— Что произошло, Лайла? Кто такой этот Николя? — Жасмин была в шоке и едва ли сама поняла, что спросила вслух.

— Николя де Буйон — владелец ресторана Гранд-де-Буйон. Мы подружились. Вчера за ужином я рассказала ему о том, что пролетела с поступлением. Я ничего такого не просила… Я и не знала даже, что он способен на такое…

— Ты с ним ужинала? Но как же Генри? — Этот вопрос тоже вырвался неосознанно. Но черт подери, как же это не вовремя произошло!

— Жас? — Клеман в удивлении уставился на подругу, сильнее прижимая к себе Лайлу. — Со мной она тоже ужинает. Или я теперь персона нон-грата, раз у нее появился Генри? Которого, кстати, всю неделю даже в стране не было!

— Я не то хотела… — Девушка стала лепетать оправдание, которого никто не расслышал из-за хлестких слов Лайлы:

— Кто просил тебя лезть в мою корреспонденцию? Кто позволил тебе читать чужое письмо?! Какое тебе вообще дело до меня? Разберись со своими проблемами сперва! Сначала на весь город в мою кровать беспардонно влазят журналисты, приписывая мне роман с каким-то там Гослингом!

— Голдингом, — услужливо поправил Клем, понимая, что это собственно не важно, но надеясь отвлечь подругу от переживаний.

— Хорошо, Голдингом, — она как-то внезапно успокоилась, похолодела и продолжила безэмоционально: — А потом моя лучшая подруга так же беспардонно влезла в мою переписку.

— Но Катя же…

— Что, Катя? Даже ей хватило такта вовремя остановиться! Это ведь все на самом деле так просто объяснить… Если бы я знала о том, что в конверте, я бы сразу рассказала и о Николя, чтобы не было двусмысленности в этой записке… Боже. Генри и так был страшно зол за это фото. И вот, когда он понял всю ситуацию и успокоился, это письмо… — Лайла уже ни к кому не обращалась. Она просто говорила вслух. Будто мысли транслировала. Клеман, прижимавшийся к ней, не давал обхватить себя руками, но она все равно непроизвольно начала покачиваться, пытаясь не дать волю панике и обдумать ситуацию.

— Лайла, прости меня, я не думала, что делаю… Я не хотела, чтобы так вышло… Мы же всегда были лучшими подругами, я не знала, что… — Жасмин искренне просила прощения, но сейчас это не имело никакого значения. С каждый сделанным вдохом Лайла приближалась к пониманию, что их отношения с Генри, находившиеся под угрозой всю неделю, сейчас на грани разрыва.

— Почему ты не бежишь за ним, Лайла? Давай, иди, тебе все нужно ему объяснить! А мы с Клемом подождем!

— Не думаю, что это будет иметь какой-то смысл… Если он не доверяет мне, зачем пытаться что-то объяснять? — Лайлу внезапно охватила непонятная злость, она вскочила с диванчика и схватила бутылку мартини, чтобы плюхнуть чистого себе в бокал. — Я согласилась на все его условия, сознательно признавая его право на тайны, — она сделала глоток и выдохнула, — я держала язык за зубами, не задав ни одного вопроса, который мог бы встать неловкой паузой в разговоре. Заранее позволяя оставлять любые вопросы неотвеченными, любые планы неозвученными. И выходит, я не заслужила ни капли уважения и приоритетного доверия? Я уже молчу, что даже презумпция невиновности у преступников на меня не распространяется — любое подозрение — и я сразу виновата! А ты! С тех пор как мы вернулись с Генри, мы с тобой почти не общались. Ты не могла не заметить, что уровень доверительных бесед у нас снизился до почти приятельских посиделок. И тебе следовало быть благоразумнее. Ты нечестно со мной поступила. Мы выросли, Жасмин, и секреты у нас стали взрослые. И я не могу расценивать твой поступок иначе, как предательство.

Она поставила пустой бокал на поднос и вышла из гостиной.

Слез не было, даже несмотря на горечь от того, что любимый человек так мало ей доверял. Хотя у нее даже в мыслях не было намека на какой-то адюльтер. Она вообще только сейчас смогла рассмотреть в этом ужине и общении с Николя то, что вложил в них с ходу Генри, и то, ей пришлось постараться. Но за нее уже, кажется, все решили. И злость не давала оброниться слезам. Она уже направилась к двери, чтобы проветрить неслабо захмелевшую голову, но девушка в переднике настойчиво предложила ей подняться наверх и проводила в комнату в левом крыле особняка. Здесь было немного прохладнее, а в дальнем углу на подушках сидела Катя.

— Заходи, присаживайся. Это кальянная. Но я не умею его разжигать, а Вадим… У себя, не хочу его беспокоить. — На самом деле Катя очень даже хотела его побеспокоить, но не решилась, молча стоя у тренировочного зала и наблюдая, как он делает стандартные элементы нападения и обороны. Он заметил ее взгляд и замер, ожидая дальнейших указаний, но она продолжала стоять за приоткрытой на несколько сантиметров дверью, и он возобновил свое занятие, постепенно сместившись так, что ей либо пришлось бы открыть дверь и войти, чтобы увидеть продолжение, либо смотреть на пустые маты. Спустя минут пять он перестал ощущать чужое присутствие.

Катя подожгла сигарету и откинулась на подушку. В воздухе отчетливо запахло вишней и табаком. А еще почему-то корицей и чем-то сладким.

— Мне не стоило затевать это шоу. Но я та, кто я есть. Просто непривычно чувствовать себя так…

— Виновато? — Лайла с трудом подошла к подушкам и завалилась прямо рядом с хозяйкой дома. Словив плечом ее кивок, она неожиданно выхватила сигарету из ее рта, затянулась и сильно закашлялась. — Ужас, — прокаркала она, когда смогла восстановить дыхание, — и как ты это терпишь? — Катя пожала плечами. Минуту спустя Лайла решилась повторить подвиг, снова одолжив сигарету. Затяжка прошла хорошо, но в голове сильно — очень сильно потяжелело. Мысли, что странно, наоборот, стали четкими и болезненно резкими.

— Ты злая. Но не на меня. Не ожидала я такой реакции на ссору. Я думала, ты подхватишься и полетишь за своим принцем, чтобы убедить его в твоей невинности и чистоте. — Сарказм сменялся удивлением и снова возвращался в голос говорившей.

— Мм. — Немного пьяно протянула Лайла и кивнула, от чего голова свесилась до самой груди, а в глазах заплясали звезды. Катя достала сигарету и ненадежных пальцев с четким намерением больше не делиться. — Я злая. Потому что он мне не доверяет. А я этого ничем не заслужила. Я его та-ак люблю, а он во мне сомнева-ается. Пусть мне в лицо скажет, что я сде-елала. Чтобы вызвать такое… Эй, а ты почему не с Клемом? Но вообще-то меня больше интересует другой вопрос… А почему ты с Кле-емом? Я его оч-чень люблю, но это все-таки не твой уровень… — Язык немного заплетался, но мысли были как-никогда логичные.

— Мы друг другу нужны сейчас. А ты не злись. Возьми воды, — она протянула бутылку из напольного шкафа. — И побудь тут немного. И не кури больше — а то будет подташнивать. Скоро привезут наш ужин. И отправь родителям смс, где ты, а то они, наверное, тебя потеряли.

Проходя мимо гостевой, она услышала чей-то приглушенный голос:

«Я ждал такого поворота событий, но все равно не был к нему готов. И я не готов сейчас с этим мириться… Думаю, что на этом, все…»

Не успев толком обдумать услышанное, она отвлеклась на телефонный звонок — наконец отозвалась служба кейтеринга. Потом она переоделась у себя и решила проверить гостей внизу — все же она оставалась хозяйкой, а к Лайле можно зайти и чуть позже. После пережитого стресса ей неплохо было бы хотя бы подремать. Спускаясь по лестнице, Катя в очередной раз проверила свой телефон — их служба доставки обычно предупреждала о прибытии за пять минут. На последней ступеньке она задержалась, чтобы не врезаться в выходящего с кухни Эвана. Тот увидел запись о звонке в доставку и кивнул:

— Они будут через 10 минут. Ужин через полчаса. Думаешь, к этому времени все наладится? — Он заметил ее растерянный взгляд и уточнил: — Я про Генри и Лайлу. Им нужно поговорить…

— Ну, Лайла будет готова к разговору не раньше, чем через полчаса… Надо, чтобы в голове у нее все улеглось и прояснилось. Она, похоже, считает, что у них все кончено. Из-за какой-то глупости… — Катя фыркнула и увидела понимание в глазах собеседника.