Дикарь с мрачным выражением лица выслушал всю мою тираду. Эта его непробиваемая уверенность в себе сейчас меня просто до ужаса бесила. Я тут распинаюсь перед ним, а он…

— Всё сказала? — Дикарь медленно встал с дивана и подошел ко мне.

— А толку-то еще что-то говорить? — уже немного спокойней проговорила я.

— Ну чё ты вечно ерепенишься? Пока подо мной, никакая хрень с тобой не приключится. Если тебя это волновало, то тупая затея была. Мои проблемы — это мои, а ты здесь, чтобы напряжение снимать, так что расслабься, — он говорил на удивление спокойно, без угрожающих ноток в голосе.

— В очередной раз поражаюсь твоей непробиваемости, — меня опять начало накрывать. — Ну что ты за человек такой? Откуда на мою голову вообще взялся? Ни поговорить с тобой, ни понять тебя. Надоел!

Дикарь хмуро посмотрел на меня, а я уже мысленно с жизнью прощалась. Ну всё, Дашка, допрыгалась. Но то, что произошло в следующую секунду, окончательно выбило почву из-под моих ног и запутало еще больше. Дикарь сгреб меня всю такую злую и раскрасневшуюся в охапку своих здоровенных ручищ и впился мне в губы жестким поцелуем. Я, кажется, даже отбиваться первое время пыталась, потому что действительно злилась, а потом, что-то… как-то… И на нет сошло.

— Мелкая неугомонная ведьма, — прошептал мне в губы Дикарь, а после закинул к себе на плечо и понес куда-то наверх, я полагаю туда, где была кровать.

Утром я проснулась уже со знакомым ощущением полнейшей разбитости, что скрашивалась физическим и эмоциональным удовлетворением. Немного тянуло с внутренней части бедер и коленки саднило, потому что меня ночью бесцеремонно поставили в коленно-локтевую позу и отодрали так, будто в последний раз. Но я была довольной и абсолютно спокойной. Вчера как заведенная ходила, готовая любому в глотку вцепиться, а теперь мне и дела до этого нет.

Естественно, Дикаря я рядом с собой не обнаружила. Вообще не уверена, что он спал в одной постели со мной. И всё-таки какой же этот человек сложный и трудный для моего восприятия. Понятное дело, что мы все по-своему бываем непонятными, но Дикарь в этом деле очевидно многих превзошел.

Я встала с кровати и немного поморщилась от легкой боли внизу живота. Думала, что рано или поздно смогу привыкнуть и подстроиться под габариты Дикаря, но нет. И в этом даже что-то было — боль идет об руку с удовольствием, ровно, как и поступки моего невыносимого мужчины. И всё-таки угораздило же меня так вляпаться. Наверное, это самое затяжное приключение из всех, которое только смогла найти моя задница.

Поискав свои вещи, которые Дикарь привык раскидывать в порыве одержимой страсти, я хотела одеться, но остановилась. Мне бы помыться, потому что… Вся моя спина и бедра были в засохшей сперме. У меня это не вызывало отвращения, вообще я начала ловить себя на мысли, что много чего в Дикаре меня больше не раздражает, за исключением его немногословности и отстранённости. Но помыться бы всё равно не мешало.

На глаза попалась скомканная рубашка Дикаря. Я хитренько улыбнулась и быстро натянула ее. Ну а что? Не стану же я свои вещи пачкать. Еще чего! Потом стирай их, суши. Оно мне надо? Облачившись в рубашку, которая так охренительно пахла сигаретами и резковатым ароматом мужского одеколона, я вышла из спальни. Вокруг стояла тишина. Неужели меня в чужом доме оставили одну? Перспектива была не самая веселенькая, но что поделать.

Ванную я нашла практически сразу же. Вошла и тут же застыла на месте, потому что здесь уже было занято. В прозрачной душевой кабине возвышалась исполинская фигура Дикаря. Он стоял ко мне спиной, опустив голову. Стеклянные стенки были запотевшими и поэтому контуры дюжего тела немного размазывались. Я ведь и раньше Дикаря видела голым, но сейчас почему-то зависла. Может потому, что прежде не рассматривала его под таким ракурсом? Сейчас Дикарь выглядел немного иначе… уязвимей, что ли или расслабленно. Нет, скорей, не угрожающе.

По-хорошему было бы лучше выйти и дождаться, когда освободится ванная, но я же ведь уже определила, что редко умею вести себя как хорошая девочка. А учитывая, что меня уже нещадно начало тянуть к этому толстокожему нахалу, я переставала отдавать отчет своим действиям. Сбросила рубашку, подошла ближе к душевой кабине. Шум воды заглушал мои шаги, а, может, Дикарь и услышал, но не подал виду. Черт его разберет. Я аккуратно приоткрыла створки и скользнула в душное пространство кабины. Места здесь для двоих было предостаточно.

— Что ты здесь забыла? — Дикарь быстро повернулся ко мне и схватив за плечи, вжал в кафельную стенку. Из меня даже воздух со свистом вылетел. Я испугалась такой резкой, практически агрессивной реакции.

— Просто захотелось, — я во все глаза смотрела на Дикаря, в особенности мне нравилось смотреть на то, как капельки воды собирались на его волевом подбородке, а затем срывались вниз, а за ними собирались уже новые.

Дикарь не спешил отпускать меня, даже наоборот — сжал только сильней. А еще смотрел, расстраивал меня так, будто, что-то искал или хотел ответить на свои мысленно заданные вопросы. Горячая вода уже намочила мне волосы, а плитка на стенке холодила лопатки. Я, будто была поделена на две части: холодное и горячее, белое и черное, порочное и чистое.

— Просто, — повторил Дикарь, скользя по мне взглядом. Черт! Мои соски тут же затвердили, а между ног сладко запульсировало. Один взгляд… Один взгляд, и я уже вся заведенная и готовая отдаться. Да у меня ведь еще после ночного секса силы до конца не восстановились, а тело уже требует, чтобы Дикарь им овладел так, как умеет только он. — С тобой не бывает просто, девочка.

Я сглотнула и поджала губы, чтобы скрыть довольную улыбку. Дикарь тоже заводился и если я еще могла хоть как-то скрыть своей возбуждение, то он уж точно нет. Его член наливался кровью и через несколько секунд уперся каменным стояком мне в живот. Воздуха катастрофически стало не хватать. Мне было мало близости с Дикарем. Хотелось еще, еще и так до бесконечности. Рядом с ним я узнавала, что такое секс, всего прелести, достоинства и недостатки. А учитывая, что я всегда была голодна к новым знаниям, этот аспект моей жизни не стал исключением.

— С тобой тоже, — прошептала я, слизывая воду с губ.

Дикарь медлил, будто испытывал себя, боролся с собой. Неужели пытался сопротивляться своему притяжению ко мне? Его хватило совсем на чуть-чуть.

— Блять, — прорычал он, вжимая меня в проклятую стенку. — Как же я тебя хочу, — Дикарь склонился надо мной, впился поцелуем в губы. Я тут же ответила, обхватив его за талию, потому что до плеч просто бы не дотянулась. — Ты охереть как заводишь меня, — прошипел Дикаря, кусая мою нижнюю губу. — Я член свой так нахрен сотру, — он подхватил меня под попу.

Я обивал поясницу Дикаря ногами. Дыхание сбилось, а вода нещадно заливала уши и глаза. Я ничего не видела, только чувствовала требовательные и жесткие губы на своей груди, потом шее. Сердце больно стучало о ребра, а между ног уже стало совсем невыносимо горячо.

— Просто возьми меня, — прошептала я, умоляя.

— Скажи это еще раз, — я уже по голосу научилась распознавать, когда Дикарь не на шутку возбужден. Тембр меняется, становится грубее. — Скажи это еще раз, мать твою, — сильные ладони больно сжали мои ягодицы.

— Возьми меня, — тяжело дыша, проговорила я.

— Еще, скажи еще, — голос Дикаря превратился в настоящее рычание. Он стиснул мою задницу сильней, касаясь кончиками пальцев ануса.

У меня от желания уже темнело в глазах. Наверное, такого перевозбуждения у нас еще никогда не было. Это ведь пытка! Быть так близко, касаться друг друга, но при этом не переходить к самому основному.

— Возьми меня. Я хочу, чтобы ты взял меня, — я обвила руки вокруг крепкой шеи Дикаря и укусила его за мочку.

— Блять, — простонал он и одним резким движением натянул меня на свой твердый большой член.

Я выгнулась и застонала, потому что ту бурю эмоций, которую во мне поднимал Дикарь, было невозможно подавить в себе. Он целовал меня как одержимый, как сумасшедший и это только сильней возбуждало, хотя, казалось бы, куда дальше?