На протяжении первого сезона Аленичева в «Спартаке» я видел и отмечал в своих публикациях минусы – в частности, отсутствие должной решительности и принципиальности во взаимоотношениях с боссами клуба, которой главный тренер обязан обладать, чтобы очерчивать свою территорию. Все эти «состав укомплектован» и т. д., когда всем было ясно, что это не так. Тем не менее я был за то, чтобы Аленичеву дали второй шанс, поскольку и прошлогоднюю задачу он частично выполнил, и шишки, казалось, набил. Меньше всего хотелось, чтобы приход нового тренера означал: очередной сезон «Спартака» пущен коту под хвост.

Первым позывом, который я испытал после игры с АЕК, стало желание извиниться перед болельщиками за свое заблуждение, в котором я длительное время убеждал и их. Что я и сделал через соцсети. Мне казалось, что Аленичев, начав как тренер с самого низа и пройдя через все лиги отечественного футбола, при этом будучи человеком красно-белой крови, готов к «Спартаку». Ведь у того же самого Романцева к моменту прихода в «Спартак» в 1989 году вообще не было опыта работы главным тренером команды высшей лиги. А были лишь «Красная Пресня» во второй и «Спартак» из Орджоникидзе в первой. Но за его спиной была могучая фигура Николая Старостина…

Похоже, еще как минимум одного этапа, – вроде работы с каким-нибудь крепким клубом РФПЛ (каким для того же Слуцкого стали «Москва» и «Крылья Советов»), – Аленичеву в его карьерной цепочке, ведущей к мечте жизни – «Спартаку», – не хватило. Впрочем, может, не хватило и той полномасштабной поддержки с клубных вершин, какая была на ранних этапах у Романцева, тогда как у Аленичева ее не было ни минуты. Это, однако, за неудачу с АЕК уж точно не является оправданием. Что уж тогда должен говорить Курбан Бердыев по поводу ситуации, которая месяцами продолжается в «Ростове», но не помешала ему убедительно и безоговорочно переиграть в Брюсселе «Андерлехт»?

Меня покоробило одно из объяснений Аленичевым случившегося после матча с АЕК. Оказывается, это была… эйфория команды от 4:0 над «Арсеналом». Что?! Если бы речь шла об «Арсенале» лондонском, и победе над ним 4:1 в Лиге чемпионов 2000 года, то я бы еще понял. Но что-то не припоминаю, чтобы и от этого у романцевского «Спартака» возникала эйфория. 4:0 же над командами, только вышедшими в высший дивизион, почитались за абсолютную норму, о которой забывалось на следующий день.

А теперь, значит, эйфория после Тулы. Озвученная, заметим, главным тренером. Вот это уж значит – точно приехали. До какой же степени футболистам и штабу надо себя не уважать, чтобы такое объяснение вообще стало возможным!

Ясно, что Аленичев как человек, по своим выдающимся игроцким временам знающий цену настоящим победам, не мог не отдавать себе отчет, что выигрыш у Тулы – рядовой и проходной. Но раз не смог довести эту простейшую мысль до игроков, с которыми работает уже второй сезон, – это его и только его вина. Тем более что и с «Арсеналом» все могло повернуться совсем по-другому, кабы в первом тайме туляки забили то, что должны были.

Сейчас уже пошла критика нового и. о. главного тренера Массимо Карреры – мол, если защита допускает такой коллективный ляп уровня ДЮСШ, как с АЕК, зачем итальянца брали? Но такие приглашения, как многолетнего помощника Антонио Конте, выглядят работой вдолгую, как раз-таки нехарактерной для современного «Спартака». Не факт, что они могли дать краткосрочный эффект. А вот общая мотивация команды, которая в первом в истории домашнем еврокубковом матче на своей арене обязана была выйти и разорвать в клочья такого соперника, – это прямая обязанность главного тренера. Найди Аленичев правильные рычаги – отдельно взятая ошибка в обороне ни на что бы уже не повлияла.

В этом смысле мне не вполне понятно, как можно было не выпустить в стартовом составе свежеизбранного командой капитана. Да, мы все видели швы на голове у Дениса Глушакова после матча с «Арсеналом», но ведь смог он появиться на поле во втором тайме. А травма Джано Ананидзе, как признался сам Аленичев, не помешала выпустить его в стартовом составе, о чем тренер теперь жалеет. Но невыход капитана, тем более не назначенного, а избранного, – это нечто более важное и нарушающее внутрикомандную иерархию, чем вынужденное пребывание в запасе пусть даже самой яркой звезды команды последней недели.

Впрочем, копаться в деталях такого поражения – дело бессмысленное. Обыгрывать АЕК «Спартак» был обязан и без Глушакова, и без кого угодно еще. В историческом для команды и ее нового стадиона матче – тем более.

Кто, на мой взгляд, является лучшей кандидатурой на возможную замену Аленичева, говорить принципиально не стану. То, что произошло с человеком, чья кандидатура казалась мне лучшей в предыдущем случае, на один раз лишило меня морального права это делать. Впрочем, обещаю: мораторий будет однократным. И, зная современный «Спартак», не удивлюсь, если довольно скоро мне все-таки доведется высказать свои предпочтения…

Легендарный афоризм Виктора Черномырдина: «Никогда такого не было – и вот опять», – будто о том, как болельщики восприняли новый круг спартаковского ада. По реакции на АЕК не скажешь, что они готовы мыслить столь философски и отстраненно. В футболе, штуке сверхэмоциональной, наверное, такое вообще невозможно. Притом что, казалось бы, уже можно привыкнуть, и три года назад предыдущий европоход красно-белых при Валерии Карпине завершился похожим «Санкт-Галленом», все отреагировали на кипрское поражение так, словно подобного не было никогда. Амплитуда высказываний колебалась от боли до истерики и отчаяния.

Чего в реакции людей я не заметил нигде – недоумения. Мол, как такое могло произойти, откуда взялось? Такого недоумения, как, допустим, после поражения сборной в Словении в 2009-м. Там действительно было невозможно понять, как такой конфуз мог произойти с командой, которая полутора годами ранее стала бронзовым призером Euro, а потом сыграла отличный отборочный цикл. Но в случае со «Спартаком» совсем не ожидать чего-то подобного мог только очень наивный человек. Даже несмотря на уровень АЕК – «команды ветеранов», как назвал ее Сергей Горлукович.

Лично у меня предчувствие, что все может закончиться скверно, появилось сразу после ответного гола киприотов в выездном матче. Слишком уж вальяжно разбазаривал «Спартак» убойные моменты при счете 1:0, слишком вопиюще мазали Промес с Зе Луишем, будучи уверенными: не попали сейчас – забьем потом. Никуда оно от нас не денется, ведь все очень легко дается. А ведь тот второй мяч все бы в этом соперничестве закончил, и Аленичев бы сейчас продолжал работать.

Футбол такой безалаберности не прощает. Сначала у «Спартака» по чудовищной кипрской жаре (интересно, кстати, не могли ли красно-белые настоять на более позднем времени матча) иссякли силы, АЕК сравнял счет и вообще мог выиграть. А в ответном матче обнаружилось, что за весь первый тайм хозяева создали один момент. И тот – у крайнего защитника Ещенко, для которого любой гол в карьере – диковина. Потом-то шансы еще были, но ощущение, что все висит на волоске и, даже несмотря на полное отсутствие моментов у соперника, легко может обрушиться из-за одной ошибки, росло с каждой минутой. И сбылось. Этакая футбольная классика, какую каждый из нас на разных уровнях видел десятки раз. Мне, например, в качестве образца вспоминается матч 1/8 финала ЧМ-1990 Бразилия – Аргентина. С той, правда, небольшой разницей, что у тех аргентинцев были Марадона с Каниджей, а у АЕК я их что-то не наблюдал…

Некоторые читатели, знающие мое критическое отношение к правлению Федуна в «Спартаке», не преминут спросить – ну а тут-то он при чем? Разве он готовил команду к АЕК и обязан был проходить киприотов?

Разумеется, нет. И повторяю: право расстаться с Аленичевым у Федуна после АЕК было далеко не только формально-юридическое. Но вот вам пример. Пару дней назад мне в глаза бросилась новость об уходе (по моим данным, по собственному желанию) спортивного директора «Спартака» Дмитрия Попова. Он долгое время считался фаворитом Федуна, существовал в клубе как государство в государстве – в администрации красно-белых могли происходить любые изменения, а позиции Попова оставались неизменными. Даже после того, как он, рассказывают, полностью разошелся с Карпиным, неожиданно заняв на одном из советов директоров позицию, прямо противоположную тогдашнему гендиректору.