Разметав кучу грязно-рыжих листьев, чёрная «Волга» уверенно вошла в поворот, за которым показалась длинная бетонная стена забора, прорезанная лентой грунтовой дороги. Путь преграждал хорошо укреплённый, но, казалось бы, безлюдный КПП, создающий ложное ощущение заброшенности лежащего впереди военного объекта. При приближении автомобиля, словно из ниоткуда, на позициях блок-поста появились вооружённые люди. Один из них вышел вперёд, жестами призывая остановиться. После короткой остановки для проверки документов, машина продолжила свой путь вглубь охраняемой территории. Пространство внутри периметра на первый взгляд ничем не отличалась от окружавшего снаружи пейзажа – тот же лес вокруг, отсутствие людей и их признаков, исключая петлявшую между деревьев дорогу. Несколько раз машина обгоняла колонны военной техники – грузовики, танки, бронемашины. Они шли в попутном направлении, но их неспешный ход навевал пассажиру «Волги» чувство обречённости и безнадёги.

За очередным поворотом показался просвет среди деревьев, который вылился в просторную забетонированную поляну, заставленную большими машинами и бронетранспортёрами. Один из тягачей как раз увозил платформу с частично разобранным вертолётом в тёмный зев бетонного тоннеля, уходящего под землю. У входа в бункер царило оживление, гражданские и военные сновали туда-сюда постоянно, что-то перетаскивая, закрепляя и проверяя. Одни машины опустошались, другие загружались и уходили под землю.

Автомобиль ждали: человек в светло-сером парадном кителе в сопровождении небольшой свиты подошёл к машине, как только она остановилась. Не тратя времени даром, он открыл дверь и протиснулся в салон. Двое поприветствовали друг друга.

– Как двигаются работы? – спросил пассажир «Волги».

– Торопимся, но успеваем. Ждём оставшиеся детали энергоблока и специалистов. Размещение гражданских с семьями готово, заканчиваем сборку промышленного оборудования и оснащение лабораторий.

Пассажир бросил полный тоски и боли взгляд в окно, после чего перешёл к сути своего визита:

– Состав будет через неделю, персонал к концу месяца, затем будет ещё три состава, но на этом всё. Ещё сотня единиц бронетехники придёт своим ходом, времени на организацию транспортировки уже не осталось.

– Как в Москве?

– Процесс уничтожения документов почти завершён, но есть одно важное и деликатное дело. Вот список, здесь фамилии. Эти люди не должны заговорить. Среди них есть наши общие знакомые, но по результатам проверки нет уверенности в их надёжности. Решение вынужденное, но оно принято. Вам потребуется организовать ликвидацию.

– А как же пятнадцатое управление?

Пассажир «Волги» пристально посмотрел в глаза собеседнику и с болью в голосе ответил:

– КГБ теперь – вы, а я просто военный пенсионер. Всё переходит под ваше командование в рамках выполнения проектов. Ваш объект не подлежит полной консервации, вы вольны проводить операции за его пределами. Осталось ещё много лояльных Союзу людей, они все теперь под вашим началом. На вас лежит огромная ответственность по сохранению очагов советской власти, и в правильное время вы должны быть готовы к решительным действиям для её восстановления на всей территории СССР, временно охваченной новым смутным временем. Так что вашей первой задачей, как главы Комитета, будет этот список потенциальных предателей. На этом прошу меня извинить, мне необходимо вернуться в Москву и проследить за тем, как идёт работа с документами.

Генерал не стал провожать автомобиль и сразу же скрылся на ожидавшем его УАЗе в недрах бункера.

В большом, богато украшенном кабинете повисло напряжённое молчание. Человек в старинном резном кресле нахмурился:

– Вы настояли на встрече. Что случилось?

– Алексей Иванович, плохие вести, очень плохие, – собеседник заметно нервничал, скребя ногтём по позолоченному подлокотнику.

– Говорите, я слушаю.

– Выявлена сеть спящих иностранных агентов, готовых в любой момент перейти к активным действиям по дестабилизации ситуации в стране с целью захвата власти. Угроза реальна как никогда.

– Давайте подробности: сколько их, каковы их планы, кого они представляют? Каковы предложения по нашим дальнейшим действиям?

– На данный момент мы можем говорить лишь о том, что их насчитывается до нескольких тысяч человек с потенциалом приобретённой поддержки населения до сотни тысяч активных участников в первую же неделю протестов. У нас есть сведения, указывающие на их связь с Вашингтоном. Сейчас идёт активная разработка всех доступных источников информации, и полный отчёт ляжет к вам на стол в самое ближайшее время. Согласно плану, по выявлении всех крупных очагов мы предлагаем провести крупномасштабные силовые акции по нейтрализации заговорщиков. Информационное ведомство уже реализует программу по информированию населения о прямой связи между оппозиционными лидерами и террористическими организациями, под эту легенду хорошо зайдёт антитеррористическая операция в местах активизации подпольщиков.

В ответе гостя сквозили такие уверенность и спокойствие, что никаких дополнительных вопросов уже не возникло.

– Приступайте к выполнению, финансирование я согласую, всё должно быть готово незамедлительно, а мне нужно сделать важный звонок.

– Господин Президент, это было бы не очень разумно в данный момент времени. Наше нынешнее преимущество в том, что противник ещё не знает, что мы выявили его намерения, так что лучшим действием в сложившейся ситуации было бы придерживаться плана, а после ликвидации угрозы попытаться сыграть на фактах и извлечь из скандала политическую выгоду.

– Вы уверены в своевременности и достаточности принимаемых мер?

– Абсолютно, с нами работают лучшие специалисты, в том числе и неофициально.

– Тогда держите меня в курсе, и я жду полного отчёта в кратчайшие сроки.

Двое ужинали, в зале было немного посетителей, играла тихая музыка, а свет был слегка приглушён, чтобы подчеркнуть нарочито аристократичное убранство. Мужчина в строгом костюме, эталонный крой и выверенный оттенок которого многое говорил о финансовых возможностях владельца, обратился к собеседнику, который только что отрезал кусочек безупречного антрекота и готовился отправить его в рот:

– Что ты Ему сказал?

– То, что Он должен был услышать. Он уверен в готовящемся низовом перевороте за авторством США, сейчас, скорее всего уже подписал все бумаги и дал нам зелёный свет и все нужные фонды в придачу, – с лёгким раздражением ответил собеседник, отодвинув вилку от рта.

– Рискуем, а если у Него сдадут нервы? Понимаешь, чем это может закончиться?

– Ставки и так слишком высоки, под угрозой всё, что мы строили эти двадцать пять лет, и у нас есть страховка. На случай, если дела пойдут не так, как планируется, Ему не дадут наделать глупостей. Это риск, но вариант мировой ядерной свалки по подложному поводу в то время, когда реальный враг прячется где-то у нас – неприемлем.

Небрежный взгляд на часы – пожалуй, полчаса ещё было у него в запасе перед поездкой в аэропорт. Сегодняшний день обещал быть долгим.

– Что нам известно на данный момент?

– Их около сотни тысяч, они раздроблены и не имеют связи между собой – иначе мы бы уже их нашли. Они невидимки. Мы только знаем, что они есть, но кто такие, чего хотят и какие у них возможности – мы не знаем. Кто бы мог подумать! В двадцать первом веке, когда я за чашечкой утреннего кофе читаю отчёт о цвете носков, в которых Сам вышел из спальни – где-то на просторах России и соседних стран скрываются целые армии, заводы, кормовые базы! Государство в государстве!