До завтрака оставался ещё час, нужно было привести себя в божеский вид и вымыться, а то благоухала я после вчерашнего не то, что помойкой, а целой выгребной ямой.

Уже в общаге я судорожно соображала, как за час привести одежду в порядок, её по-хорошему стирать нужно было, вот только комплект мне выдали только один. И что делать? Идти так или в мокром? Задачка: что лучше вонять или оставлять за собой мокрые следы, наводя народ на сомнительные выводы относительно моей вменяемости. Хотя судя по всему мою репутацию здесь уже ничего не спасёт. Если ещё учитывать те слухи, что расползлись по академии ранее. И я решила забить, а не делать себе головную боль. Есть вещи, на которые ты повлиять никак не сможешь, лучше подождать и не совершать лишних телодвижений, дабы не усугублять своё и так плачевное положение.

Так что к завтраку я спустилась как настоящая аристократка, с поправками на советское воспитание. В спортивном костюме. А осквернённые зловонием шмотки замочила в тазике. И встретив в столовке своих собутыльников порадовалась, что не только я тут такая умная. А потом началось.

Запланированного первым урока математики не случилось, а случился наставник по воспитательному процессу, который, как и в первый наш день в академии устроил многочасовую лекцию о неправильных поступках и вреде пьянства. Нам объяснили, как правильно себя нужно вести в общественных местах. Кроме того, нас ещё пугали ответственностью, стращали наказаниями, но как по мне всё это как об стенку горохом. Молодёжь этим всё равно не пронять. Тем более, что самое страшное наказание мы себе уже сами устроили, только пока об этом не догадывались. Ибо на всех нас свалилась сомнительная слава.

В академии наши подвиги обсуждали все, и буквально везде. Я с тихим ужасом представляла себе какие слухи расползались в обществе о нашем дебоше в городе. Если учитывать во что раздули по сути безобидное происшествие, сопутствующее моему приезду сюда. То мне становилось страшно от того количества жертв и разрушений, которые повесят на меня на этот раз.

Слава — тяжкое бремя если честно, раньше я о таких вещах даже не задумывалась никогда. А вот теперь хлебнув этого круто сваренного бульончика, мне хотелось только отплеваться.

За всеми нами день и ночь ходили хвостом, нас преследовали по пятам, адепты ежеминутно требовали историй, фактов и страшных подробностей. Я поначалу культурно отнекивалась, но вскоре меня довели этими расспросами до белого каления, и я уже открыто посыла всех по матери и судя по всему тем самым полностью оправдывала свою репутацию главного хулигана этой академии. Дожили до того, что по территории приходилось перемещать только перебежками и делать физиономию кирпичом, когда за моей спиной громко шушукались, обсуждая то самое происшествие. Все адепты и преподаватели сходились во мнении, что это именно я подбила всех на подвиги и теперь громко и демонстративно строили догадки, когда я начну крушить ещё что-нибудь. Как говорится приплыли.

Вот и ступила я на путь «Чёрного властелина». И почему именно я? Ведь все там бузили, а крайней оказалась именно я.

Впрочем, не стоит, пожалуй, приписывать только себе все мучения. Большая часть нашего класса так же чувствовала себя неуютно из-за сложившейся ситуации, но были и те, кто буквально упивался внимание к себе. Так Хенни и Клаас не уставали в запой рассказывать всем и каждому как оно всё было на самом деле по сто раз на дню.

Я тоже разок послушала их басни, и у меня уши трубочкой свернулись от того вранья. Долго потом не могла прийти в себя; какие ещё скачки, какие проклятия, какие армии врагов, откуда они? Придурки вы что несёте?!

Я отловила этих двоих сочинителей и попыталась достучаться до их мозга, объясняя, что с этим нужно завязывать и что нам эта их самодеятельность ещё аукнуться — попой чувствую. Ведь скоро в академию вернуться сторожили, не дай Бог в них ревность взыграет. Но куда там, народ подобрался наивный и моих слов они просто не понимали, да и не могли понять. Они просто не знали значения слова «дедовщина». А вот я между прочим из-за всего этого, уже столкнулась с реальной проблемой решение которой придумать не могла.

Физруки с первого моего прокола на том злосчастном первом занятии строили на мой счёт большие планы и то, что после вечеринки они утроили свои усилия меня даже не удивило. На первом же занятии после нашего дебоша мне пришлось категорично им заявить — что пить никакую гадость я не буду и меня не волнует зачем это надо. Эти двое тупо решили подсунуть мне тот самый коктейль, которым нас уже раз угостили. Подозреваю они конфисковали остатки у трактирщика. Никакого блин представления об ответственности у этих людей нет, все средства хороши для достижения цели. На всякий случай я вообще перестала пить что-либо на этих занятиях, во избежание, так сказать. Но судя по всему мои способности их очень сильно заинтересовали и моё мнение по этому поводу их не волновало. Да и фиг бы с этими физруками, удивили остальные адепты.

Наши занятия по боевой подготовке и обучению работе с оружием состояли из нескольких частей первая более ли менее понятна: растяжка, бег, полоса препятствий — не хилая между прочим со столбами по которым нужно было прыгать и всем прочем. Далее шла отработка ударов и отклонений как с оружием так и без него, а также работа в строю. А вот потом шли спарринги и не между собой, как можно было бы предположить.

В роли наших противников выступали адепты в статусе личного ученика одного из мастеров боя. И если раньше они относились ко мне также, как и к остальным с сомнением и снисходительным превосходством, наблюдая мои неуклюжие и неуверенные попытки изобразить этот самый бой, и эдак с ленцой отмахивались от моих ударов. То теперь на тренировках они реально меня били. А ещё задирали, дразнили, называли выскочкой. Короче тролили как сказали бы у нас и к сожалению, не только на физре, но и по академии меня преследовали. И я не представляла, как это прекратить.

Ну не бежать же в самом деле к учителям со словами — «меня тут достают». Стала лучше понимать чувства тех, кто попал в такую же ситуацию — сам ты выход не видишь, а просить кого-то о защите неудобно, да и некого по большому счёту. Я же не виновата в том, что пока не могу сознательно управлять этой своей способностью. Мы же только в подготовительном классе.

Да если бы я это только могла, парочка этих придурков уже бы у меня огребла по самое не балуйся. А пока меня спасало то, что с высока своего реального возраста я правильно реагировала на все их выходки. В конце концов чем эти неопытные детишки по сути могли меня зацепить. Высказыванием относительно моего низкого происхождении что вызывало у меня лишь усмешку. Сомнениями в моей состоятельности как женщины — да боже мой. И прочее в том же духе. Так что поводов для паники или реальных страданий я пока не видела, меня это даже развлекало немного. Такая моя реакция ставила в тупик моих оппонентов, и они ещё сильнее злились. Но то, что это реальная проблема мне было предельно понятно и то, что рано или поздно эта ситуация нам всем аукнется мне тоже было очевидно.

Своё наказание от администрации мы тоже получили. Для начала нас лишили возможности покидать территорию академии вплоть до прохождения распределительного испытания и зачисления на подобающий факультет. Второе то, что каждому из нас назначили трудовую повинность. Я попала на «картошку», точнее на кухню помощником тамошнему персоналу. В мои обязанности входило: соскребать остатки еды в большой чан, мыть посуду и драить кухню, а ещё таскать всякую всячину, чистить разнообразные овощи, бегать по поручениям поваров. Короче не самая приятная или оригинальная работёнка. Мне ещё повезло как я считала, вот мыть полы в общаге по мне гораздо хуже или, например, кому-то выпало ухаживать за местным зверьём. На территории была своя конюшня и даже какой-то виварий где содержались не то лабораторные животные, не то живые демонстрационные монстры, ну что-то в этом роде, я туда близко не подходила, повода как-то не было, а слухи были уж больно фантастические.