– Какая легенда?

– Говорят, в войну в том самом месте затонул фашистский танк.

– Танк? – удивленно переспросила Ирина.

– Да! Это тебе не ствол от винтовки! Но никто не знает, как этот «зверь» там оказался…

– И главное: как он там поместился?

– Свободно поместился. В те времена речка была намного шире и глубже.

– Ну, да! Небо раньше голубей было, трава зеленей, солнце светило ярче!

– Это не выдумка! Так было на самом деле. Здешние леса с давних пор известны многочисленными болотами, которые питали реки. В послевоенное время болота зачем-то начали осушать. Может быть, из-за торфяных разработок. Торфа тут добывали много. Я даже помню, как этим торфом мы в доме топили печку, каким жарким был от него огонь. Рядом с разработками находилось небольшое озеро, у которого прежде не было названия. А потом озеро стали называть Горелым – потому что торф около него горел. Озеро существует и сейчас. Вода в нем – темная, и с каким-то особым привкусом… Стало быть, речки обмелели. И рыбы стало меньше… А месту, где затонул танк, люди тоже придумали название.

– Какое?

– Танка.

– Танка?

– Да, от слова танк.

– Как это все интересно! – задумчиво произнесла Ирина. – Река… Затонувший танк… Танка…

Она сделала несколько шагов вдоль берега.

Постояла, как будто что-то обдумывая.

Вернулась на прежнее место.

– Если то, о чем ты рассказал, действительно правда – было бы хорошо сделать одну вещь! Откопать это стальное чудовище и вытащить на поверхность. Представляешь грозного «Тигра», или «Леопарда», который уже давно не грозен и не опасен?

– Представляю, в кино видел.

– А взаправдашний?

– Взаправдашний – нет.

– И я – в кино. Вытащить, перевезти в село. И выставить на людном месте. Таким, как он есть – с перекошенной башней, забитым песком стволом, грязным, заржавевшим.

– Покрытым тиной и водорослями – как твой Водяной.

– Ладно, пусть будет – мой.

Ирина комично, пытаясь копировать своеобразный голос актера Анатолия Папанова, – пропела куплет из песенки Водяного из мультфильма «Летучий корабль». После чего снова принялась уговаривать меня составить ей компанию.

– Так ты будешь купаться?

– В другой раз.

Я продолжал упорствовать. Исходя из каких-то своих соображений, аргументов, обоснований, в которых сам же не мог до конца разобраться. Хотя опыт ночного барахтанья в реке у меня был. Два года назад, после выпускного бала, наш класс, по старой, доброй традиции, отправился на речку встречать восход солнца. И пока светило не взошло – все успели вдоволь наплаваться. Только не здесь, а в другом – более глубоком месте, и не в голом виде.

– Ах, так!

Ирина положила на песок фонарик.

Нагнулась.

Сложив ковшиком руки, зачерпнула воду.

И, повернувшись, брызнула в мою сторону.

– Вот тебе!

Потом еще, и еще…

Каждый раз влага достигала цели, попадая мне в лицо и на рубашку. Но я даже и не подумал отступить.

Наконец, Ирина решила меня пощадить.

Она сняла кроссовки, поставила на землю и запустила в воду – по щиколотку – ногу.

– Правда, вода теплая!

Подошла ко мне.

– Когда-то я тоже была маленькой – вот такой! – Ирина на секунду присела, показав, какой она была. – Я тогда всякой воды боялась, даже той, в которой мама меня купала, – в ванне. Думала: опущу руку, или ногу – в ту же речку, или лужу какую-нибудь, и меня за нее кто-то схватит. Потом, конечно, прошло. Ну, ладно… Ты, пожалуйста, отойди в сторонку – вон туда…

Ирина указала рукой за мою спину.

– Слушаюсь, барышня! Как прикажете!

Я произнес эти слова с облегчением, явным ощущением того, что так будет лучше.

Сделав поворот на сто восемьдесят градусов, – я отмаршировал в указанном мне направлении.

– Достаточно?

– Да, довольно!

– Если не секрет, для чего это?

– Что?

– Моя ссылка.

Ирина улыбнулась.

– Так, ни для чего. И никакая это не ссылка! Ссылка – это когда в Сибирь, в тайгу… Ты, наверное, чего-то, там, себе, вообразил?

– Что же я такое могу вообразить?

– А что воображают мужчины, оставаясь наедине с хорошенькой, привлекательной дамой?

– Не могу знать, барышня!

– Ты говоришь неправду!

(Совершенно верно изволили заметить, барышня: как есть – неправду…).

– Видите ли, барышня, в чем дело. По части общения с дамами у меня имеется – недостаток опыта, то есть не имеется достаточного опыта.

– А достаточный опыт – это как?

– Я же вам говорю: не могу знать! Да вы, поди, сами чего-то такого нафантазировали…

– Может, и нафантазировала. Может, это самый подходящий момент для фантазий! Ведь то, что происходит с нами сейчас, в этом чудесном месте, – уже не повторится…

– Знаешь, что, Иришка?

– Что?

– Пойду-ка я отсюда!

– Куда?

– Все равно… Куда подальше! А ты, если какая опасность – кричи!

– Что кричать?

– Что хочешь. Главное – погромче! Чтобы я услышал…

– Погромче я умею. Три года пою в школьном хоре – вторым голосом. Только не надо больше никуда идти. Все! Бегу купаться!

После этих слов – барышня заторопилась.

Она быстро сняла с себя платье; аккуратно свернула, положила на песок, рядом с кроссовками.

Отстегнула лифчик, который уложила поверх платья, а затем кинула на него снятые трусики.

Резкая перемена, произошедшая с Ириной вдруг, – не лучшим образом повлияла на ее самоощущение.

Неприятное чувство незащищенности, уязвимости, очевидной беспомощности и бессилия – в том виде, в котором она теперь пребывала, перед окружающими ее величественной Природой, самим огромным, беспредельным, грозным миром, и даже перед какими-нибудь ничтожными, порхающими в воздухе, невидимыми микробами, – овладело ею.

К этому добавились и другие – малоприятные ощущения – от обрушившейся на нее прохлады.

По всему телу девушки прошла дрожь. Барышня съежилась, сжалась – как будто сделалась меньше самой себя.

Вероятно, не имея четкого представления о своих действиях в следующую минуту, – Ирина провела это время в неподвижности, то есть оставалась на том месте, где обнажилась. После чего пришли в движение ее руки – они безотчетно и импульсивно заскользили по груди, животу, бедрам. Наверное, это были попытки хоть как-то защититься от холода и, может быть, от самого нашего грозного мира. Более глубоким сделалось дыхание девушки. В общем, так ее организм переживал процесс адаптации.

В какой-то момент – всякое движение прекратилось. Руки Ирины замерли там, где их настигла поданная мозгом команда: «Стоп!».

На груди.

Ирина о чем-то размышляла. Казалось, решительные (прежде) намерения ее изменились. Она готова была уже передумать, пойти на попятную. Ведь в этой ее затее не было насущной потребности. Необходимости. Однако, мысль, что, дав задний ход, она тем самым выкажет свою слабость, – заставила ее выполнить задуманное до конца.

Девушка опустила руки.

Мысленно посчитала до десяти.

Подошла к реке.

Осторожно нащупывая ногами дно, – вошла в воду.

Разошедшиеся в стороны небольшие круги – заискрились под светом Луны.

Продолжая соблюдать осторожность, Ирина прошла вперед и остановилась там, где вода была выше коленей.

После этого она повернулась в мою сторону.

– Андрей! – раздался в тишине звонкий и, действительно громкий ее голос.

– Чего тебе?

– Ничего! Проверяю: на месте ты, или нет?

– Конечно, на месте! Куда же я денусь?