Девушка растерянно кивнула. Подошедший официант принял заказ. На удивленный взгляд Николя она только пожала плечами:

— Только никому не говори. Но я тебе доверяю! — Последнее предложение она сказала почти шепотом на самое ухо мужчины, хотя музыка гремела так, что и самого себя было услышать сложно. Когда им принесли кофе и высокий бокал с каким-то разноцветным коктейлем, Лайла попробовала его, чуть поморщилась от сильной сладости и подползла чуть ближе к Николя, чтобы иметь возможность разговаривать без срыва голосовых связок:

— Итак, я обещала тебе историю. Так вот, моя подруга Жасмин оказалось в центре чудовищной сплетни из-за любви к искусству!..

Спустя еще почти два часа, когда мало одетые девушки и парни на подиумах и пилонах, наконец, сменились воздушными гимнастами, и чуть пошатываясь от усталости разошлись по гримеркам, Лайла с открытым от удивления ртом смотрела в «небо». Потолок, обычно стилизованный под классический спальный интерьер, сейчас напоминал звездное небо, в котором парили несколько артистов. Их движения завораживали и гипнотизировали. Надо сказать, что и интерьер, и плэй-лист, и обслуга «Будуара» создавали очень камерную, почти интимную обстановку несмотря на то, что помещение было огромным. Каждый элемент интерьера был нацелен на возбуждение и привлечение публики. Ритм мелодий и чувственные движения танцоров, плавное перемещение подсветки и мягкое мерцание вокруг пилонов, высвечивающее самые откровенные позы… Даже официанты двигались плавно и призывно. Флер сексуального подтекста был будто был подмешан к кислороду. И эти воздушные гимнасты стали апогеем все нарастающей атмосферы всеобщего удовольствия. То, что они вытворяли под потолком, было невероятным представлением. Провокационным, на грани цензуры, на грани фола, но прекрасным, эмоциональным, отлично срежиссированным спектаклем.

Николя, уже видевший этот номер, тайком наблюдал за реакцией Лайлы. Ее сменяющиеся эмоции были куда более ценным наблюдением, чем парящие парни и девушки. Румянец то вспыхивал ярче, то терялся в улыбке или волнении. На какой-то момент она прикрыла глаза, чтобы не видеть летящую вниз девушку, которую подхватили двое ребят почти в самом конце пути, у пола.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Николя понял, что его спутница уснула. Сказался безумно тяжелый и насыщенный день. Завороженный этой картиной, мужчина просидел так еще какое-то время. Потом, переведя взгляд на подошедшего официанта, попросил коньяк. Пока несли его заказ, он аккуратно переложил ножки Лайлы себе на бедро и стал бережно растирать все еще заметные отметины от перемычек босоножек. Он очень легко, едва уловимо касался ее подъема, кончиками пальцев разглаживая чуть покрасневшие полоски кожи. Николя с трудноопределимым выражением лица внимательно прослеживал собственные движения, будто пытался удостовериться то ли в их реальности, то ли в их невинности. Бокал закончился неожиданно быстро. Но повторить его он не решился. Ему нужно было сохранять хладнокровие. Ему нужно было сохранять голову на плечах.

Ближе к закрытию заведения он озаботился вопросом: лучше на руках вынести ее отсюда, чтобы не будить, или заказать чашку кофе и начать утро. Николя всегда был немного поэтом, немного романтиком, но, наверное, только сейчас до конца понял, что значит сравнение с ангелом спящей девушки. Ее ресницы подрагивали, а легкий румянец на щеках будто протестовал против нахождения в такой сумбурной обстановке, дышащей похотью и пороком. Он решительно отодвинул в сторону идею с кофе. Бережно подняв ее на руки, он проследовал к машине. Несколько служащих подозрительно посмотрели на него, но, убедившись, что девушка спокойно спит, вновь приняли безразличный вид. Ночь уже уступила свои права зарождающемуся утру. Их рабочий день был почти окончен. Какое им дело до веселящихся распутников?

Сон сморил ее крепко. Она нехотя просыпалась, ворочаясь на кровати, но запах свежезаваренного кофе приятно будоражил обоняние, и хотелось поскорее насладиться его вкусом. Она с улыбкой распахнула глаза, и только сейчас до нее дошло, что же такое странное она ощущала все это время. Накрахмаленные простыни приятно и чуть слышно скрипели от каждого движения. От них веяло свежестью и чистотой. У нее дома не было такого постельного белья. И тут пришло осознание, что заснула она в «Будуаре».

Быстро оглядевшись, она по достоинству оценила интерьер. Было уютно и просто. Но в каждом предмете мебели, в каждой детали декора витали многочисленные нули после первой цифры в ценнике. Увидев приоткрытую дверь, она не ошиблась — ванная была не менее стильной и не менее дорогой. Привести себя в относительный порядок не заняло много времени, но ей так отчаянно хотелось в душ, а переодеться было не во что. Совсем. Поэтому она бросила последний взгляд на себя в зеркало и направилась куда-то на запах.

Он привел ее на небольшую, но хорошо укомплектованную кухню. И несмотря на наличие кофемашины, на плите стояла причудливая турка. От нее исходил едва заметный дымок.

— Мадемуазель Лайла! Вы уже проснулись! — Николя заметил ее сразу же, но дал возможность немного осмотреться. — Доброе утро! Добро пожаловать в мою скромную обитель.

— Николя, не скромничай! Это же просто обалдеть, какая огромная квартира! — В ответ мужчина улыбнулся и принялся разливать кофе по чашкам.

— Я позволил себе сварить вам кофе. А вот этим меня кормит моя Айда. — Он протянул несколько бутербродов с авокадо и чем-то розовеньким.

— О! Я буду счастлива познакомиться с твоей девушкой! — Девушка все еще осматривала интерьер. Но теперь она выискивала хотя бы фото Николя с его избранницей.

— Айда — моя домработница. Она ушла из дома за мной. Она мой самый старый друг во всех смыслах…

— Из дома? — Аромат, разлившийся на кухне, был настолько соблазнительный, что Лайла не выдержала и подошла поближе. Чашка кофе появилась перед ней и тут же оказалась в руках у гостьи.

— Из дома, где я вырос, где жила моя семья.

Несколько минут они наслаждались чуть горьковатым напитком, когда раздался звонок. Как оказалось, Николя ожидал гостью.

— Кристина, позвольте представить, мадемуазель Лайла, наша Золушка. Лайла, рад представить вам Кристину Мюрель — ваша крестная фея на сегодня. А если захотите, то и на перманентной основе. — Лайла бросила непонимающий взгляд на хозяина квартиры, но потом вернула его Кристине, которая продолжала раскладывать вещи по дивану.

— Как вы и просили, мсье де-Буйон, платье для мадемуазель, и еще несколько полезных мелочей, — она протянула девушке пакет. — Ну, и обещанный хрусталь! — На этих словах она жестом фокусника достала три пары босоножек. — Давайте подбирать, какая пара ваша!

Лайла нахмурилась, но возразить ей не позволил осторожный тон мужчины:

— Наверное, будет лучше, если мадемуазель сначала немного придет в себя. Думаю, душ многое расставит по местам… — Такой откровенный намек проигнорировать было нельзя, тем более, устраивать выяснение отношений при «фее-крестной», как назвал ее Николя, было не с руки.

Вернувшись в ванную, она распаковала пакет и нашла там белье и зубную щетку. Расческу и несколько саше со средствами для снятия макияжа, умывания, шампунь и другие действительно полезные мелочи. Душ действительно пришелся кстати, а такая забота и предусмотрительность были приятны и демонстрировали зрелость ее нового друга. К моменту, как она вышла из комнаты, собрав волосы в высокий пучок, одетая в новое платье, Кристины уже не было.

— Николя, спасибо тебе, конечно, за заботу, но это не слишком?

— Вам, вероятно, не терпится узнать, что произошло? — Лайла принялась за новую чашку кофе, с удовольствием пробуя замечательный бутерброд Айды. — Вы заснули в «Будуаре» во время представления воздушных акробатов. И я не решился вас разбудить. Тем более, ночью явиться домой было бы не очень кстати. Поэтому я, точнее Жюль, привез вас, точнее нас, сюда. Но поскольку я не принимаю здесь гостей — у меня даже гостевой спальни нет — то у меня не нашлось ни зубной щетки, ни каких-либо других нужных вам вещей. И я обратился к Кристине. Но я должен покаяться. Ваша обувь осталась в «Будуаре». Потому и возникла необходимость в новой паре.