Уже после душа девушка, одетая в свои джинсы и светлую рубашку Эвана, вновь оказалась на барном стуле, ожидая, пока на столе возникнет ужин.

— Как прошел твой день? — мулатка скрестила руки, рассматривая маникюр. У нее уже возникло несколько идей для неизбежных посиделок с Лайлой.

— Неплохо. Я в основном занимаюсь учебой. И чтением. Я завтра завершаю курс лекций, это значит, что моя практическая работа должна быть готова через две недели. И дальше будет выпуск… И еще выпускные экзамены в архитектурном. А как твоя подготовка к экзаменам?

— Ну, эта неделя как-то выпала из подготовки… То есть подготовка совсем не интересовала меня. Особенно, учитывая наш вторник. — С этими словами на щеках появился немного неловкий румянец… Когда ее похоть была полностью удовлетворена, моральные принципы и совесть напоминали о себе. Стараясь перевести мысли на более серьезный лад, девушка добавила: — Сегодня Лайла вернулась! Мне так не терпится вас познакомить!!! Уверена, что ты ей понравишься!!!

Не замечая, что спина парня напряглась, Жасмин продолжала что-то щебетать, но когда Эван обернулся и поставил на стол тарелки, его бледное лицо заставило обратить на себя внимание.

— Что-то не так? Эй, я что-то не так сказала? — девушка протянула руку через стол, чтобы погладить его по пальцам.

— Понимаешь, я и с тобой общаюсь с трудом. Тщательно подбираю слова, выражая свои эмоции и отношение к тебе. Есть очень мало тем, которые я могу с тобой и с другими людьми свободно обсуждать, не заморачиваясь над формулировками и оттенками речи. Не уверен, что смогу нормально общаться с твоими друзьями. И не уверен, что ты не торопишь события, вводя меня в свою жизнь и знакомя со своими друзьями. Ты думаешь, это правильно? Жасмин, ты — ведущая в наших отношениях. Ты решаешь, как быстро мы движемся. Но я просто обязан указать тебе на те моменты, которых ты не замечаешь. Как с доктором. — Он перехватил ее руку. — Только не обижайся, как в прошлый раз. Прислушайся к себе, ты не торопишься? Потому что я — лишь ведомый…

Опешившая девушка молча смотрела в тарелку, пытаясь дожевать кусочек нежнейшей курочки. Она и не подумала об этом. Всегда собранная и предусмотрительная, она за эту неделю напрочь растеряла эти качества, став легкомысленной влюбленной девочкой, жаждущей всем рассказать о своем внезапно свалившемся счастье. И в этот момент осознания картинка сложилась. Она влюблена, а потому беспечна. И совсем не бережет то, что у нее есть. Была бы на ее месте Лайла, она бы надумала кучу теорий, спрятавшись за вариативностью, чтобы не признавать очевидное. Но Жасмин была всегда честна с собой (ну… почти всегда), и играть в прятки не хотела.

— А как ты относишься ко мне? Подберешь слова, чтобы описать свое отношение ко мне, пожалуйста? — сначала спросив, потом подумав, Жасмин поступила опять несвойственный ей образом. Но смело подняв глаза, она ждала ответа.

— Я почти уверен, что влюблен. Мне трудно сравнивать. И я не хочу вешать ярлыки, не смотря на то, что мне приятно, что мы — пара, я твой парень, а ты моя девушка. Я верно истолковываю контекст наших отношений?

Жасмин расслабленно опустила руки на стол и выдохнула: — Верно. И сейчас тебе было бы правильно узнать, взаимно ли твое чувство. Но ты, вероятно, не хочешь задавать вопрос, на который можешь услышать не тот ответ, который будет приятен…

— Нет, просто я думаю, слишком рано задавать тебе этот вопрос. Мы не так долго общаемся, возможно, ты еще не сформировала свое мнение обо мне.

— Тем не менее, это взаимно. Я и сама не заметила, как за несколько изумительных встреч совершенно алогично влюбилась в тебя. Мне нужно время, что смириться с этой мыслью, это неожиданно для меня. Но это так. — По мере изложения девушка с удовольствием отметила, как напряженное лицо Эвана смягчилось и расслабилось. В глазах, тем не менее, промелькнула настороженность, которая быстро спряталась за теплым светом и внезапным желанием. От этого взгляда Жасмин опять покрылась румянцем.

Уже по дороге домой — позволить себе дважды на одной неделе не ночевать дома она никак не могла — Жасмин пригласила Эвана провести с ней и ее друзьями субботний вечер. Днем они будут готовиться к экзаменам, в на вечер запланированы небольшие посиделки. Прекрасный повод познакомить всех…

 — Я не знаю, насколько это правильно, вот так — бросаться в омут с головой, так толком и не познакомившись даже, но я определенно влюблена. Это непривычно, ощущать такие острые чувства. Но это прекрасно. И это завораживает — прислушиваясь к себе с каждым разом узнавать, что ты способна еще и на эйфорию, на трепет, на дерзость… На все новые и новые эмоции… Понимаешь?

Лайла не понимала. У нее и самой состоялся нелегкий разговор с братом. Она вернулась без предупреждения, не звонила, не писала. Даже несмотря на то, что он отправил ей язвительную смс, он все-таки был ее братом. И он, конечно, понял, что что-то не так, раз сестренка смоталась без предупреждения. И да — он круто провел время, да — она не мешала ему налаживать свою личную жизнь, да — не нужно было опасаться, что во время вечеринки она завладеет вниманием кого-нибудь из его друзей больше, чем стоило. Но он беспокоился. Он волновался. И он обижался. И то, в какой шок она повергла его своей невинной и уже привычной за эти несколько дней фразой, требовало объяснений. И их пришлось давать. И Лайла говорила примерно то же самое и про омут, и про трепет. Она разобралась в своих отношениях: она любит Генри, и ей легко теперь это озвучить на весь мир, раз уж самое сложное — признаться себе, что жизнь без него — жалкая попытка, пустая и серая, — она уже сделала в том безымянном мотеле.

Но понять Жасмин она не могла. Их с Генри отношения развивались, они узнавали друг друга, открывали черты партнера и открывались сами, и все это происходило постепенно. Их чувства, как ни банально было это сравнение, раскрывались, как бутон цветка. Медленно, нежно, не торопясь. И да, Лайла понимала, что что-то в Генри зацепило ее сразу же. Но чтобы однозначно повесить на их чувства ярлык «люблю» и на их отношения ярлык «пара», потребовалось намного больше времени. НАМНОГО больше времени, чем пара свиданий. Лайла слушала, как ее лучшая подруга восторженно раскрывала подробности их с Эваном встреч, и не могла даже кивнуть в знак согласия. Утро и так началось не очень-то: Алекс был все еще обижен, что сестра не удосужилась даже написать смс, что возвращается домой, потому ему пришлось в экстренном порядке выпроваживать очередную кандидатку в пассии. Он не был этому рад, поэтому и не подвез ее сегодня в школу.

В ожидании друзей они с Жасмин стояли в холле лицея, и Лайла сокрушалась, как сильно влипла ее подруга. И не могла не чувствовать вины, за то, что не была рядом, чтобы удержать ее от необдуманных поступков. Жасмин все продолжала свой рассказ, и Лайла невольно удивилась, что за весь разговор, она ни разу не упомянула Джея. Уже собираясь задать свой вопрос, чтобы только перевести беседу в другое русло, девушка внезапно захлебнулась словами от услышанного:

— И я понимаю, что мне, безусловно, не с чем сравнивать, но он просто Бог в постели. Он просто… Я даже не подозревала, что способна на такую гамму чувств.

Видя обескураженное лицо подруги, Жасмин замолчала. Похлопав пару раз ресницами, она тихонько толкнула Лайла в бок. Девушка пришла в себя:

— В постели?! Уже?! — Она сказала это так громко, что подходящий к ним Клеман потерял свою улыбку, мгновенно поняв, о чем идет речь.

— Ты меня совсем не слушала, да? Я об этом факте упомянула раз пять, до того, как ты, наконец, отреагировала. Ты в порядке сама? Или тебе совсем не интересно?

— Привет, красотки! Ну, что, Лайла, как тебе спалось? Не холодно? — Парень продемонстрировал широченную улыбку чеширского кота. Он думал еще подмигнуть, но понял, что намек и так получался ну очень прозрачным. Лайла, встревоженная, ошарашенная, обиженная новостями от Жасмин, решила ему подыграть: