– Вы здесь живете? – спросила я, продолжая оглядываться по сторонам.

– Где мы только не живем, – дружелюбно ответила Шептунья. – Все Средиземье наш дом.

Она потянула меня за руку, побуждая опуститься на корягу. Подбросила хвороста в огонь, и я, едва не жмурясь от счастья, протянула к нему заледеневшие пальцы.

Когда сестры расселись вокруг огня, я поерзала на неудобном «сиденье» и начала:

– У меня к вам столько вопросов… Это ведь вы велели маме так меня назвать? Даниэла‑Бланка‑Федериция… Самостоятельно она бы до такого точно не додумалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Старушка с неряшливой копной довольно хихикнула:

– Хорошенько мы тогда девку припугнули.

– Чтобы не ослушалась, – сурово добавила первая Шептунья.

– У нас не было другого выбора, милая, – мягко проронила третья. – Мы обыскали немало миров, но только в твоем нашли еще одну такую душу.

– Такую – это какую?

– Родственную, – хором ответили сестры.

А потом самая улыбчивая и внимательная добавила:

– Его половинку.

– Погодите‑ка, – я переводила взгляд с одной прорицательницы на другую, – хотите сказать, что в этот мир я попала из‑за Редфрита?

Сестры обменялись взглядами, будто безмолвно переговаривались, а потом божий одуванчик сказала, явно решив начать издалека:

– Проще заглянуть в прошлое, чем приоткрыть завесу будущего. То, что грядет, переменчиво и непостоянно. Случайное событие, даже самое незначительное, способно изменить грядущее.

– Пожиратель не должен был пробудиться, но одно опрометчивое решение накшерры – поделиться древним таинством с королевой – все изменило, – подхватила средиземная Баба‑Яга. – Мы первые ощутили его пробуждение, но сколько ни заглядывали в будущее, видели одни лишь трагедии.

– Смерти, разрушения, – скорбным шепотом добавила третья Шептунья. – Чтобы древний оставил этот мир, нужен сосуд. Сильная клетка и сильное колдовство, которое удержит его, пока не уснет.

– В курсе, – мрачно сказала я. – А вы, раз уж видите и прошлое, и будущее, должны знать, что Дикие загубили немало жизней, пытаясь с ним разобраться. И Редфрит вот тоже пытается. – Я невольно вздрогнула, вспомнив одержимого духом заключенного, не продержавшегося даже минуты. – Но эту нечисть ничто не берет.

– Клетка должна быть особенной, – протянули старухи замогильным шепотом, которым регулярно пугали меня во снах.

Вот и сейчас, должно быть, хотели усилить дрожь и повысить во мне градус страха. В общем, довести до приступа паники.

– Невинные девы не подошли, здоровые мужики тоже, – принялась перечислять я. – Вот даже какую‑то суперколдунью пытались под клетку приспособить – все бесполезно.

– Потому мы и говорим, что она должна быть особенной, – загадочно улыбнулась самая дружелюбная из старушек.

Вот только сейчас ее улыбка больше не казалась такой уж милой, а обнажившиеся на миг острые заточенные зубы заставили поежиться и задуматься о рационе бабульки.

– А поподробнее? – кое‑как справившись со страхом, что вызывала во мне эта странная компания, осторожно поинтересовалась я.

– Нужны двое: чистая душой дева и он, – закончила самая старшая из сестер. Ну то есть та, что с горбом.

– Он? – тихо переспросила я и почувствовала, как по коже побежал холодок.

– Твой король, Даниэла. Он кровь и плоть тех, кто вернул пожирателя в наш мир. Он и должен будет его усыпить.

– Но сам не справится.

– Сил не хватит.

– Нужны двое.

– Что стали одним.

– Единое целое.

– Две соединившиеся половинки.

– Потому мы тебя и искали. Во многие миры заглядывали.

– Но главное, нашли! Дождались! – закончили они ликующе.

А вот мне было не до ликования. И даже намека на радость я не испытала.

– Это что же получается… Вы предлагаете нам с Редфритом стать клеткой для духа?

Старушки энергично закивали, радуясь, что им попалась такая сообразительная жертвенная овечка.

– Другими словами, хотите, чтобы мы умерли?

В ответ они развели руками, мол, так, девонька, надо, что поделаешь – бывает, и продолжили улыбаться, явно недоумевая, чего это я тут парюсь.

– Будущее меняется…

– Мы видели его разным…

– Много, много вариантов…

– А был ли хотя бы один ма‑а‑аленький вариант, при котором мы с Редфритом не отправляемся к праотцам? – спросила я и затаила дыхание.

Должно же быть и у моей сказки счастливое окончание.

– Тебе честный ответ? – спустя несколько мгновений деловито поинтересовалась старушка с гулькой.

– Ну, разумеется.

– Дух покинет этот мир, только уснув. Сумеете усыпить его быстро – может статься, выживите. Нет – он уничтожит ваши души, поглотит тебя и твою половинку.

Вот как‑то совсем неоптимистично.

– То есть надо действовать по‑быстрому…

– Мы же говорим, нужно сильное колдовство! – с легким оттенком раздражения проговорила пророчица с седыми космами. – Много ведьм и много колдунов. Много магии. Только общими усилиями сумеете с ним справиться.

– А если откажусь? Нет, ну а что? – Заметив осуждение в блеклых глазах, принялась себя защищать. – Вот пойду и выкупаюсь в источнике – вдруг в этот раз сработает.

– И оставишь его здесь умирать? – хмуро прошелестели отшельницы.

– Вообще‑то я собралась от него отрекаться.

Он ведь ради меня не стал отказываться от Фантальм.

– Погибнут все, – продолжили давить на жалость бабки. – И феи, и твои любимые лягушата. Принцесса накаи, которой ты так восхищаешься.

– Никого не станет.

– Отречешься от него, и всем нам подпишешь смертный приговор.

Черт. Бьют по самому больному, причем прицельно. Даже если бы я ничего не испытывала к Редфриту, не смогла бы бросить на произвол судьбы тех, кто был ко мне бесконечно добр.

– Много ведьм и колдунов, говорите…

А ведь в Хельвиве сейчас как раз гостят северяне, известные на весь мир своими талантами. К тому же близится день солнцестояния – благодатное время для светлых магов вроде Эдары.

– Хорошо, – кивнула, сдаваясь, – обещаю подумать над вашим предложением и обязательно поделюсь им с Редфритом.

Это что же получается, опять придется к тирану возвращаться? Кажется, я повторяюсь.

– Одного не пойму, почему сразу не рассказали, как только я сюда попала, что вам от меня надо? Зачем столько ждали?

Сестры снисходительно заулыбались.

– Тебе нужно было время, девочка. Чтобы узнать этот мир, чтобы его полюбить. Чтобы полюбить своего мужчину и с ним соединиться.

– Это вы про…

Судя по хитрющим взглядам и не менее хитрым улыбкам, они точно про это. Про наше с его величеством… хм… недавнее соединение.

Только непонятно, куда в этом уравнении девать Даниэлу? Этот вопрос я решила оставить при себе, да и не успела бы его озвучить. Огонь вдруг начал гаснуть, а чешуя на лицах Шептуний, наоборот, засветилась ярко. Я даже зажмурилась и прикрыла глаза рукой, ослепленная этим светом.

Последнее, что услышала, было тихое и полное надежды:

– Помни, Даниэла, только вдвоем.

– Без тебя его не станет…

– …а без него ты будешь что неживая.

И дружным хором:

– В любом из миров.

Первое, что увидела, открыв глаза, было обагренное рассветными лучами небо. Второе и очень неожиданное – широкая, истоптанная лошадьми дорога. Моя лошадка, к слову, тоже была рядом. Плелась за мной, чуть слышно пофыркивая. И я, не сдержавшись, фыркнула за компанию. Громко и выразительно. Вот ведь… Так не терпелось отправить меня обратно к Редфриту, что уже успели вывести за завесу. Отчего же сразу не телепортировали к его величеству? Силенок не хватило? Или решили не облегчать жизнь горе‑попаданке?

Вредные старушки.

Мне была хорошо знакома эта дорога. Она вела прямиком в Жеим, который я покинула прошлым утром и вот возвращаюсь со сногсшибательной информацией: нам с Редфритом надо рискнуть жизнями, чтобы Спящий наконец угомонился.