— Смотрите, — крикнул кто-то, — Рукатый собрался лес заготовлять!
— Нет, братва, это я решил вас разыграть! — вынужденно засмеялся Михаил и стремглав выскочил из строя.
Но мысли о работе не давали ему покоя. Он не находил себе места.
Вечером в барак снова зашел Дудин.
— Гражданин лейтенант, хочу с вами поговорить, — обратился к нему Михаил.
— Слушаю.
— Надумал я работать…
— Давно пора, Гук.
Михаил было замялся, но потом, как бы собравшись с силами, сказал такое, что даже Дудин, уж ко всему, казалось, привыкший, недоуменно уставился на Михаила.
— У нас в колонии — сказал он, — есть такие, кто не хочет работать, особенно те, кто имеет по нескольку судимостей и большие сроки. Вот и назначьте меня бригадиром в такую бригаду! Я всех заставлю работать, поверьте мне!…
— Да, — промолвил лейтенант, еще не пришедший в себя от неожиданности. — Я доложу.
Прошло несколько дней. И однажды, ранним утром произошло нечто совсем исключительное: во дворе, со строгим выражением лица, стоял Михаил Гук, а его дружки сновали по баракам, откуда нехотя, ругаясь, выходили заключенные. Гук размахивал руками и кричал на тех, кто медленно пошевеливался. Некоторые заключенные, махнув рукой, с презрением сплевывали сквозь зубы и возвращались в бараки. Но большинство из числа вчерашних «отказчиков» все же становились в строй гуковской бригады.
…С каждым днем бригада численно увеличивалась, наращивала темпы и приближалась к выполнению плана.
Редакция газеты «Лесоруб» объявила конкурс на лучшую заметку. Михаила сначала это не заинтересовало, а потом он решил испробовать свои силы. Но о чем писать?
— А ты напиши о себе, расскажи, как стал преступником, как и почему долго не работал и как трудишься сейчас, — посоветовал библиотекарь.
Михаил сел, взял бумагу и… начал сочинять стихи.
— Человеком стать не поздно!
Я сегодня не стыдясь,
Не по-книжному серьезный,
Отмываю пыль и грязь…
Назывались они «Хочу стать человеком». Стихи привлекли к себе внимание редакции. Это был крик наболевшей души, мимо которого нельзя пройти. Кто же такой этот Гук? — заинтересовались сотрудники газеты.
Лейтенант Дудин дал о нем хороший отзыв.
С каждым днем работа становилась для Гука все легче и легче, и все необходимей. Он мог теперь смотреть в глаза товарищам. О Михаиле начали говорить как о лучшем лесорубе.
Стихотворение «Хочу стать человеком» напечатали в газете, читали в кружке художественной самодеятельности…
Как-то, просматривая почту, я увидел письмо:
«Многоуважаемый прокурор! Пишет Вам Михаил Гук. Вы меня, возможно, и не помните, дел у Вас много. Но я обращаюсь к Вам с просьбой.
Перед тем, как изложить свою просьбу, хочу написать о себе. Вот уже седьмой год, как я отбываю наказание. Долгое время поведение мое в колонии было плохим. Но на своем жизненном пути я встретился с хорошими людьми, которые вложили в мое воспитание много труда…
Мне во многом помог лейтенант Дудин. Вот уже четыре года, как я не только сам изменился к лучшему, но и воспитываю других.
Я полностью осознал свою вину. Есть ли необходимость человеку полностью отбывать срок наказания, если он уяснил свою вину, стал на путь исправления и сам воспитывает других? Думаю, что нет. Ведь Советская власть не мстит!
Хочу честно работать, устроиться на работу, иметь семью и стать полноценным гражданином нашей великой страны!».
И вот передо мной дело Гука, разысканное в архиве суда…
Это произошло в селе Рудках. Колхозники были в поле, и поэтому возле магазина сельпо людей оказалось немного. Из подъехавшей «Победы» вышли двое неизвестных, зайдя в магазин, посмотрели на прилавки, расспросили продавца, как идет торговля, большая ли выручка. Неизвестные были хорошо одеты. Продавец счел их за какое-то начальство. А когда стемнело, на сторожа магазина набросились грабители, связали и бросили на пол. Ограбив магазин, преступники скрылись.
Об этом рассказывали страницы дела, извлеченного из архива. А вот еще — оттуда же.
…Это уже произошло в городе. Варвара Петровна Мальченко собиралась на базар, когда кто-то постучал.
В комнату вошел незнакомый молодой человек. Поздоровавшись, сказал:
— Я насчет газа. Его вам еще не провели?
Варвара Петровна обрадовалась. Наконец прислушались к ее просьбам. Но не успела она спросить незнакомца, кто он и откуда, как тот уже закрывал за собой дверь.
Возвратившись с базара, Варвара Петровна увидела, что квартира ее ограблена…
Как выяснилось позднее, Мальченко обокрал один из участников шайки, возглавлявшейся Михаилом Гуком. Он и приходил на квартиру к Варваре Петровне. Эта же шайка совершила преступление и в селе Рудках, и в других местах.
Страницы дела рассказывали о том, как при попытке ограбить магазин задержали Гука. В карманах у него нашли документы на разные фамилии, а также студенческие и профсоюзные билеты, несколько разных бланков.
За все эти преступления и был осужден Гук.
Теперь нам предстояло решать его судьбу.
В моем кабинете собрались прокуроры, в том числе и тот, который выступал в свое время по делу Гука в качестве обвинителя. Долго обсуждали этот вопрос. И в конце концов пришли к выводу, что Гук заслуживает снисхождения.
…Приближался Новый год.
Я получил еще одно письмо от Гука. Он писал:
«За работой забываю все. Особенно, когда дело по душе. Когда видишь от своего труда пользу, так увлекаешься, что душа поет.
Жизнь моя сложилась неудачно, но какой она прекрасной будет еще!»
К письму была приложена фотография. На меня смотрел молодой, здоровый, красивый парень.
Через несколько дней мне позвонил брат Михаила Гука.
— Я решил вас побеспокоить, — сказал, он, — чтобы узнать, верно ли пишет Михаил, что он скоро вернется? Мы не верим этому, знаем, какой он был и что наделал…
— Можете верить Михаилу. На этот раз он пишет правду…
Прошло немного времени, и вот Михаил Гук у меня в кабинете. Просит помочь ему устроиться на работу. Я позвонил директору одного автохозяйства и рассказал ему кратко о судьбе Михаила Гука.
— Пусть завтра приходит ко мне. Примем его шофером на самосвал, — ответил директор.
Многие в прокуратуре знали о моей переписке с Гуком и теперь, узнав, что он у меня в кабинете, с любопытством рассматривали его. Когда он ушел, один из моих помощников с лукавой усмешкой спросил:
— Чем окончился ваш эксперимент, Борис Тихонович?
— Вы называете это экспериментом? Да, пожалуй, это действительно эксперимент, и нам к нему нужно почаще обращаться. Что касается Михаила Гука, то думаю, что все будет в порядке.
— Посмотрим, посмотрим…
Прошло три месяца. Молчание Гука стало меня тревожить. Я позвонил в автохозяйство и попросил Михаила зайти. Он явился, веселый и жизнерадостный.
— А вы знаете, Борис Тихонович, меньше чем на 140 процентов я план не выполняю. Все идет хорошо и начальство довольно…
Гук помолчал, а потом, немного смутившись, добавил:
— Помните, я когда-то вам рассказывал о своей жене. Она ушла от меня, так как я опозорил ее. Родив сына, она уехала в Польшу. Теперь пишет, что хочет вернуться ко мне… Как вы смотрите на это?
— Если жена столько лет помнит о тебе и есть сын… Теперь ей не стыдно будет за своего мужа.
Вскоре после этой встречи меня перевели в другую область и я на какое-то время потерял след Михаила Гука. Шли годы.
— К вам пришел какой-то Гук, Борис Тихонович, — доложила мне секретарь.
— Проси, проси, пусть заходит!
— Не ждали меня? Я сегодня приехал попутной машиной и через несколько часов возвращаюсь. Специально к вам… — И он стал рассказывать о своем житье-бытье, о служебных делах. С гордостью сообщил, как ему удалось разоблачить воров, которые чуть было не втянули его в свои грязные дела.
