Вечером, когда наработавшаяся родня заявилась в дом их ждал сюрприз — я ожившая и похорошевшая за один день и каша с мясом, которую я приготовила. Народ проникся и разразился самыми разными воплями и эмоциями. Сестра плакала от счастья и всё время норовила меня обнять, её большой муж был сдержан как всегда, но тоже рад и высказывался на тему что лишние руки в поле не лишние в отличии от лишнего рта в доме. Мальчишкам было всё равно, а вот все остальные были полны скепсиса. Старики и троица выражались весьма язвительно, мол они так и знали, что я больше притворяюсь, чем реально болею и всё прочие. Но мне это всё уже было фиолетово, ибо скоро должен был прийти гость и объяснить дорогим родственникам, что пришло время мне с ними попрощаться.

И да, маг пришёл аккурат к тому моменту, когда стол был накрыт, с некоторой претензией на праздник в мою честь. Его конечно усадили за стол и попытались занять светской беседой. Но поскольку деревенские жутко нервничали в его присутствии и по привычки ели слишком быстро, то разговор не пошёл. А вот после того как всё со стола съели, вот тогда-то маг и начал.

Диалога не получилось вообще. После объявленной домашним новости — что я оказывается боевой маг, народ впал в ступор, из которого их пришлось выводить решительными действиями, хорошо, что не мне. Лично я в слова этого мужчины не вникала. Но Стан отмер первым и посмотрев на свою жену спросил уже у неё:

— Ты знала?

Сестра отчаянно замотала головой, закатила глаза на лоб и спустя время ошарашенно выдала.

— Так водили же в храм в пятнадцать как положено, и жрец сказал, что не магичка ни разу.

После этой фразы все уставились на меня. Я мялась за столом и всем своим видом показывала, что я тут не причём.

— Такое бывает. Иногда люди меняются при встрече с магическими сила особенно если они разрушительны. Чёрный жрец — это очень серьёзно. От встречи с ним Иллия и изменилась. Многие считают, что магия — это дар людям за пережитые ими невзгоды.

Эти его последние слова народ успокоили и обрадовали. Сестра сорвалась с места и кинулась мне на шею и давай завывать. Она была в своём репертуаре, смысла слов я не улавливала кроме общего пассажа что она за меня счастлива и волнуется как же мне теперь быть, ведь она мне ничем помочь не может. Мужчины говорили о каких-то не понятных мне вещах, дети смотрели на взрослых круглыми глазами в которых был поистине щенячий восторг от всего происходящего. Девицы шушукались нервно, косясь на меня. Очень хотелось показать им язык, но титаническими усилиями удержалась.

Хмуро, прохладно, я не выспалась и злюсь, но стараюсь это скрыть, так как меня провожает в дальний путь всё моё семейство и ещё пол деревни. Почему хмуро? Так раннее утро и солнце ещё толком не проснулось, холодно потому, что в этом мире традиция такая — ждать так сказать транспорт для дальней дороги на улице, вот и стоим всей толпой и ждём. Народ весело гомонит, общается, ко мне лезут с напутствиями и вообще тусовка вышла что надо, только пива не хватает и чипсов. А злюсь я потому что, увидев то барахло, с которым я попрусь в большой город меня оторопеть взяла и пот холодный прошиб.

Почему спрашиваете? А я отвечу — когда маг, осчастливив всё моё семейство новостью, что корона берёт заботу о моём будущем на себя и теперь я буду как сыр в масле кататься на полном пансионе и на этой мажорной ноте отчалил, сообщив, что он приедет через два дня за мной, что бы лично доставить на какой-то там а-ля транспортный узел местного разлива около крепости гарнизона, мои домашние кажется умом слегка тронулись. Ну по-другому я сказать не могу. Потому, что как только за мужчиной закрылась дверь пространство буквально взорвалось движениями и звуками. Все, вообще все, начали бегать по дому и стаскивать на середину большой комнаты всякий хлам; тряпки и горшки, веревки и кадушки, еду, мешки. При этом все кричали, причём у меня сложилось впечатление, что я разучилась понимать местный язык. Слова я слышала, но не понимала смысла. Это выглядело примерно так:

— Тащи ….

— Сюда…, нет?

— Это нужно?

— Да куда вы ей это пихаете, что там с этим делать.

И так далее и тому подобно и всё это на таких скоростях, что я могла только крутить головой по сторонам и всё равно не улавливала движения родни. В конце концов, я отчалила на свою тахту и там сидела тихонько, наблюдая этот бедлам. А на меня никто внимание и не обращал, народ был на своей волне. Утром я проснулась и обнаружила, что заснула прямо так как сидела, а домашние под предводительством сестры как не в чём не бывало всё ещё продолжал суетиться и судя по всему они занимались этим всю ночь. Правда характер несколько изменился, теперь все готовили еду. Ситуация вышла из-под контроля, а если быть точным, то из-под моего контроля. При условии, что она вообще за этот почти год была под моим контролем хоть раз. В чём я лично сильно сомневаюсь.

Так что я поступила так же, как и всегда, понаблюдала за действиями других и влилась в коллектив даже не представляя за чем я всё это делаю. Через пару часов усиленной работы на кухне я всё же сумела разобраться в этом хаосе беготни, криков, команд. Лучше бы я этого не дела, честное слово. Родня готовилась к моим проводам, а именно выкатывала односельчанам пир, для того что бы все знали о моих так сказать достижениях. Успех одного члена семьи повод для гордости всех. Вот такие тут правила.

У меня же аж всё опустилось и руки в первую очередь. Я и в Москве не любила домашние праздники. Нет, в детстве это предпраздничная суета вызывала любопытство, для детей праздник — это куча разного народа, подарки, много вкусно и сладкого на столе. И всё. Знай себе суй свой любопытный нос куда придётся, путайся у всех под ногами и радуйся накалу страстей в доме. Но с возрастом приходит понимание, того что праздник устроенный тобой в твоём доме — это сначала расходы и тяжёлые сумки из магазина, потом много тяжёлой работы по уборке и приготовление кучи разной еды в надежде что за столом будет меньше разговоров вроде тех:

— Я в это время суток жирное не ем.

— Соленое вредно и сладкое тоже.

— Почему мала деликатесов из морепродуктов.

— И вообще сейчас модно всё в сыром виде есть.

— Эта еда не по Фен-Шую.

— И вообще стол полный, а есть и нечего.

А после ухода гостей ещё и приводить всё в порядок мыть гору посуды и мебель на место ставить, мусор выносить.

Ладно, решила я про себя, если людям нужен праздник пусть будет праздник, деревня всё же. Мне всё время приходится себя отдёргивать и напоминать, что я в глуши, в другом мире, времена здесь другие и нравы тоже, хоть и очень похожи на наши, ибо люди везде люди.

Сам пир описывать не буду, ибо я лично старалась просто пережить это событие и потому время от времени выпадала из реальности как на занудной лекции, когда постороннего делать ничего нельзя, а слушать и вникать уже не в силах. Впрочем, односельчане этого не замечали, мне вообще показалось, что моё присутствие им не особо то и надо, разве что разглядывали меня они так словно видели впервые, а не всю жизнь со мной по соседству жили. Разговоры же меня и вовсе ставили в тупик. У нас такие разговоры ведут не то на поминках, не то на юбилеях — народ вспоминал всё хорошее обо мне, все мои неудачи в жизни и недостатки характера, размышляли о прошлом и о будущем которое могло бы быть останься я в деревне, но уже не будет. При чём со мной-то как раз не говорили, а только давали советы как там в большом мире жить надо, ну там: куда ходить приличной девицы, а куда ни-ни, с кем и как говорит, как есть, где спать, как гулять и прочее-прочее в том же духе. Причём лично я точно знала, что эти советчики дальше ближайшего города под названием Серая гряда или просто Гряда — домов две сотни по словам Герона, и не ездили никогда. Сидела молча и делала заинтересованные глаза, зачем народу кайф портить, у них в жизни не так много поводов для счастья. Всё равно когда-нибудь эти посиделки ведь закончатся.