К чему собственно весь это экскурс в историю спросите вы меня, а к тому что бы было более понятно в чём именно меня начали подозревать местные. По причине повсеместного распространения магии в этом мире обвинить меня в колдовстве никому бы и в голову не пришло. Но по той же причине и близости пресловутой «Вил Оранской пустоши» меня стали подозревать в том, что я после проведённого надомной магического ритуала чёрным или тёмным жрецом (чёрт его знает, как правильно, местные сами путаются) перестала быть человеком. Ну может в чём-то они и были правы конечно, то есть, человек то я человек, вот только не совсем тот. А блин, звучит просто дико, сама себе толком не могу объяснить, что я такое, и как тут можно оправдаться?
Закрутилась вся эта история с магом после моего очередного казуса. Примерно к концу местного лета, все как раз активно стали урожай собирать. Нет, подозрения на мой счёт у родни были с самой мой первой дойки, но судя по всему последней каплей что переполнила чашу терпения местных стали мои инженерные таланты.
Я уже упоминала, о той каторжной работе что свалилась на мою бедную голову после переселения в новое тело. И, наверное, любой может догадаться о том, что я не была в восторге от такой нагрузки. Ладно ещё работа сама по себе была как раз знакома и протеста не вызывала, но вот то КАК мне всё это нужно было делать и какие орудия труда при этом применять — это был уже перебор. Инвентарь был примитивен до идиотизма, выполнен кустарным способом и поэтому неудобен до травматизма или ещё лучше — его вообще не было. И так как мои обязанности по хозяйству никто отменять не собирался даже, не смотря на то каким плачевным получался у меня в итоге результат, я старалась хоть как-то облегчить себе труд, просто из чувства само сохранения. Я пыталась воссоздать из всего что попадалось мне под руки привычные инструменты или применить известные мне технические приемы нашего мира. И имела прекрасную возможность окончательно убедится, что таки да лень — это двигатель прогресса.
Одним прекрасным ранним утром после дойки, завтрака и помощи сестре с посудой муж моей сестры, Стан его зовут кстати о птичках, вручил мне моток толстой веревки, дурацкий совок, опять, и отвёл к нашему полю-огороду он же надел. Поставил перед свежим пнём у самого края огорода и говорит, тыкая пальцем в пень:
— Вот, значит выкорчевать надо и не затягивай с этим, нам расширяться надо.
Развернулся и быстро так ушёл, я и спросить ничего не сообразила.
Я постояла, помялась на месте, посмотрела на пень — не очень толстый ствол был, но и не маленький, такой от спиленной березы получился бы. Я с отцом на даче уже заминалась подобной работёнкой, правда была в роли наблюдателя и посильного помощника. По возмущалась, но шёпотом:
— Ничего себе у них здесь порядки, если молодую совсем девушку пни выкорчевывать заставляют, не могли парней припахать.
Хотя парни-то как раз пашут, в смысле поле деревянными совками перекапывают, мы их видели когда меня сюда вели. Во всём этом меня лично сильно смущала верёвка. Я помнила, что на даче папа тягал пни без неё, используя лопату-штыковую, топор, большой лом, лебёдку и управлялся с таким же пнём минут за двадцать, а мне выдали только веревку и совок, ну ведь явно же чего-то недодали. Память Иллии молчала, может и ей такая работёнка впервые достаётся или это специально для меня родственники постарались.
Ну походила я немного вокруг того пня, морща лоб и плюща собственные мозги, силясь выдать более или менее конструктивный план боевых действий, поковыряла землю совком снимая дёрн, силясь добраться до корней и пришла к неутешительным выводам, что с одной веревкой я буду этим заниматься до второго пришествия (или первого в этом мире) и единственное что у меня получится это грыжа. И я, бросив на пень совок и верёвку, отправилась на поиски недостающего мне инструмента. Лебедку я конечно же не нашла, а с топором проблем не возникло он был у поленницы. Следующим обязательным пунктом шёл лом, я помнила, как ловка папа прямо-таки вырывал упрямые корни из земли используя его как рычаг, но меня ждал облом, а не лом. Ничего даже отдаленно похожего не находилось. Я перерыла всё что могла и залезла куда могла, распсиховалась чуть ли не до слёз, но лома нигде не было.
Всё же до чего мы в техническом смысле избалованное поколение привыкли что для абсолютно любой работы в нашем распоряжение окажется нужный инструмент и целая куча вспомогательных средств. А тут блин примитивное общество и никаких тебе технических штучек, только заученное — наши отцы этим всю жизнь, наши деды и прадеды и так далее, а где прогресс, где магия в конце-то концов. Кстати о птичках, хотя все местные говорили о магии и разных магических штучках с такой же обыденностью, как и о погоде, я до сих пор никакой магии не видела, пожалуй, за исключением «коча» и многочисленных амулетов, которые выглядели как поделки народных умельцев Африки и всё. Правда ещё ходили разговоры о какой-то местной жительнице не то ведьмы, не то знахарки я так толком и не поняла и её ни разу не видела.
В общем на поиски нужного мне лома я убила где-то час и нашла-таки его, ну, точнее не совсем это был лом, а точнее это вообще был не лом, а прут или шест, или … Короче какая-то дуга, но из металла черного цвета, в сарае стояла, тяжелая как черт знает что, но главное, что рычаг из неё будет хороший — решила я и поперла эту дуру вместе с топором и парой плоских чурбачков к приговорённому пню. Из лишней скромности не станут слишком подробно описывать часовое изничтожение несчастного пня, от которого в процесс выкорчёвывания вообще мало что осталось, так куча щепок и кусков корней. Я вообще терпением не отличаюсь, а уж когда сильно устаю, истереть начинаю с такой силой что собака Баскервилей нервно курит в сторонке за углом. А распсиховаться было от чего — как я корячилась на четвереньках вокруг дурацкого пня, обливалась потом и слезами, пыхтела как паровоз подрывая упрямые корни, причем топором это делать оказалось удобнее чем совком и с помощью импровизированного лома вырывала корни из земли, матерясь при этом сквозь плотно сжатые зубы. Такую комедию рассказывать только время терять, это надо было видеть. И кто хотел тот и увидел. Когда я злая как сто китайцев, мокрая как мышь вконец раздолбала весь пень и кряхтя как столетняя бабка разогнулась, то имела возможность увидеть редкую картину под названием «шок — это по-нашему».
Не знаю, как долго Стан, все наши мальчишки и одноногий Герон наблюдали за мной, полностью погрузившись в процесс изничтожения ненавистного пня я как-то не обращала внимания на то, что происходит во круг. Не знаю, что они все думали, наблюдая за мной, но лица у них застыли в какой-то просто немыслимой гримасе изумления. Рты у всех открыты, кислород вдыхают ведрами, глаза навыкате особенно у мальчишек, брови где-то на лбу. Меня при взгляде на на такие лица хватило только на то что бы шаркнуть ножкой и укоризненно ткнув пальчиком в остатки пня пожаловаться:
— Без инструментов его очень трудно было выкорчевать.
Немая сцена минут на десять, мужчины смотрят на меня я на них, и никто не двигается, молчание затягивалось. Первым отмер одноногий, он, почесав в затылке осмотрел поле мой деятельности и заметив среди кучи вывернутой земли и корней мой импровизированный лом задумчиво протянул:
— А оси у Микирыча получаются что надо, вон даже не погнулась почти.
Все посмотрели на «лом» — он же ось от телеги как оказалось. Смотрели-смотрели и тут отмер Стан, встрепенувшись как петух всем телом, он резво подскочил к железяке схватил её и прижал к себе как родную мать, потом не говоря ни слово рванул от меня вприпрыжку, крикнув напоследок уже издалека что бы все вернулись к своей работе. Мы все дружно проводили его взглядом, вздохнули и разбрелись кто-куда. Я лично пошла относить обратно топор, верёвку и лопату.
А вечером я имела возможность прослушать концерт по заявкам, а именно как совещались мои домашние обо мне и моих странностях, потом они ещё и страшный допрос мне организовали.
