ласты знаменитым». Конечно, играть в ящик он не планировал, был уверен в собственной непотопляемости и исключительной роли в реальности этого шарика, которая не позволит вывести такую фигуру из игры, минуя стадию безнравственного богатства, роскошной жизни и, главное, расположения Маши. Прихватив свою «мыльницу», бутерброды, термос с чаем, пачку влажных салфеток и ленту туалетной бумаги, а также две тысячи рублей, он вышел в серое душное утро иркутского августа.

Константин потел. В автобусе стояла невыносимая духота и давка, а всяческие попытки улучшить ситуацию с проветриванием тут же натыкались на сопротивление некоторой части пассажиров, которым «дует». Стоящая в проходе между рядами толпа перемешивалась как мука в мельничных жерновах, люди менялись местами и перетекали с места на место в каком-то причудливом математическом танце. В какой-то момент рядом с Нечаевым возникла мясистая пожилая бабка с вездесущей тележкой и так случилось, что, пропихивая её между людьми, она резким движением рук, ещё помнящих работу с кочергой на металлургическом комбинате, совместила ручку тележки с пахом Константина. В этот момент его дыхание перехватило, а перед глазами расплылись цветные круги. Скрючившись и хватая ртом воздух, он воскликнул:

– Да куда же ты прёшь, старая карга?! Дома ей утром не сидится – в очереди на кладбище место боишься пропустить?

Бабка полностью проигнорировала его слова, продолжая прокладывать себе путь через человеческий океан, однако атмосфера вокруг резко сгустилась, и, не успел Нечаев продолжить делиться своими ощущениями вслед удаляющейся бабке, как услышал в свой адрес уверенный окрик:

– Эй, сопляк, рот свой закрой, пока не помогли. Будет всякая шваль тут пожилым людям хамить!

Костя воспользовался советом, так как резко растерял всю свою храбрость перед возможностью огрести дополнительных проблем и, молча потупив взор, доехал до своей остановки, продолжая обливаться потом и ощущать на себе движение человеческой массы по автобусу.

Проходная завода этим утром была не очень богата на посетителей – работяги пришли значительно раньше появления Нечаева, а клиенты арендодателей в этот день, очевидно, посещений не планировали. За три часа наблюдений из ворот выехало три фуры, но ни одного человека или машины не прошло внутрь. Охранник средних лет ревностно нёс вахту на посту и периодически поглядывал в сторону Константина, явно заметив его длительное присутствие неподалёку. Костя уже собирался было уходить, отринув идею проникнуть на территорию под видом клиента – уж очень он примелькался охране – как вдруг к воротам подъехало сразу несколько тонированных автомобилей, из которых высыпались колоритные лица кавказской национальности с различным «инструментом» и решительно направились в сторону будки охранника. В Нечаеве боролись две силы: одна рвала его в сторону остановки, толкая под колени пульсирующим страхом, другая пригвоздила на месте, требуя зафиксировать всё происходящее. Приехавшие пока его не видели, у них был свой ярко выраженный интерес, а у охранника в ближайшие секунды вот-вот появится много более важных дел, чем интересоваться у проходимца с фотоаппаратом целями фотосъёмки. На экране фотоаппарата при приближении Константин покадрово запечатлел все последующие события. Вопреки ожиданиям, охранник не убежал и не спрятался в будке, а, коротко сказав что-то по рации, вышел к суетящимся вооружённым горцам. Один из них, активно артикулируя и что-то крича охраннику, начал быстро с ним сближаться, остальные подтягивались следом. Дальше всё произошло очень быстро – не успел пылкий горец закончить мысль о необходимости встречи с директором, как в два удара оказался лежащим в пыли, а над ним стоял тот самый охранник в защитной стойке, выставив резиновую дубинку. Определённо, это был не типичный алкоголик с тремя классами образования, каким ему полагалось быть по профессии и месту работы. Фотоаппарат был готов зафиксировать скорую расправу толпы земляков избитого и униженного парламентёра над единственным спартанцем, как вдруг, не менее стремительно, чем предыдущие события, численный перевес сместился в сторону обороняющегося – из двери вывалилась толпа в пару дюжин людей в такой же форме и с дубинками, которые без лишних слов и раздумий приступили к приготовлению отбивной из гостей, как будто соревнуясь между собой, кому удастся нокаутировать противника за меньшее число ударов. Порядок был быстро восстановлен, а дальше снова началось любопытное – избитых не оставили валятся в пыли, а запихнули в машины, которые начали загонять на территорию завода.