Хвоста за собой по дороге в библиотеку я не заметила. Да и выглядело бы это слишком глупо. Маньяк, что убил четверых девушек, не мог поступать настолько опрометчиво — выбирать жертву и сразу же убивать. Слишком просто. Его бы давно поймали… Хотя, зная Стоуна, он скорее пропьет этот шанс.

Когда я дошла до библиотеки, то немного помялась у входа, потому что мы даже не обсуждали где именно встретимся. На каком этаже, у какой полки, или даже у какой книги? Выглядеть я буду максимально нелепо, обходя все стеллажи и высматривая взрослого мужчину, который сам был похож на маньяка. Но по итогу выбора у меня и не оставалось, поэтому, открыв дверь, я ступила за порог, а после быстро двинулась внутрь.

— Вам что-то подсказать? — услышала я голос и вздрогнула, не ожидая тут кого-то еще увидеть, хотя это и было логично… Работник библиотеки. Седая женщина в больших очках, что мило улыбнулась мне. Я же улыбнулась в ответ.

— Нет, спасибо. Я знаю, куда мне нужно. — когда я ей ответила, то сразу двинулась вглубь, дабы избежать дополнительных вопросов. Конечно, я не знала, куда мне идти, но… как придется. Писать детективу, почему то, даже в голову не пришло. Я будто оказалась в прошлом веке, когда отправляли письма, а встречались по запискам.

Зайдя в один раздел, я чуть помедлила, начиная рассматривать корешки книг. Русская классика — тяжело и красиво. Когда-то я смогла осилить Тургенева «Отца и дети», но вот до Толстого не смогла добраться — научные книги затянули быстрее. Засмотревшись на тома в ажурном переплете, я и не заметила, как около меня оказалась тень.

— Кроули. — тихий, но глубокий и низкий голос разрезал тишину около меня, заставляя вздрогнуть и выронить книжку из рук, которую я уже успела взять и начать читать первые строки. Но на полу она не оказалась, потому как детектив Стоун для своих лет был ловким — поймал книгу одной рукой, а после ухмыльнулся. — Я думал, что такие как ты не вздрагивают от сексуального голоса мужчин. Или ты еще в образе? — сарказмом было пропитано каждое его слово, заставляя меня закатить глаза.

— Я думала, что такие как ты не пьют на работе. — парировала я, опустив взгляд на фляжку, которая удобно расположилась в его второй руке.

— А я не на работе. Я вон — приподнимая книгу, которую он поймал до этого из моих рук, продолжил — книжки зашел почитать в библиотеку. А ты читать то умеешь? — с ухмылкой произнес тот, быстро ставя книгу на полку, а после делая глоток из фляжки. Он явно был пьян.

— Тебе говорили, что ты мерзкий и неприятный человек? — я сложила руки на груди и направила на него свой тяжелый взгляд, ну, я хотела, чтобы он являлся таковым, только вот его серые глаза насылали на меня туман, заставляя ноги подкашиваться. Долго выдержать я не смогла — отвела взгляд в сторону. Раунд за тобой, детектив.

— Нет, все говорили мне, что я прекрасен. — он был рад победе, потому улыбнулся, но спустя короткую паузу, продолжил — Но хватит комплиментов. Твоя задача простая — побыть тут еще недолго, а после отправиться домой. Вот и все. А завтра снова в церковь, но просто посидеть, или что там еще делают.

— И это все? Не спросишь, кого я подозреваю? Или, может, кто следил за мной, пока я сюда шла? Я просто кукла? — не смогла удержаться от вопросов, выговаривая их, словно нападая.

— Не играй во взрослые игры. Маленькая еще. Оставь работу большим дяденькам. — и снова глоток из фляжки. Ей богу, будь он более пьяным, то точно бы щелкнул меня по носу. А я бы в ответ ударила его между ног. Только куда еще пьянее? Мне казалось, что еще пара глотков и детектив потеряет себя. Мне захотелось снова ударить его, но теперь за алкоголизм. Но я держусь. Пока держусь. В итоге, если ему не было дело до меня, то какое дело может быть у меня к его отношению с крепкими напитками? Пусть делает что пожелает. Но мы еще посмотрим, как детектив-алкоголик заговорит потом. Когда я сама поймаю маньяка и покажу ему кто тут маленькая девочка, а кто взрослый коп.

Как же необычно — вроде, пила не ты, но ощущение, что разум затуманен, словно после пары глотков крепкого напитка прямо из фляжки детектива. Вот что делает ненависть — слепая мотивация на необдуманные и порой безумно опасные поступки. Я, сжимая кулаки, натягивала улыбку на лицо, чтобы сдержать свои темные порывы насчет детектива, который был куда более надменным, чем без алкоголя в организме. Появлялась в нем жилка настоящего ублюдка, отчего общение становилось почти нереальным. Не думала, что скажу это — но Стоун куда лучше равнодушный и спокойный, чем мерзко пьяный. Его отношение ко мне обижало и до этого, но сейчас, как бы обида не колола тонкой иголкой, доставляя дискомфорт, на самом деле не была оправдана. Глубокий вдох, разворот и гордая походка прямиком из места, которое, казалось, уже пропиталось запахом алкоголя. Молча разошлись. Я лишь ощутила презрительный взгляд в свою сторону, когда решила так резко разорвать нашу беседу и уйти по-английски. Не было смысла что-либо доказывать пьяной сволочи, которая только и может, что лакать виски или что там у него в фляжке? Но для меня это стало плюсом, ведь я собралась утереть ему нос — поймать маньяка… на саму себя. И детектив никак не помешает мне сделать это.

Только я понятия не имела как сделаю это — просто захотела, резко и быстро, совершенно не думая о возможных последствиях. Образ был готов, но, оказавшись за порогом, я замерла на месте и вдохнула глоток свежего воздуха, что позволил мне успокоиться. Нужно придумать хоть какое-то подобие плана. Что я могу сделать? Да почти ничего, кроме как вернуться в церковь, чтобы сидеть там и молиться, на деле проговаривая слова любимых песен. Это единственная зацепка, которая была у меня. Единственное, я очень надеялась, что смогла заинтересовать маньяка, а значит ему было бы интересно вернуться в церковь или проследить за мной.

Быстро направляясь обратно, я начала думать и рассуждать над тем, как буду поступать. Нужно сделать совсем наивный и страдальческий вид, будто у меня произошло горе, а спасение есть лишь в молитве. И я вся такая одинокая, бедная девочка, которую как раз можно поймать и убить. Звучало это довольно глупо, но могло и прокатить подобное шоу. Я на это очень надеялась, надевая маску грусти, когда зашла в церковь и села в дальний угол на лавочку. Внутри было уже намного меньше людей, чем во время службы. Были же и знакомые мне лица, которых я видела утром, поэтому начала прислушиваться более внимательно, а также следить за этими фигурами. Очень надеялась, что со стороны выгляжу как обычная прихожанка со своими проблемами, а не работница полиции, что кого-то выслеживает. Потому что я же на деле не работала в полиции, хоть и занялась слежкой, но это так — мелочи…

Моих подозреваемых, что я приметила утром, тут уже не было, а потому я стала выделять новых. Пара, что сидела тихонько на первых рядах, думаю, точно не убийцы. Могу предположить, что у них какое-то горе? Со спины я не могла увидеть их лица, чтобы понять настроение и эмоции, но в те моменты, когда кто-то из них поворачивался к другому, я могла понять, что они грустили, и женщина была более поникшей, чем мужчина. Обычная пара. Наверное, стоит пойти дальше…

Вот мужчина, что сидел в центре, был очень спокоен. Даже и не знаю, что ему тут было нужно? Может, просто успокоение? У многих есть места, куда хочется прийти и просто посидеть, подумать. И, думаю, у большинства это место — церковь. Спокойно, тихо, никто не помешает твоим думам. Выглядел он обычно, разве что почти не двигался, лишь смотрел вдаль и иногда опускал голову. А вдруг он так замаливает свой большой грех — убийство? Ух, мой ум быстро стал додумывать образы и места, в которых было убийство, и как мог бы выглядеть этот человек в роли маньяка.

Но, на самом деле, как бы я не примеряла ко всем маски убийц, наверняка знать я не могла. В какой-то момент мне показалось, что я делаю это все зря. Что я вообще тут делаю? Хочу поймать маньяка? А как я вообще могу это сделать? У меня нет ни значка, ни даже настоящей пушки, потому что я считаю, что маньяка, что убил уже четверых девушек, явно не напугает игрушечный пистолет, которым я начну ему угрожать. Это не просто хулиган с улицы — это настоящая опасность, что может стать причиной моей смерти. А я собралась его ловить… голыми руками! Да я даже драться не умею — лишь пощечины мужчинам давала, ведь всегда моим оружием был разум и хитрость, а не пистолет и рукопашный бой. Мне захотелось уйти, но я осталась еще на какое-то время, чтобы если не выслеживать преступника, то хоть подумать в тишине о своей жизни и о том, что сейчас в ней происходит. И происходит какая-то околесица. Можно постоянно ненавидеть детектива за его образ жизни и поступки, можно возмущаться, только какой в этом смысл, если ему определенно наплевать на меня? Я просто… никто для него. И это оправдано. Очень. Можно обижаться, дуться, но, наверное, сейчас я понимала, что смысла в этом нет. Пора отпустить. И просто сделать дело так, как нужно Стоуну — не больше и не меньше.