Перед выходом на маршрут Казин и Друмашко решили еще раз встретиться с командиром польского отряда.

Юзеф Маслянко тепло приветствовал гостей. Кстати, у него находились командир формирований Армии Людовой Краковского округа полковник Францишек Кинжарчик (Михаль) и секретарь Краковского окружного комитета ППР Владимир Завадский (Ясный). Ни один, ни другой во время той встречи, разумеется, не назвали свои настоящие фамилии и должности в партийном руководстве и польском движении Сопротивления. Псевдонимы раскрывались уже после освобождения Польши от оккупантов.

Разговор был долгим и доверительным. Руководители движения Сопротивления юга Польши дали командирам «Вальки» детальную информацию, сориентировали в окружающей обстановке, которая в тот момент была достаточно сложной. В городах и селах, вблизи железных и шоссейных дорог дислоцировались специальные карательные и регулярные части гитлеровцев. С ними тесно сотрудничали, а кое-где и вместе орудовали наиболее реакционные формирования Армии Крайовой — подразделения так называемых «Национальных збройных сил». Тут также бесчинствовали бывшие полицейские, жандармы, старосты, под натиском Красной Армии бежавшие сюда с освобожденной от оккупантов территории Белоруссии и Украины.

В конце разговора Казин попросил у польских товарищей помощи на время передислокации.

Маслянко выделил из состава своего отряда 18 бойцов, пожелавших действовать вместе с советскими партизанами. В основном это были поляки и бывшие военнопленные. Кроме того, для разведки Маслянко придал русским отделение из 12 бойцов под командованием подпоручика Яна Тжаски (Гутека).

Утром 9 августа отряд Калиновского выступил в поход, держа направление на городок Тжонув. Небо хмурилось. Песчаная дорога вилась хвойными лесами и перелесками. Села и хутора попадались редко. Оккупантов люди не видели давно. Казалось, этого глухого уголка польской земли война вообще не коснулась. Повсюду — тишина и покой…

Казин понимал, что окружающая тишина обманчива. В селах, через которые проходили партизаны, он не раз перехватывал взгляды притаившихся за оградами мужчин и женщин. Конечно же, в каждом селе есть староста или полицейский; и не может быть, чтобы кто-то из них не донес оккупантам о передвижении отряда.

Предчувствие командира «Вальки» сбылось. На закате вернулись разведчики и доложили, что возле города Гжонув они видели три автоманншы с карателями, остановившимися на привал. Как сообщили местные жители, гитлеровцы движутся на уничтожение партизан.

— Сколько их? — спросил Казин.

— Приблизительно около полусотни, с пулеметами.

— Всем на опушку! Занять оборону! — распорядился Казин и, разместив партизан на выгодных позициях, приказал: — Подпустить как можно ближе, без моей команды не стрелять!

Бойцы залегли в дренажной канаве, протянувшейся вдоль юго-западной опушки, замаскировались и приготовились к бою. Все взоры были прикованы к дороге, откуда должны появиться каратели.

Наконец, вздымая шлейф пыли, из-за пригорка вынырнула тупорылая автомашина, за ней вторая, третья. Метрах в пятистах от леса грузовики остановились. Каратели, как горох, посыпались из кузовов. Долетали гортанные команды.

По всему видно было, что оккупанты знали о немногочисленности партизан, а потому готовились к бою, словно на тактических занятиях.

Развернувшись цепью, гитлеровцы двинулись на позиция отряда, открыв огонь из автоматов и пулеметов. Над головами бойцов «Вальки» среди еловых ветвей захлопали разрывные пули. В лесу взрывались мины, выпущенные карателями из установленного около грузовика миномета.

Партизаны молчали. А когда расстояние между ними и карателями сократилось до двухсот метров, Казин скомандовал открыть огонь. Каратели на мгновение растерялись.

Руководя боем, Казни следил за поведением партизан и мысленно отметал: «Молодцы! Держатся мужественно!» Пример показывали комиссар Друмашко, коммунисты Ревуцкий, Ужвий, Гринчишин, комсомольцы Корнейчук и Мельниченко. Стойко держала оборону группа Николая Грояна. Легко взлетал тяжелый «дегтярь» в руках коренастого Андрея Концедалова. Умело маневрируя, Андрей быстро менял огневые позиции, прижимал к земле фашистов, не давал вражеским минометчикам возможности пристреляться.

Опомнившись, каратели снова бросились в атаку. Правым крылом они достигли опушки. Двигался вперед и их левый фланг. Это угрожало партизанам окружением. Бойцы группы Яна Тжаски, отстреливаясь, начали отходить.

— Концедалов, на правый фланг! — распорядился Казин. — Прижать фашистов, не дать им поднять голову!

Вскоре пулемет Концедалова застучал на правом фланге. Ян Тжаска повел своих бойцов в контратаку. Это озадачило карателей, и они попятились. Воспользовавшись удобным моментом, командир поднял партизан и выбил фашистов из леса.

Оставив десяток убитых, гитлеровцы в панике отступили к грузовикам, из которых моторы завелись только у двух, и поспешно улепетнули в сторону Тжонува.

Партизаны подобрали на поле боя свои первые трофеи. В кузове автомобиля обнаружились цинковые ящики с патронами, гранаты, банки тушенки, которыми «Валька» пополнила запасы. Машину подорвали. Отряд имел потери: два бойца из группы Яна Тжаски погибли, а троим раненым Наташа сделала перевязку.

Покинув поле боя, партизаны двинулись в лес. Через некоторое время Казин построил личный состав и объявил бойцам благодарность за мужество и отвагу.

— Можно считать, это была генеральная репетиция боевых действий нашего отряда, — подытожил командир. — Наш первый экзамен мы выдержали с честью…

Наступила тишина. Мгновение спустя Николай Алексеевич громко проговорил:

— Командир отделения Тжаска, выйти из строя!

Четко печатая шаг, Тжаека подошел к командиру «Вальки». Приблизившись к куче трофейного оружия, Казин сказал:

— Это вам, дорогие побратимы, на память. Возьмите себе эти винтовки и автоматы. Теперь можете возвращаться в свой отряд, дальше мы пойдем сами.

— Большое спасибо, пан командир! — вытянулся в струнку Тжаска. Оружия в отряде Батальонов крестьянских очень не хватало.

После прощания с бойцами «Вальки» отделение Яна Тжаски тронулось в обратный путь.

— Стой! Кто идет? — окликнули из темноты по-польски. Ревуцкий, шедший в головном дозоре, вступил в переговоры:

— Свои, пропустите!

— Прошу подойти ко мне! Разведчики приблизились к неизвестным.

— Поручик Пазур! — представился один из мужчин… — Отряд Батальонов крестьянских. Вы русские?

— Да, советские партизаны.

— Сочту за честь лично познакомиться с вашим командиром.

…После того, как железную дорогу — главную преграду на пути к квадрату Седлошовице-Прадла — преодолели, Казин разрешил бойцам отдыхать, а сам вместо с комиссаром решил ближе познакомиться с Пазуром — поручиком Томашем Андрияновичем.

— Мне доложили, что в этом направлении двигается какой-то русский отряд. Поэтому я сам вышел па заставу: интересно было узнать, кто это пожаловал в наши места, — сказал поручик, приятный молодой человек, манерой разговора и интонациями напоминающий Юзефа Маслянко.

— Много ли здесь гитлеровских гарнизонов? — закуривая, спросил Казин.

— В этом районе, по крайней мере сейчас, нет крупных сил врага, — ответил Андрияпович. — Откатились к Кракову, к Катовице.

— Русские в вашем отряде есть?

— Да, несколько человек.

— Может, отдадите их нам?

— Если они пожелают, пожалуйста. Хотя, откровенно сказать, мне жаль их лишиться.

…На следующее утро к месту временного расположения «Вальки» в сопровождении поручика прибыла группа бойцов. Представились: лейтенант Михаил Панфилов, рядовые Николай Пономарев, Василий Пискунов, Иван Линченко и Петр Шпак. Каждый из них кратко рассказал о своем прошлом, где служил, где воевал, при каких обстоятельствах; попал в плен, как удалось бежать, как оказался в польском партизанском отряде.

— Что думаете делать дальше? — поинтересовался Казин.