— Вообще-то она права, — Славка махнул бармену, чтобы тот сделал еще кофе. — Если использовать рот не только для еды и секса, можно решить очень много проблем.

— Я думала, выйду после больничного и… Но накануне вечером мне позвонила жена Лисицына. И предложила встретиться. Поговорить.

Сначала я не поняла, кто это. Потом хотела послать ее в самые далекие края. Но язык не повернулся.

«Послушайте, Надя, — голос ее звучал спокойно, почти равнодушно, — я не собираюсь выдирать вам волосы или поливать кислотой. Хотите этого или нет, но встретиться вам со мной все равно придется. Я найду способ. Это просто разговор, ничего больше».

Если б она орала, ругалась, я бы повесила трубку. Но это вот спокойствие подействовало как гипноз. Я согласилась.

Мы встретились в кафе у метро. Красивая, эффектная, очень ухоженная женщина, рядом с которой я почувствовала себя жалкой замухрышкой.

«Не знаю, что вы хотите от меня услышать, — я начала первая, — но наши отношения с Андреем закончились почти три месяца назад. По моей инициативе. Три года он вешал мне лапшу на уши, что у вас с ним все плохо, что живете вместе только из-за ребенка, что он вот-вот с вами разведется и уйдет ко мне. А я, как миллионы других дурочек, верила. Потому что хотела верить. А когда поняла, что это вранье, порвала с ним. Больше мне вам сказать нечего».

«Зато мне есть что сказать. Мы с Андреем женаты десять лет. И он изменял мне с самого начала. Я все знала. Да, я из тех жалких женщин, которые роются в телефоне, в переписке. И считают, что неважно, с кем спит муж, главное — чтобы возвращался домой. И о вас все знала. Но понимала, что это не опасно, что к вам он не уйдет. А вот сейчас в этом не уверена. Он слишком изменился за последнее время».

«Ко мне точно не уйдет. Мне он не нужен. За других ручаться не могу. Если это все…»

«Нет, не все, — она посмотрела на меня в упор. — Мне интересна одна вещь. Скажите, Надя, а вам не приходило в голову, что я могу обо всем знать и что мне от этого очень плохо? Что вы спите с мужем женщины, которая его любит и которой очень больно? Вы, наверно, убедили себя, что мужчина не ослик на веревочке, его нельзя взять и увести против желания? Или думали, что больше достойны счастья, чем я? Ну конечно, пусть неудачница плачет».

Каждое ее слово било в цель. Каждое. Я действительно думала об этом. Нет, не о том, что больше достойна счастья. А о том, что сделаю больно другой женщине. И это сдерживало — пока я не убедила себя, что мужчину не заставишь уйти от жены, если он сам этого не хочет.

И я поняла, что не могу повторить это снова. Не могу и не хочу…

— Разве она сказала тебе что-то, чего ты еще не знала? — пожал плечами Славка.

— Не в этом дело. Когда просто знаешь, что есть какая-то абстрактная жена, — это одно. Когда видишь ее, разговариваешь с ней, и она озвучивает твои собственные мысли — совсем другое. На следующий день Денис два раза пытался со мной поговорить, сам. О нас — он так и сказал. Но у меня было… не знаю, состояние тихой истерики. И я его очень резко отфутболила. Оборвала на полуслове буквально.

— Да, мать, ты сильна. Спорнем — он опять подумал, что все из-за Лисицына.

— Он как раз спросил, в чем дело. В Лисицыне или в том, что он женат. В смысле, он сам женат. А я с визгом убежала.

— Рукалицо, — простонал Славка. — Не знаю, что и сказать.

— Я очень скоро пожалела, Слав. Ну, не сразу, через пару дней где-то. Пока он был с Аркадием, все время об этом думала. Что все-таки стоило точки над i расставить. Но не знала, как подвести к разговору. Думала, может, вечером. И романс-то этот был… со смыслом. Но потом, когда мы с ним танцевали… Вдруг вспомнила, как все с Андреем закрутилось. Точно так же, на дне рождения. Один в один. Вспомнила разговор с его женой. И… сбежала. Ну а потом…

— Понятно, — он накрыл мою руку своею. — Теперь все понятно. Господи, как глупо-то все. И тебя понимаю, и его.

— Да? — всхлипнула я. — Ты бы тоже в такой ситуации трахнул первую попавшуюся шлюху?

— Ну, не факт, что он ее обязательно трахнул… хотя не исключено. Я?.. Я бы, скорее, нажрался в сиську и набил бы кому-нибудь морду. Но если бы шлюха сама подвернулась под руку… не буду утверждать, что нет. И даже, может, получил бы в процессе определенное удовольствие. Но потом было бы очень мерзко. Думаю, и ему тоже… будет.

— Мне, Слава, от этого не легче.

После меня долго выворачивало наизнанку в крошечном грязном туалете. И вряд ли я точно могла сказать, от выпитого или от одной мысли о том, что Денис сейчас, возможно, в постели с Алисой.

— Денис, можно я сегодня на работу не пойду?

Я вздрогнул и повернулся к двери. За всем этим самопожиранием не заметил, как наступило утро.

Она стояла на пороге — совершенно голая, слегка прикрыв намек на грудь распущенными волосами. Рассчитывала на продолжение банкета?

Очень захотелось сказать «можно». И уволить за прогул. Но это было бы как-то уж совсем… не того. Поэтому сформулировал иначе:

— Денис Аркадьевич, если забыла. Можно, если хочешь, чтобы я уволил тебя прямо сегодня. За прогул. Даю время до конца месяца найти работу и уйти по собственному. Или уволю по статье. За неоднократное невыполнение обязанностей. У тебя только за этот год два выговора.

Губы надулись, глаза налились слезами.

— Ты… серьезно?

— Вы. Более чем. Я тебе вчера все сказал по дороге. Ты, видимо, расценила это как шутку. А зря.

— Какая же ты сволочь! — слезы хлынули ручьем. — А я-то думала…

— Не стоило. Еще раз по буквам. Ты меня не интересуешь. Ни в каком смысле.

— Ночью я бы так не сказала, — выкрикнула Алиса, по-базарному уперев руки в боки.

— Знаешь, мужчины такие хитровы…думанные существа, иногда хотят того, чего на самом деле совсем не хотят. Иди одевайся. У тебя полчаса, чтобы привести себя в порядок и позавтракать. Потом вызову тебе такси. Сама решай, куда ехать, домой или на работу.

— Такси… как проститутке.

— А чем-то лучше? — хмыкнул я. — Хотя проститутке я бы такси вызывать не стал, сама бы доехала.

— Да подавись ты своим завтраком!

Голая задница мелькнула за дверью.

Полина вот так же любила ходить по дому в чем мать родила, распустив волосы. Когда никого не было, конечно. А я любил подойти к ней сзади, обнять, прижаться к ней. Ясное дело, чем все кончалось.

Я поймал себя на том, что теперь думаю о ней совершенно спокойно. Равнодушно.

Во всей этой грязи был один плюс. Всего один. Тема Полины для меня закрылась, окончательно и бесповоротно. Как будто вышел из комнаты, запер дверь и ключ выбросил. Но это мало радовало.

Не прошло и пяти минут, как Алиса выкатилась из комнаты, полностью одетая. Всунула ноги в туфли, сняла с вешалки куртку. Я подошел к ней, поймал за руку, развернул к себе. Приподнял двумя пальцами ее подбородок — омерзительным жестом властного хама из сериалов. Очень подходящим к ситуации.

— Надеюсь, ты понимаешь, девочка, в твоих интересах помалкивать о том, что здесь было? Хотя… ничего ведь не было, не так ли?

Она вырвалась, посмотрела на меня с ненавистью, хлопнула дверью.

Скатертью дорога!

Как будто обычное утро. Методично — все одно за другим. Душ, завтрак. Только вместо зарядки — две сигареты. По пути к машине — еще одну. Зачем? Да черт его знает.

Впереди ожидало самое трудное. Увидеться с Надей, посмотреть ей в глаза. Да, мы не сидели в одном помещении, и по работе встречаться постоянно особой необходимости не имелось. Но рано или поздно это все равно должно было случиться. Выяснять отношения? После того, что я увидел, и после того, что сделал сам, в этом уже не было никакого смысла.

Забить и забыть? Наверно, так будет лучше всего. Даже если Надя не узнает, с кем я уехал, сам-то я знаю. Равно как и о том, что она свой выбор сделала. Впрочем, она же в любом случае собиралась увольняться, как только найдет другое место. Вероятно, теперь не будет откладывать. Как знать, может, первое, что будет ждать меня на работе, — это ее заявление.