Говорила она, конечно, складно, вот только градус страха и волнения всё равно не понижался.

— Но вы же не исключаете версию, что это могла быть попытка убийства? Например, её дражайший жених Редфрит решил не прощаться с холостяцкой жизнью. Или какая-нибудь ревнивая соперница, тоже вознамерившаяся стать королевой. Да мало ли! И если это правда, выходит, ходячая мишень теперь я?

Повисшую было тишину нарушил нервный стук ведьмовского каблука.

— Его величество точно не причастен к этой трагедии. Да, у них с Даниэлой… хм, несколько непростые отношения, но он бы ни за что ей не навредил. Только она одна может стать матерью его детей. По нашим законам, король должен обзавестись наследником прежде, чем ему исполнится тридцать пять, иначе он потеряет власть. Его величество долгое время не желал жениться, тянул до последнего, хоть в жёны к нему рвались самые изысканные красавицы нашего и других королевств. Но он упорно отвергал одну за другой. Иногда мне кажется, что он в принципе не способен любить и чувствовать… — пробормотала Эдара. Вскинув на меня взгляд, добавила: — У короля осталось всего два года, чтобы обзавестись наследником. Это не так уж много, если учесть, что беременность может наступить не сразу, прерваться или вдруг, не дайте Светлейшие, родится девочка. Хотя, уверена, ведьма Редфрита позаботится о том, чтобы ни одна из этих бед не коснулась королевского наследника.

У короля тоже есть ведьма? О майн гот.

— Ладно, с тирана снимаем подозрения. Тогда у меня новый вопрос. Можно сказать, на миллион. Почему Редфрит так ненавидит вашу Даниэлу?

Блондинка вздохнула. Устало, тяжело, почти безнадёжно.

— Даниэла — очень одарённая девушка. Светлейшие наградили её не только даром магии, но и острым, пытливым умом. Ей всего двадцать один, а её знаниям могут позавидовать умудрённые опытом чародейки вроде меня. Ну и, как уже сказала, Дани питала особую слабость… питает, к древним, запрещённым ритуалам, многие из которых уже давно предали забвению.

— Хотите сказать, она каким-то стрёмным заклятием привязала к себе короля?

Теперь понятно, почему он так на неё зол. Отвергал красотку за красоткой, воротил от невест нос, а тут одна ретивая барышня с нехилым запасом знаний и магии взяла его и окольцевала. Даже мнением его не поинтересовалась.

Хех, добро пожаловать в клуб насильно женатых, Ред. Составишь мне компанию. Только сразу предупреждаю, я твоему обществу совсем не рада.

Эдара поджала губы.

— Редфрит не владеет магией, как и большинство мужчин нашего мира, но надёжно защищён заклинаниями своей ведьмы, Мильдгиты. Я до сих пор теряюсь в догадках, как Даниэле удалось пробиться сквозь его защиту, какими чарами нужно было воспользоваться, чтобы совершить подобное. — Теперь моя похитительница выглядела раздосадованной, кривилась и нервно стучала по подлокотникам кресла пальцами. — Отныне только с ней одной он сможет иметь детей. Редфрит Галеано надеялся выбрать себе в жёны ту, которая удовлетворяла бы всем его требованиям, а в итоге и вовсе лишился выбора.

Лжёт или говорит правду? Всё действительно так и было? Пока что сложно понять. Сложно разгадать человека, с которым едва успела познакомиться.

— Воспитанницу свою не пробовали спрашивать, как она всё это провернула?

— А ты как думаешь? — усмехнулась колдунья. — Когда я об этом узнала, мы с ней чуть насмерть не разругались. И его величество её тоже… спрашивал. Очень настойчиво… хм, интересовался, но помимо того, что Даниэла умна и талантлива, она ещё очень упряма. Никому не призналась, ни словечка мне не сказала, хоть ещё каких-то несколько месяцев назад она доверяла мне все свои тайны. — Обида в голосе Эдары смешалась с тоской и горечью.

Так, стоп! Не хватало ещё жалеть эту дамочку. Сочувствую, конечно, что ей попалась такая проблемная ученица, но я-то тут при чём? Кто посочувствует мне? И вообще…

Должно быть, из-за того, что голова всё ещё была мутной, невозможно тяжёлой, я соображала медленно. Очень. В частности, не сразу поняла, спохватилась и забеспокоилась о себе любимой.

— Постойте-ка… Если я здесь, Даниэла тоже здесь, то кто тогда там? Я хочу сказать, кто сейчас находится во мне?!

Паника, накатившая штормовой волной, заставила подскочить с кресла и раненым зверем заметаться по королевским квадратным метрам. Даже боль в мышцах отошла на второй план, вместе с мыслями о тиране муже и страхом за свою временную (надеюсь!) шкуру.

— Никто, — просто ответила Эдара, как если бы я интересовалась, кто принесёт мне утром в постель стакан апельсинового фреша.

— То есть как это никто? — От ярости, полыхнувшей с новой силой, даже дыхание перехватило, а кожу, всё тело, болезненно закололо, будто меня снова и снова ударяло током. — Меня что, похоронят? И куда тогда, по-твоему, я должна буду вернуться? В мёртвое дело?!

— Успокойся, Даниэла.

Поднявшись, ведьма попыталась ко мне приблизиться, но я дёрнулась, отшатнулась, прытко переместившись за спинку кресла. Так себе, конечно, преграда, но всё же лучше, чем находиться с ней рядом.

— Всё с твоим телом будет в порядке. Твои близкие решат, что ты просто крепко уснула. Сердце твоё бьётся, воздух насыщает твои лёгкие. Уверена, ваши целители о тебе позаботятся.

Говоря по-простому, я в коме. И это очень-очень плохо. Представляю, что творится с мамой, да и отец наверняка переживает. А ещё досадует. Что свадьба сорвалась.

Наверное, сорванная свадьба — единственная крошечная капля мёда в огромном чане, полном дёгтя.

— И опять же, почему я должна верить вам на слово? Сердце бьётся, воздух насыщает лёгкие… А если не бьётся? Если уже ничто ничего не насыщает? Где гарантии?!

Теперь покалывания концентрировались в кончиках пальцев и так вдруг захотелось вскинуть руки, направить их на чёртову колдунью, что я едва справилась с этим искушением.

Может, и зря, что справилась. Лучше бы наконец дала волю чувствам.

— Значит, в тебе проявляется её сила… Интересно. — Мадам ведьма чуть заметно нахмурилась, а потом задумчиво хмыкнула. — Это и хорошо, и плохо одновременно.

— Что здесь плохого и что хорошего? — буркнула я, наблюдая за тем, как по ладоням Даниэлы разбегаются, стягиваясь к подушечкам пальцев, искры вроде тех, которыми я шибанула в карете Редфрита.

— Плохо, что мне придётся обучать тебя ещё и магии, контролю над ней, чтобы ты не навредила ни себе, ни своему окружению.

Некоторому… окружению мне вот прямо сейчас очень хотелось навредить.

— А хорошо, потому что с магией ты неотличима от моей девочки.

— Из того, что уже успела о ней узнать, могу с уверенностью сказать, что у нас разные характеры.

— Я бы с тобой поспорила. — Чародейка скептически хмыкнула.

— В отличие от вашей миары, я девушка рассудительная. И уж точно не чокнутая бунтарка.

— Тебе напомнить, что ты сбежала с собственной свадьбы?

— Я не сбежала. Ты меня похитила!

— Так уж ли? — дёрнула уголком губ Эдара. — Ты согласилась за мной пойти. Добровольно.

— Ещё скажи, побежала, — съязвила я, а потом с горечью в голосе поинтересовалась: — Почему я? Почему ты выбрала именно меня?

— Всё очень просто. Из-за твоего имени. Имя, данное человеку при рождении, становится неотделимым от его плоти. Только Даниэла-Бланка-Федериция может находиться в этом живом сосуде. Душу любой другой девушки тело моей миары попросту отвергло бы. И ты, моя дорогая, единственная с таким именем, которую мне удалось отыскать.

Имя? Моё дурацкое, непонятное имя? Вот в чём причина?

Пройдясь по спальне, устало опустилась на край кровати и уставилась перед собой невидящим взглядом.

Значит, всё-таки имя…

Ну спасибо тебе, мамочка, за то, что я так влипла!

Вообще, родители собирались назвать меня… нормально. По-человечески, я бы даже сказала. Александрой, Сашенькой. Я бы и против Шурочки не возражала. Всё лучше, чем московская девочка Даниэла-Бланка-Федериция.

А ведь должна была родиться Александра Ласкина. Ну красиво же звучит, правда? Как по мне, так просто отлично. Но всё испортила мама.