— Разумеется, — невозмутимо кивнул Вячеслав. — Рад знакомству, Денис. А сейчас, надеюсь, вы меня извините. Остался бы, но у тещи день рождения, ждут.

— Теща — это святое. Я тебя позвал только познакомиться. Обсуждать-то сейчас особо нечего. Счастливо, Слава, будем на связи.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел.

— Не обращай внимания, — Аркадий раскрыл меню. — Кстати, здесь отличные стейки, рекомендую.

— В каком смысле, не обращай внимания? — проигнорировал я его рекомендацию. — Похоже, для него это был сюрприз.

— А ты хотел, чтобы вся контора неделю гудела? Разумеется, я никому ничего не говорил. Тебе и так устроят царскую встречу, только держись.

Встреча действительно получилась… царская. С поправкой на сарказм, конечно. Начальники подразделений входили в конференц-зал, рассаживались, посматривали на меня с любопытством — и явным недоверием.

— Все? — спросил я Вячеслава.

— Двоих нет. Начальник перевозок в пробке торчит, финдиректор в своем репертуаре, не может не прийти последним. Начнем без них. Потом познакомитесь.

Он стал представлять мне всех по очереди. И как только закончил, открылась дверь…

Сначала мне показалось, что померещилось. Потому что все эти дни, с воскресенья, я думал о ней. Даже когда о работе — все равно фоном о ней. Пару раз рука тянулась к телефону: позвонить Аркадию и попросить узнать у его лесного соседа, где ее можно найти. И каждый раз отдергивал: она же сказала, что никакого продолжения не будет.

Нет, не померещилось. Это действительно была она. Замерла у двери, глядя на меня широко раскрытыми глазами. А за ней — довольно противного вида красавчик. По-хозяйски положив руку на плечо. Вячеслав назвал их — и пазл мгновенно сошелся.

Я понятия не имел, кто хозяин второго дома в Змеином мху. Если б Аркадий сказал, что это его исполнительный… я бы легко сложил два и два. То, что она жила в гостевом доме своего друга — и своего начальника. Что сама она логист, начальник отдела перевозок. Что у нее был роман с женатым финдиректором. Был? Да нет, похоже, продолжается. Даже если она действительно порвала с ним и приехала туда поразмыслить, как жить дальше, могла ведь и передумать — почему нет?

Она сидела и неподвижно смотрела на свои колени. С таким видом, будто вот-вот умрет. Лисицын наскакивал на меня, как моська на слона. С чего? Что-то почувствовал? Или она ему рассказала? Прости, дорогой, я тут в отпуске переспала случайно с одним кренделем, но все равно люблю только тебя. А догадаться, что в доме Аркадия мог быть лишь тот, кто имеет к нему отношение, не самая сложная задача. Я, например.

Я вспомнил слова Аркадия о нем. И то, что рассказывала она. Очень хорошо монтировалось.

Вячеслав, сдвинув брови, переводил взгляд с меня на Лисицына, потом на нее. Может, и с ним поделилась? Ну а что? Лучший друг, бывший любовник — почему бы не рассказать о маленьком отпускном приключении?

Когда я наконец остался один в своем кабинете, ощущение было такое, словно сработала система по всему участку границы одновременно. Сел, закрыл глаза и постарался поставить блок.

Для меня обратной дороги не было. Если б она решила уйти, я не стал бы отговаривать. Но предлагать ей это… не считал себя вправе.

В пятницу вечером, когда мы с Вячеславом вышли из офиса на Лиговке, он предложил:

— А что, если нам бросить машины на стоянке, зарулить в бар и пропустить по двадцать капель?

После обеда надо было вызвать Лисицына и посмотреть новые договоры, но меньше всего на свете хотелось видеть его рожу. Все, что требовало его участия, я откладывал до того момента, пока дольше тянуть уже было нельзя.

После той нашей стычки на планерке, когда я прозрачно намекнул, что «Логис» без него не погибнет, он притих. Наверняка тявкал где-то по углам, но открыто ни разу больше не высунулся. Смекнул, чем все может закончиться. Сам или нет — это уже второй вопрос.

Тогда я сразу понял, что тему эту Лисицын поднял не просто так. Чтобы заставить меня в очередной раз выглядеть глупо — перед всеми, и перед Надей прежде всего. Я мог бы оборвать одной фразой, но, памятуя слова Аркадия о том, что стоит от него побыстрее избавиться, намеренно вывел из себя. И если бы Надя, а потом и Слава не влезли…

Нет, разумеется, я не стал бы увольнять его сразу. Это означало бы добавить себе в копилку репутацию обидчивой истерички. Но эскалация конфликта мне была выгодна. Хотя и опасна. А вот Надино вмешательство здорово разозлило. Прямо грудью на амбразуры — спасать своего ненаглядного. Ну Слава понятно, прикрыл свою подружку, а она-то что?

Злился я до тех пор, пока Слава не пояснил, что финдиректор и главбух — две большие разницы. И что вслух назвать финика излишеством — очень серьезный факап. Он и до этого не раз намекал на мои промахи, и после. Как сегодня, с открытой дверью кабинета. Я скрипел зубами и делал мысленные пометки: «так нельзя».

Ну и кого в итоге она хотела выручить? Не дала мне самого себя скомпрометировать? Или все-таки сбила с темы его возможного увольнения? Это так и осталось тайной. Хотя… с чего бы ей прикрывать меня, спрашивается?

Отодвинув договоры, я взял телефон и завис над Вайбером. Стер по очереди несколько написанных вариантов и отправил нейтральный:

«Привет. Как себя чувствуешь?»

Подписываться не стал — в надежде, что она добавила мой номер в контакты. Ответ пришел через пару минут:

«Спасибо, нормально».

«Что-нибудь нужно?»

«Нет, спасибо».

А чего ты, интересно, ждал, придурок? Что она ответит: «еды, бухла и грелку на все тело»? Это ей кто-то другой обеспечит.

После таких мыслей видеть Лисицына расхотелось окончательно, и я вызвал Киру. Попросил набело просмотреть проекты договоров — не нужны ли поправки.

— Это работа финдиректора, — удивилась она.

— Вы в этом не разбираетесь?

На подначку Кира легко купилась. И одновременно это был шажок в сторону еще большей конфронтации с Лисицыным. Разумеется, все узнают, что я попросил главбуха провернуть его работу. И сделают выводы.

Когда мы закончили, я снова взял телефон и зачем-то стал листать фотографии, снятые в Змеином мху. Поляна, дом, церковь, река. Надя на крыльце гостевого домика. Грустная, о чем-то задумавшаяся. Сфотографировал я ее издали, спрятавшись за машиной, с максимальным приближением. Получилось нечетко, но мне все равно нравилось.

Я понял, что погиб, сразу же, едва ее увидел. Пресловутый coup de foudre[1].

Аркадий, объясняя, как добраться, вскользь заметил, что там есть еще один дом, но хозяин бывает редко.

«Я когда-то дружил с его покойным отцом, тот на пенсии жил там постоянно. А сын за лето хорошо если пару-тройку раз приедет, но уж точно не посреди недели».

О том, что хозяин этот — исполнительный директор “Логиса”, он упомянуть не удосужился. Видимо, не счел нужным, пока решение не было принято.

Свернув с грунтовки, я проехал по дорожке через лес, выбрался на поляну и, к великому разочарованию, обнаружил там голубой фольц. Судя по тому, что стоял он у страшноватого вида избушки, приехал не сам сосед Аркадия, а какой-то гость.

Поставив машину, я разыскал под крыльцом ключ, затащил вещи в дом и пошел напротив поздороваться. На стук в дверь никто не отозвался, и тогда я решил прогуляться к роднику за водой: Аркадий подробно рассказал, где что находится. Достал из багажника две канистры и отправился по дорожке вниз к реке.

Она стояла на деревянных мостках, закинув за голову руки, подставив лицо заходящему солнцу, которое превратило небо и реку в малиновый сок. Подвал при виде привлекательной голой женщины вполне предсказуемо сделал охотничью стойку. Чердак обмер от восхищения — настолько это было красиво. Нереально, фантастически красиво!

Я стоял и пялился на нее, не в силах пошевелиться. Пока она не почувствовала мой взгляд. От неожиданности шевельнулась неловко — и упала с мостков, тут же уйдя с головой. Не раздумывая ни секунды, я отшвырнул канистры и бросился в воду. Как был, в хабатине[2] и берцах. Проваливаясь по колено в ил. Схватил ее — в ухо ударил отчаянный визг. Еще успел подумать: вытащу, познакомимся, и… И тут она обложила меня таким матом с требованием немедленно отпустить, что я растерялся и разжал руки.