Однако, пользоваться каким-то сложным заклятием Тамалий, похоже, не захотел. В метре от Сораха в стену ударила невероятной силы молния, оставившая в лианах огромную дыру. Разлагающееся заклятье обожгло мага неприятной болью. Сознание судорожно дергало за нитки чар Исчезновения, где-то глубоко потерявшиеся в одном из Торсионных полей.

«Ну же, ну же!», – мелькали в голове мысли.

Следующим заклятьем, высвободившимся из-под рук Короля, оказался кислотный шар, вмиг разъевший дверь, отделявшую комнату от коридора. Сорах, за малым, не оказался расплавлен огромным сгустком кислоты, угодившим в стену над головой и тут же спалившим картину с изображением леса светлых эльфов. Но Тамалий остался в комнате, откуда плел новое, на этот раз более изощренное заклинание.

Но тут, наконец, Торсионное пространство поддалось, и чары начали работать. Похоже, весьма вовремя – из-за поворота выскочил отряд эльфийских лучников во главе с еще одним магом. Сорах, словно тая, погружался в магическое пространство и секунду спустя – исчез. Стрелы запоздали лишь на мгновение, вонзившись в стену там, где только-только стоял маг. Брошенное заклинание Поиска осветило пустоту.

Послышался стук в дверь.

– Круг почтенных собран, Тамалий. Жители Местальэ ждут своего Короля, – раздался голос одного из приближенных Тамалия Зеленого.

– Передай Кругу, что я скоро буду, – ответил Король.

Из-за двери послышались удаляющиеся шаги.

Тамалий Зеленый вздохнул. За последний месяц Круг почтенных собирался вот уже четырнадцатый раз. И каждый раз, заседания проходили все напряженнее. Все тяжелей было придти к единству и общему мнению. Впрочем, все было легко объяснить. Впереди маячила серьезная война, возможно, самая значимая для первородных эльфов за все времена и…

И было бы странно, если все вокруг проявляли спокойствие в такой миг. Нервничал и сам Король. Несмотря на прожитые годы, сердце порой сжималось в комок от одной только мысли, какую ответственность он взваливал на свои плечи, и какому риску подвергал свой народ. Нервничал он и сейчас, особенно после визита этого странного вестника Пространственной башни и разговора с Некреусом. Но другого пути, каких либо других вариантов у старого Тамалия просто не было. Он прекрасно понимал, что, возможно, эта война и есть последний шанс, который предоставили духи Местальэ своему народу.

– Ты можешь выйти, Альфия, – чуть слышно сказал Тамалий.

Из-за бархатного занавеса красивого, нежно-голубого цвета в другом конце спальной Короля появилась совсем юная девушка-хуманс, стыдливо прячущая свое лицо за ладонями. Она была очень стройна, даже невероятно стройна для девушки этой расы, длинные черные волосы с едва различимыми седыми прядями спадали у нее до самых пят. На девушке было надето одно единственное хлопковое платье, больше напоминающее одеяния служительниц Спасителя, а животик девушки заметно выпирал вперед. Она была беременна. Даже в темной спальне Тамалия можно было увидеть, что волосы девушки были не расчесаны, а платье – помято, местами даже порвано в клочья, обнажая девственную кожу. На ногах девушки не было обуви, а сами ноги были исцарапаны так, будто девушка ходила босиком по лесу. Сквозь пальцы ладоней на Тамалия смотрели невероятно живые серо-зеленые глаза.

– Почему ты меня боишься, глупышка? – мягко спросил девушку Король.

– Я не хочу, чтобы вы видели мое уродство, – ответила она.

Тамалий покачал головой.

– Ты красива, дочь леса, и красив твой внутренний мир. Ты – моя названная дочь. Меня не стоит бояться. Ты имеешь право называть меня – отец, Альфия. Разве это не говорит о том, что я люблю тебя?

Альфия некоторое время молчала. Потом девушка убрала руки с лица. Блеклый свет свечи, горевшей на столе, отражаясь от стен спальни, упал на лицо девушки. Левая часть ее лица была обворожительно прекрасной. С этой стороны Альфия была настолько красивой, что в нее мог влюбиться любой, кто взглянет на девушку только на один миг. Но вот правая сторона…

Кожа на этой стороне ее лице обвисла, напоминая растопленный воск, и почернела, будто отмерев навсегда.

– Разве это не проклятие Неведомого? – прошептала девушка.

– Это дар, дитя, – покачал головой Тамалий.

– Но почему тогда ты держишь меня здесь, отец?

Король взглянул Альфие в глаза.

Несколько месяцев назад он нашел эту девушку в лесу, прогуливаясь по священному Местальэ. Жрецы сказали ему тогда, что это дитя коснулись Силы, равных которым нет во всем Ториане, перед которыми отступит даже сам священный Местальэ…

На ее голову была надета странная корона с большим черным топазом. Никто не смог ответить на вопрос Короля, кто она и откуда взялась здесь. Но духи благословили найденный артефакт, который буквально пылал мощью.

И каково же было удивление Тамалия, когда старый Король узнал о том, что несчастное дитя, затерявшееся в лесу – девственна, как роса на рассвете? То, что случилось с ней, эта беременность – была символом, знаком свыше, отметкой духов и самих богов.

Поэтому он и удочерил девочку, существо другой расы, приютив в своем доме. Кроме того, эта девушка хранила на себе отпечаток Силы Тиаро Менториум, о чем никто не должен был знать. Все это время, что она жила в Местальэ, она испытывала какой-то необъяснимо дикий ужас. Девушку мучили кошмары, и она часто уходила в себя.

Тамалий не знал, что происходит с той, которая принесла в Местальэ дар Неизвестных.

– Ты же знаешь, что впереди наш народ ждет великая война. Война, в которой на карту будет поставлено все, что у нас есть. Я не могу рисковать и позволить, чтобы кто-то узнал о том, что у первородной расы есть Тиаро Менториум. Даже среди своих могут найтись те, кто не удержит язык за зубами. К сожалению, это так. И судьба Местальэ может оказаться под угрозой из-за… Предателей. Поэтому никто, кроме Круга почтенных, не знает о твоем существовании. Ты, как зеркало, хранишь на себе отпечаток Силы артефакта, милая.

– Но, отец, мне страшно…

– Я слышал твои слова, дорогая, жрецы делают все возможное для того, чтобы выяснить причину твоих кошмаров, чтобы узнать, откуда идет твой страх, – перебил Тамалий.

Он попытался выдавить из себя улыбку. Получилось неестественно, но Альфия, похоже, не обратила на это никакого внимания. Девушка опустилась на пол и, закрыв лицо руками, заплакала.

Тамалий не знал, как ему поступить и, понимая, что там, за дверями Короля уже ждет Круг почтенных, медленно поднялся с кровати. Стоило…

Стоило уйти. Он знал, что любые слова сейчас были бы пустыми, ровно, как и любые обещания. Потому что все это было бы ложью. А Альфия, как никто другой могла отличать, когда ей говорили правду, а когда – ложь. Что-то…

Что-то неведомое, какая-то странная Сила сидела в подсознании этой милого семнадцатилетней девушки. Поэтому, наверное, лучше оставить девушку наедине со своими мыслями, как Тамалий делал уже не раз. Может быть, к вечеру она придет в себя, успокоиться и захочет сама поговорить. Тамалий понимал, что он не сможет обойтись без нее…

В отсутствие Бордерика, на кого пал выбор неведомой Короны Мрака, Королю первородных эльфов было тяжело переносить всю тяжесть давящей силы и мощи артефакта. Альфия разбавляла эту невидимую боль. Но и поступать так, как говорила девушка, он не мог. Все это было как-то неправильно, шло наперекор тому, что он представлял…

Правильно говорили его злейшие враги – хумансы: кто предупрежден – тот вооружен. Здесь, наверное, стоило придерживаться именно этого принципа. Это война было нечто большее, чем просто пролитие крови.

Король подошел к двери и на минуту замер в нерешительности. Хотелось что-то сказать Альфие, но слова комком застряли в горле при виде несчастной девушки, лежавшей на полу и заливающейся собственными слезами. Кто-то за нее предопределил этот путь, путь хранительницы тайны неведомого артефакта первородной расы, и теперь она была вынуждена нести за собой этот крест всю свою жизнь. Она ощущала то, что было скрыто от других, но не могла понять то, что чувствует.