— Так вот, что значит наши комнаты… Боже, это настоящая сказка… И я очень хочу с тобой в сказочный душ! — Лайла подбежала к любимому, стоящему у входа на балкон. — Пойдем со мной, я обещаю быть паинькой…
— Я знаю, что ты постараешься, но не уверен, что у тебя получится. Поэтому я попрошу тебя пулей ополоснуться, и одеться, я хочу провести с тобой небольшой тур.
Надувшись, Лайла повернулась и умчалась в ванную. Генри расслабленно опустился на стул. Столько воспоминаний навевает это место. И его комнаты. В которых Мелани никогда не побывала. И он был этому рад. Он даже немного злорадствовал, что не успел поделиться с ней сокровенным знанием, самым ценным знанием, которое у него было. Что она предала его раньше, чем он сумел осуществить задуманное и все ей открыть.
— А почему ты не участвуешь в турнире? Что там за испытания? И что за приз? Поцелуй любимой дамы? — Лайла принялась натягивать на себя светло-зеленое пастельное платье с грубой окантовкой — очевидно повседневный наряд обычной девушки ее лет. Однако ткань была мягкой, а шнуровка не тугой, поэтому в основном платье было комфортным. Генри помог ей с одеждой, подтянув чуть кожаные шнурки, от чего платье и правда село на место, однако грудь аккуратно округлилась в квадратном вырезе, подчеркивающем декольте.
— Ну, борьба, шпага, стрельба… Эстафета на лошадях и что-то вроде конкурса поэтов-экстремалов. О, есть еще полоса препятствий для ловкачей. Но мы просто посмотрим на это все… А приз назначается перед самим испытанием. Что же до бала. Ты просто все увидишь. И надеюсь, ты будешь очарована этой атмосферой так же, как и я когда-то. Ты только посмотри — это же целый другой мир… — Девушка вышла на балкон, а он убежал в ванную, вернувшись через пять минут — чтобы одеться и приступить к открытию этого мира вместе с любимой.
Исследовав все, что можно, они, немного уставшие, но довольные, возвращались к замковым воротам.
— Неужели и кузница — тоже твоя идея?
— Ну почему моя? Просто я был слишком мал, чтобы понимать, какую чушь несу, и поэтому не стеснялся выражать свои мысли. Но когда я говорил: почему бы не сделать кузницу, к примеру, Анж тут же говорила — мы сможем сэкономить столько-то на доставке, столько-то на работе, и заработать столько-то на туристах… Поэтому многое — это исключительно ее заслуга… Так, почти все гости собрались. Нам пора к началу турнира.
— И все-таки, почему ты не участвуешь ради своей дамы? — Лайла подначивала его уже не в первый раз, сама не зная, почему этот маленький чертенок не покидает ее головы. — Хотя бы в поэтическом конкурсе. — Потом ее лицо стало серьезным. — Ты же понимаешь, что я шучу? Я никуда не пущу тебя, особенно, пока у тебя не пройдут до конца синяки после аварии!
— Я никуда и не собираюсь. А если моя дама так хочет, я смогу ей завтра утром, когда все разъедутся продемонстрировать все, что она пожелает. Но сегодня я не хочу отходить от тебя ни на шаг. — Последнее предложение он прошептал ей на ухо. И все чертята вылетели из ее головы, оставив только сладкую негу от его голоса.
Генри, оставшись довольным результатом, произведенным его словами, потянул ее за руку и усадил на последний ряд кресел в условной ложе, где сидели якобы хозяева турнира. Анж была одета в мужской костюм и сновала туда-обратно, подготавливая все и вся, а хозяев играли гости праздника. Парочка успела как раз вовремя, потому что, едва они уселись, прозвучали фанфары, и хозяева объявили начало состязаний.
Вечер обещал быть захватывающим.
Турнир начался с выездки. В свете факелов рыжие вспышки от огня на перекатывающихся мышцах лошадей создавали атмосферу, пропитанную средневековой магией и таинственностью. Девушки в пышных платьях изящно восседали на гарцующих конях, демонстрируя свою великолепную осанку и величественность животных, легко скачущих под ними. Юноши же щеголяли дерзко торчащими перьями на шляпах и, мгновенно меняя стиль езды, показывали покорность выдрессированных лошадок. Движения их завораживали и приводили публику к восторженным вскрикам.
Хозяева турнира, выбрав самых достойных наездников, вручили им символические призы, и пригласили участников на стрельбище. Вся площадка турнира наполнилась свистом и звуками ударов вонзающихся стрел о деревянные щиты. Впервые услышав эти удары первого залпа, Лайла испуганно вжалась в любимого, напряженно осматриваясь по сторонам, и только мягкое поглаживание по плечу и уверенный спокойный голос Генри вернули ей былое любопытство. Парню было очевидно интереснее наблюдать за Лайлой, чем за происходящим на стрельбище, ровно до того момента, пока толпа не взвыла при виде юноши, ставшего ногами на круп лошади, и целящегося в самую дальнюю мишень…
— Позер! — Генри презрительно кивнул в сторону нервно перешагивающей лошади.
— Ты его знаешь? — девушка с интересом вглядывалась в темные кудри молодого человека, которые развевались на ветру и мешали ему взять прицел.
— Мы с ним когда-то сильно соперничали на таком турнире. Только я немного вырос, и у меня появились другие, более современные увлечения… А Жорж остался в этом веке…
Плавно отпустив тетиву, парень взмахнул рукой, сохраняя равновесие. Стрела попала точнехонько в цель, но он этого так и не увидел. Лошадь повело, и, сделав сальто, молодой человек мягко приземлился, заставив толпу взреветь еще громче. В его движениях было грации не меньше, чем в его животном, а в том, что пегой принадлежит ему, Лайла не сомневалась. Он будто разговаривал с хозяином на одном языке. Получив второй приз, Жорж церемонно поклонился хозяйке турнира, и уже отъезжая, заметил Генри. Тот отвел взгляд, будто не узнал старого соперника, но победитель уже второго по счету соревнования окликнул его, смерив оценивающим взглядом.
— В этот раз решил отсидеться на трибунах? И не испытывать судьбу? Видно растерял все свое былое мастерство, уехав жить за тридевять земель…
Генри искренне улыбнулся ему, чуть ближе прижимаясь к своей девушке: — В этот раз у меня достойная компания, чтобы разделить это зрелище. Я тебе больше не соперник, Жорж. Желаю дальнейших побед! — повернувшись к Лайле, он долго посмотрел на нее, показывая, что разговор окончен, и поцеловал ей руку, не отрывая взгляда от ее глаз.
Жорж гикнул своей лошадке и галопом унесся с площадки: — Вы не очень хорошо ладили? — Лайла проводила его взглядом, и уставилась на Генри в ожидании ответа.
— Наоборот. Мы были лучшими друзьями. А потом я открыл для себя новый мир, окунулся в него с головой, и здесь мне стало тесно. Все это больше не захватывало и не затягивало в воображаемый мир так сильно, как раньше. И хотелось искать новое поле для открытий… Он это тяжело воспринял. Нам было по шестнадцать, когда я окончательно перестал здесь бывать… — Генри перевел взгляд на площадку, где уже устанавливали оборудование для следующего действа.
— А чем ты здесь занимался? Тем же, чем и все эти люди? Ты действительно все это умеешь? Как же здорово… Я надеюсь, ты покажешь мне хоть чуть-чуть своих умений, когда мы в следующий раз приедем сюда…
Генри с нежностью посмотрел на нее. В груди у него разлилось тепло от понимания, что девушка смотрит в будущее, и видит их вместе. Несмотря на свои страхи, на их не до конца разрешенные вопросы… Она хочет видеть их вместе. И это дарит ему веру в то, что все получится.
— Я же говорил, что завтра все, что хочешь, тебе покажу.
Лайла хмуро на него посмотрела: — Не раньше, чем ты полностью поправишься. Генри, сегодня, глядя на последствия той аварии, вспоминая, какой шел ливень, представляя, как ты на совершенно безумной скорости вылетел с дороги… — голос ее сорвался, и глаза покраснели и практически сразу наполнились слезами. — Ты должен беречь себя. Ты мне это должен, ладно? Потому что я не хочу даже представлять без тебя свое будущее. Это понятно? — девушка улыбнулась, смахивая непрошеные слезы, делая над собой усилие, чтобы вернуться в приподнятое настроение.
Парень серьезно кивнул, еще раз поцеловал ей руку, и одними губами прошептал: «Все будет хорошо».
