С каждым его словом на нее обрушивалась неприглядная правда, и эти горькие гадкие слова могли бы сбить с нее спесь, но ее менеджер и единственный постоянный любовник часто повторял ей, что это все завистники; что пишут такие комментарии те, кто не могут выглядеть так же из-за бедности. Ведь судя по тому, как расходились ее гонорары, стоили все эти салонные процедуры очень дорого. И помня, что ей говорил Крис, она сквозь льющиеся слезы, завизжала:

— Да ты просто завидуешь мне, потому что… Потому что… — вот дальше что-то не клеилось, потому что ей впервые в лицо мужчина говорил нечто подобное.

— Потому что, что? У меня фанатов меньше? Я зарабатываю меньше? Боже, Лола, да ты же еще и в придачу тупая, как пробка! Ну не встает у меня на таких хм… личностей. Ты же дырка, а не девушка… — Джей брезгливо отвернулся, когда макияж девушки стал размазываться под ее настойчивыми пальцами, которые сейчас терли лицо. Она от отчаяния и горя разлеглась прямо на полу, как маленькая девочка, которой не купили игрушку в магазине. Спустя минут десять безудержных рыданий, она поднялась на коленки и гнусавым голосом просипела:

— Выпусти меня отсюда. Раз я тебе так противна, зачем ты вообще меня звал?

— Так выпустить, или ответить на вопрос? — Лола молчала. — Я звал тебя, чтобы поговорить. Без твоих постоянных попыток залезть ко мне в штаны. Скажу честно, я планировал соврать тебе, что я гей, что я не хочу в принципе ни одну девушку, и надеялся, что ты перестанешь ко мне лезть. Максимум разболтаешь об этом на своей страничке, а когда станет известна правда, ты снова окажешься в дурах. Хотя ты из них, пожалуй, никогда не вылазила. Но ты так вывела меня из себя этими своими липкими руками, ой… — он сморщился так, что девушке стало стыдно. — Поэтому я сказал тебе правду. Ты ужасна, Лола. Такой стиль в одежде подходит исключительно для сцены и для панели. И жизнь у тебя и состоит из двух этих понятий. Ты или поешь, или трахаешься. Неужели не интересно что-то новое попробовать?

Все это время он равнодушно смотрел на сидящую, видимо в привычной позе, на коленях девушку. Она моргала, борясь со слипающимися ресницами, но ни слова не перечила, плотно сжав губы.

— Теперь выпустишь? — она снова просипела — голос что ли сорвала, пока рыдала.

Джей покачал головой:

— Сначала в ванную, — и на удивленный взгляд Лолы снова поморщился: — Боже, достань мозги их своей дырки и посмотри на себя в зеркало! — последние слова он буквально выплюнул. — Я конечно жестокий, но уж точно не идиот. Ты выглядишь так, что любой, кто тебя увидит, сам создаст тебе такую рекламу, что желтая пресса будет в экстазе.

Девушка глянула на себя в отражении окна и испуганно моргнула. А потом сорвалась в ванную. Джей хотел было уйти. Но было непонятно, что в итоге вытворит девушка. Вдруг она номер разнесет, или скажет, что он ее избил. При должном желании можно будет выйти на Антуана, а значит и на него. Поэтому он остался, намереваясь выпроводить ее из номера.

Прошел час, потом еще пятнадцать минут, но девушка все не выходила. Джей забеспокоился и постучал, но услышал короткое:

— Не сдохла еще, не боись… — голос все еще был глухим, но уже не таким сиплым.

А спустя еще пятнадцать минут, пока Джей отдыхал, пользуясь возможностью, она выглянула из ванной и попросила подойти. И как-то так она это сказала, что парень, сразу ощетинившийся и приготовившийся дать ей словесную оплеуху, передумал.

Войдя в комнату, он увидел Лолу, сидящую напротив зеркала, в банном халате с логотипом гостиницы. На полу валялось измазанное в нескольких местах косметикой платье. Там же белье, которое занимало гораздо больше места, чем комочек грязной полупрозрачной ткани. Босая, с вздернутыми на затылок волосами, прихваченными одноразовой зубной щеткой, она отчаянно вцеплялась во что-то длинными ногтями. И чертыхалась.

— Помоги мне снять их, пожалуйста. Я только вчера нарастила новые. Мне плакать нельзя было еще дня два. А с этим ногтями я боюсь глаза себе выкалупать.

Подойдя ближе, Джей понял, что именно делала девушка: в раковине уже валялись мелкие пучки ресниц, которые уже упали, а остальные, рваными группками приклеенные на свои ресницы, Лола пыталась сорвать. И действительно, с орлиными когтями ярко-оранжевого цвета сделать это было сложно. Он наклонился и легонько потянул за один пучок. Тот легко отошел.

— Да не боись ты! Не сахарная! А то они мне в глаза лезут, царапаются, у меня вон уже правый глаз весь красный!

Снимал эту «красоту» парень молча, и когда последний, особенно прилипчивый клочок оказался в раковине, собрался уходить.

— Слушай, — все так же тихо проговорила Лола, — Крис приедет только утром. У тебя есть кто поблизости? Меня в таком виде все равно никто не узнает… — это была сущая правда. Оказывается у нее были серые глаза, а не синие, да и макияж сильно менял ее лицо. Было видно, что снять его стоило огромных трудов — Джей с первого взгляда отличал водостойкий вариант от простого. — Мне бы пару джинсов и майку…

Глянув на часы, он полез в интернет. Потом бросил:

— Жди. И закажи себе чаю, что ли…

Он вернулся через двадцать минут. Ближайший торговый центр был за углом гостиницы, и произведя колоссальный фурор на продавцов появлением в магазине, он купил комплект одежды и вернулся. Его спасло от глобальной атаки общественности только то, что он явился туда прямо перед закрытием и уложился с выбором за максимум десять минут.

В комнату он заходил вместе с официантом, привезшим ужин. Когда за ним хлопнула дверь, Лола, сидящая с ногами на диване быстро проговорила:

— Если надо, Крис заплатит, просто я так есть захотела… У меня всегда так после сильного шока.

— И часто он у тебя? — скептически спросил Джей.

— Последний раз был лет пять назад, я тогда с лошади упала, а сзади четверка ехала пряженая. Я думала капец мне, а нет, вон тока пара переломов. Зато кучер так завернул, аж карету перевернул, фартануло, что порожняя шла.

В полном молчании Джей присел к ней на диван, утащив кусочек баклажана с ее тарелки — поесть он и сам забыл в пылу гнева.

— Дак ты это, бери свою талерку, я обоим нам заказала.

— Спасибо. А что за лошади, ты откуда вообще? — решил проявить интерес парень, раз уж прояснить ситуацию сейчас не выйдет. Выглядела девчонка не очень — бледные тени под глазами, правый — вообще опухший. Сама полупрозрачная какая-то. И видно очень голодная. — Тебя что, Крис не кормит?

— Дак у меня ж режим! А сама я с Севера. Это на северном турнире было. К нам со всей Франции приезжают! Это в ста километрах от Лилля. Там…

— Там Турнир форт де Кале. Я помню этот случай… Парню тогда дали награду и титул за твое спасение! — он проговорил это своим обычным голосом. Помнил этот случай Генри, а не Джей.

Девушка замерла, опешив. Даже не донесла до рта кусок курицы, и тот упал на халат. Это заставило парня вернуться в этот момент.

— Я это, купил тебе… — он кивнул на пакеты у двери. — Это так сказать, моральная компенсация за потраченные нервы. Наревелась ты знатно, и я, можно сказать… Стал этому причиной. Вот, — да, мастер словесности… Джею даже стало за себя немного стыдно.

— Спасибо. Тебе Крис все вернет! — она справилась с едой и подошла к пакету. — О, а с размерами угадал! — удивленно произнесла девушка, рассматривая спортивный бюстгальтер и трусики-шорты.

— Ну, тот факт, что у меня на тебя не встает, не говорит о том, что у меня нет глаз. Ты бы видела, как на меня пялились продавщицы… — Он улыбнулся. — Правда с кедами мог не попасть…

— Нормал, немного велики, но это мелочь. Спасибо, Джей, я это… — она стрельнула глазами на ванную и быстро убежала после его кивка.

Вышла из нее уже нормальная девчонка, на вид лет восемнадцати-двадцати, с пучком на голове, на этот раз связанным шнурком от капюшона. В кедах, джинсах и обычной майке с принтом Greenpiece, сверху была накинута серая байка, а кепку она держала в руках.

— Спасибо. Давно мне уже не было так комфортно. Хотя Крис будет ругаться, что вещи стоимостью несколько тысяч евро оказались в мусорнице отеля.