Всполошенные придворные метались по залам, своими криками и визгом привнося еще большую панику и неразбериху. На нас никто не обращал внимания и, наверное, к счастью.

– Позаботься о ней, – велел Редфрит Руте и передал ей меня из рук в руки.

Велев стражнику быть рядом на случай, если тот нам понадобится, бросил на меня последний взгляд, а спустя мгновение короля рядом уже не было.

И вот тут я вспомнила, что насквозь промокла. Что мне холодно и очень страшно. И кажется, я уже близка к тому, чтобы, взяв пример с придворных, тоже удариться в панику.

– Это конец света? Это наверняка конец света, – испуганно бормотала Рута, мечась по комнате. – Мы все умрем. Мы все умрем…

Я сидела возле зажженного камина, тщетно пытаясь согреться, и гладила Миура. Перевертыш был напуган не меньше нас, дрожал у меня в руках и тихо пищал всякий раз, когда мебель в спальне начинала ходить ходуном и в рамах дребезжали стекла, в любой момент готовые разлететься осколками.

– Наверное, лучше выйти из дворца, – немного придя в себя, сказала я и вздрогнула от очередного толчка.

– Эти стены и не такое выдерживали, – ободряюще заявила служанка, и непонятно, кого пыталась приободрить: себя или меня. – Скоро все закончится. Все должно закончиться…

К счастью, Рута оказалась права. Спустя несколько минут, невыносимо долгих и в принципе невыносимых, гром стих и небо посветлело. Перестал выть ветер, грозовые тучи постепенно расползались, позволяя солнцу осветить парк. Некогда совершенный, а теперь напоминавшей поле битвы.

– Ну вот, все позади. – Служанка нервно улыбнулась. Дрожащими пальцами разгладив несуществующие складки на фартуке, предложила: – Может, попросить у мэтра Вруктилса, нашего лекаря, для вас чего‑нибудь успокоительного?

– Боюсь, к лекарю сейчас выстроится целая очередь из просящих, – заметила я, но отказываться не стала. Сердце продолжало стучать как ненормальное и успокаиваться без посторонней помощи явно не собиралась. – И для себя тогда тоже возьми.

Кивнув, Рута отправилась к моему старому знакомцу мэтру Фруктису. Вспомнив, что надо бы переодеться, я оставила перевертыша на коврике возле камина и стала расстегивать крючки корсажа, торопясь снять с себя мокрое платье.

Хорошо хоть не успела добраться до нижнего белья – в комнату без стука и предупреждения ворвался мой незабвенный «жених».

– Ты как? В порядке?

Не знаю, где Велебора застала непогода, но выглядел посол слегка потрепанным. Тоже весь мокрый, всклоченный, да еще и поцарапанный: руки и лицо были в ссадинах.

– Уж точно лучше тебя.

Беспокойство в глазах северянина приятно удивило. Последнее время он вел себя не самым лучшим образом, а сейчас скользил по мне взволнованным взглядом. Видимо, тоже искал царапины.

– Садись скорее сюда. – Я кивнула на кровать. Накинув халат и, на ходу завязывая пояс, достала из сундука свою личную аптечку со всем необходимым.

Я ее собрала, как только приехала в Хельвиву. Никогда ведь не знаешь, что в жизни пригодится.

Ярый устроился на кровати, я присела рядом и принялась обрабатывать ссадины.

– Я возвращался во дворец, когда все началось. Меня буквально вышибло из седла, швырнуло на крыльцо дома. Мне еще повезло, что легко отделался. Мог бы размозжить себе голову.

– Рада, что все обошлось. – Я коротко улыбнулась. Закончив с одной рукой, взялась за другую: закатав порванный рукав, приложила к самой глубокой ссадине компресс с обеззараживающим средством.

Велебор поморщился, но промолчал.

– Мне удалось увидеть Даниэлу, – спустя пару минут тишины, нарушаемой лишь потрескиваньем поленьев в камине, признался он. – Я предложил Редфриту показать ее моим чародейкам и сам воспользовался возможностью попасть к ней.

– Что они говорят? Твои чародейки.

– То же самое, что твои накаи. Что, возможно, она просто не хочет возвращаться. – Голос северянина стал тихим и каким‑то глухим.

– Не пробовал ее поцеловать? – пытаясь разрядить обстановку, пошутила я.

Но Ярый шутки не понял.

– Зачем? Чтобы снова навлечь на себя гнев Редфрита?

– Так в сказках принцы будят своих принцесс – поцелуем истинной любви, – пояснила с улыбкой.

– Никогда о таких не слышал, – пробормотал северянин, а потом с усмешкой добавил: – К тому же зачем ей принц, когда у нее есть король?

Ответить я не успела. Дверь снова распахнулась, и я, не отрывая взгляда от «раненого», сказала:

– А ты быстро. Думала, к лекарю сейчас так легко не попасть.

Но это была не Рута. В дверях, наблюдая за тем, как я, подавшись к князю, обрабатываю у него на виске ссадину, стоял Галеано.

– Я не помешал? – резко спросил он, привлекая к себе внимание.

Вздрогнув, отняла руку от лица Ярого и нахмурилась. Эта реплика могла бы подойти ревнивому мужу, заставшему любовника в спальне своей половины, но уж никак не женатому мужчине.

Велебор обернулся.

– Ваше величество?

Перестав препарировать меня взглядом, величество мрачно объяснило:

– Я вас искал. Слуги сказали, что вы у госпожи Вертано.

– Где же мне еще быть после так и не состоявшегося землетрясения? – пошутил посланник, снова превращаясь в эталон дружелюбия и средоточие позитива. – Хвала богам, моя невеста цела. Ваше величество, это что‑то срочное? – Велебор перестал улыбаться. – Я надеялся провести немного времени с Эллой.

Зря он это сказал. Если бы взглядом можно было убивать, у князя не осталось бы шансов, а я, получается, впустую потратила время на примочки. Покойнику они без надобности.

– Срочное, – отрубил Редфрит и, отрываясь от двери, приказал: – Идите за мной, посол.

– Что ж, любовь моя, вынужден вас покинуть. Надеюсь, ненадолго.

Прежде чем я успела хоть как‑то отреагировать на столь непривычное обращение, Велебор подался ко мне и поцеловал. Мгновение, и вот он уже отстранился. Прижав к губам пальцы, украдкой взглянула на тирана и поняла, что продолжи Ярый в том же духе, и даже до вечера не дотянет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но его светлость явно любил ходить по лезвию ножа. Довольный произведенным эффектом, поднялся, нарочито пафосно поклонился Галеано.

– Я в вашем полном распоряжении.

– Пойдемте, – повторил Редфрит. Больше не удостоив меня даже взглядом, вышел из спальни.

Князь не стал задерживаться, последовал за его величеством, а я, дождавшись Руту, стала успокаиваться волшебными каплями. Может, стоило предложить их и тирану? Они бы ему сейчас тоже не помешали.

В тот день умы придворных, да и всей столицы, занимал один‑единственный вопрос: что стало причиной внезапного землетрясения? Оказывается, в этой части королевства их отродясь не было, а потому всем было вдвойне интересно, с чего это вдруг начался конец света.

– Мы так испугались…

– Так испугались! – всполошено лепетали феи, явившиеся ко мне сразу после обеда.

– Вы где пропадали? Я переживала.

– Помогали мэтру Вруктилсу и другим целителям, – хором отчитались малышки.

А Иви с готовностью уточнила:

– Мы неплохо успокаиваем и утешаем. Совсем забрать чужие страхи нам не под силу, но можем их притупить.

– У многих придворных дам случилась истерика, на счету была каждая фея.

Какие же здесь все нервные.

Немного придя в себя, я снова засела за книги, но погрузиться в чтение так и не смогла. Страха больше не испытывала, зато меня вдруг начало снедать чувство вины. Пока я тут голову ломаю, как отречься от Галеано и благополучно отбыть восвояси, люди продолжают пользоваться рабами. Забирают у фей эссенцию, взамен отдавая страхи. И накшерров за живых существ не считают. Бьют их, ругают, приносят в жертву.

Просвещаться резко перехотелось. Захлопнув книгу, я отправила ее к остальным кладезям знаний и помассировала виски, чувствуя, как голова начинает болеть. Слишком много в последнее время в ней роилось тревожных мыслей.

– Что‑нибудь случилось? – заботливо поинтересовалась Ринна.