Он забыл, в какого мудака он превращался, когда это происходило.

Ник уставился на неё, растеряв все слова.

Он хотел сказать ей, что она завралась, что она бредит, что она всегда заблуждалась на его счёт. Он хотел сказать, что она неправа. Он хотел сказать, что она не права насчёт него, насчёт них, насчёт того, кем они являлись… насчёт его чувств.

Но он этого не сделал.

— Уинтер…

— И я должна поверить, что ты всё это время хранил целибат? Верно? — спросила она, повышая голос от злости.

Она опять ударила его, и Ник сделал шаг назад, сжимая челюсти.

Он отвёл взгляд, но продержался недолго.

Услышав её голос, он снова уставился на неё.

— Полагаю, последние несколько недель ты просто пил из пакетов с кровью, — она сильнее стиснула зубы, выпячивая изящный подбородок. — Полагаю, сегодня ты пришёл сюда только для того, чтобы провести время с Джорданом, верно? Хотя все эти фанатки вешаются на тебя после каждого боя? Наверное, здорово быть знаменитым, Ник. Наверное, теперь всё даётся тебе охереть как просто…

— Да не особенно, — прорычал он.

Она снова замахнулась на него.

В этот раз он схватил её за запястья, сделав это бездумно.

Он не знал, то ли он поцеловал её первым… то ли она поцеловала его.

Возможно, это он её поцеловал.

Вполне возможно, что это он её поцеловал.

Оглядываясь назад, он был практически уверен, что это он потянулся первым.

Он знал лишь то, что стоило ему моргнуть… а потом одна его рука сжалась в её волосах, а другая обвила талию. Его рот накрыл её губы, целуя сразу крепко, но не спеша, размеренно, именно так, как ей нравилось целоваться.

Он замедлился ещё сильнее, отдаваясь ласкам, крепче прижимая её к себе, и Уинтер расслабилась в его объятиях. Она отвечала на поцелуй, издавая тихие звуки, и он прикладывал усилия, чтобы не укусить её, стонал, когда её язык скользил по его клыкам и губам.

Крепче сжав её волосы пальцами, он запрокинул ей голову, заставляя выгнуть шею, словно собирался покусывать её губы и язык. Вместо этого он покрыл поцелуями её горло, прижимая клыки к её коже, но не позволяя себе укусить.

Он ощутил её раздражение.

Он также ощущал собственное раздражение.

Чем дольше он целовал её обнажённую кожу, тем сильнее становилось его неудовлетворение. Прежде оно никогда не было настолько сильным, даже с ней. Ник невольно задумался, как много времени прошло с тех пор, как он кормился от кого-либо.

То есть, от живого человека.

Прошло несколько месяцев.

А до того последнего случая — несколько недель…

Нет. Не так. И в тот раз тоже прошло несколько месяцев.

Ярость заструилась по нему, когда он вспомнил вампира, с которым она сюда пришла.

Боже. Что он творит?

Он исправил это.

Он это исправил.

Это было адски тяжело, но он наконец-то поступил правильно.

Конечно, ему сложно было двигаться дальше… но он отстранил её от себя. Это первый шаг. В итоге он вернулся бы к живым кормлениям. Чёрт, да мысль о том, чтобы покормиться от живого человека маячила на задворках его разума даже сегодня, как только Морли сказал ему поехать сюда. И он мог бы воплотить эту мысль в жизнь, если бы Джордан не приехал с ним.

…и если бы первое лицо, которое он увидел, переступив порог, не принадлежало Уинтер.

Однако контраргумент ещё явственнее поднялся в его голове.

Кого, бл*дь, он пытается обдурить?

Он ничего не забыл.

Он ни капли её не забыл.

И вообще, как он мог решить проблему — как он помогал ей — если она просто найдёт другого вампира, которого трахнет и позволит покормиться от неё?

Эта мысль вызвала вспышку иррациональной ярости.

Эмоция была столь интенсивной, что несколько секунд Ник не мог думать сквозь неё. Он отстранился от горла и губ Уинтер, уставившись на её лицо, всматриваясь в эти ошеломительные сине-зелёные радужки.

Он не отпускал её, и она тяжело дышала, по-прежнему смягчаясь в его объятиях.

Он не замечал стоявшего рядом другого вампира, пока тот не заговорил.

— Это что, бл*дь, такое? — потребовал светловолосый вампир.

Ник и Уинтер повернулись, их головы и шеи двигались абсолютно синхронно.

Ник по-прежнему не выпускал её из рук.

— Сгинь, — посоветовал он вампиру.

— Ник! — Уинтер пихнула его в грудь, нахмурившись, затем высвободилась из его хватки и сделала шаг назад. — Ты не имеешь права приказывать ему!

Ник повернулся, уставившись на неё.

Он уже разозлился.

Ему потребовалось пара секунд, чтобы осознать — это вызвано тем, что она отошла от него и больше не прикасалась к нему.

— Тогда ты скажи ему, — прорычал он, глядя на неё. — Скажи ему уйти, Уинтер.

— С чего бы мне это делать, чёрт подери?

Ник попытался найти ответ, но тут гарнитура в его ухе издала сигнал.

До того мгновения, пока он не услышал голос Джордана, Ник практически забыл, зачем изначально пришёл в этот клуб.

— Эй, — позвал человек тщательно нейтральным тоном. — Ты закончил позволять своей бывшей выбивать из тебя дерьмо? Потому что архитектор здесь, Миднайт. Ну, ты помнишь. Причина, по которой мы здесь? Стрейвен? Он только что прошёл мимо бара.

Ник помрачнел, глянув на Уинтер, затем на светловолосого вампира.

Джордан продолжал говорить.

— …Он вошёл в одну из приватных комнат. С ним вся свита, но бармен подозвал его, пока тот проходил мимо бара. Он говорит, что побеседует с нами более-менее приватно, когда мы будем готовы.

Джордан помедлил, и его тон сделался чуть жёстче.

— После его ухода бармен сказал мне, что нам лучше поторопиться. Высока вероятность, что скоро он слишком обдолбается, чтобы дать нам хоть сколько-нибудь надёжную информацию. Видимо, этот парень любит субстанции, изменяющие сознание.

Услышав вопрос в конце этой фразы, Ник покосился на бар.

— Ладно. Иду, — он помедлил, затем добавил. — В каком смысле «более-менее»?

— Что?

— Ты сказал, что мы поговорим со Стрейвеном «более-менее» приватно. Что это значит?

— А, — Джордан выдохнул. — С ним адвокаты. Он утверждает, что они здесь в качестве «друзей». Просто чтобы хорошо провести ночь… в составе его свиты или типа того. Но мы должны предполагать, что они будут следить за всем, что он скажет, и наверняка вытолкают нас из комнаты, если он совсем укурится. Или начнёт говорить вещи, которые могут навлечь на него проблемы…

— Они, — поправил Ник. — На них.

— Что?

— Ты постоянно говоришь «он» и «него». Помни, когда мы войдём туда, надо говорить «они» и «их». Морли говорил, что они остро реагируют на использование гендерных местоимений. Нам не нужно их бесить.

— О… точно. Спасибо. Сегодня он выглядит очень по-мужски.

— Они. Не он. Сегодня они выглядят очень по-мужски.

— Ладно, ладно… «они» выглядят очень по-мужски.

— Попытайся помнить об этом во время встречи. Ты слышал Морли. Он ничего бы не сказал, если бы это не было проблемой. А Стрейвен — знаменитость. Они всегда немного… другие. Они ожидают, что мы будем пресмыкаться и лебезить. Они привыкли к подхалимству.

Джордан раздражённо выдохнул.

— Да, пожалуй, ты прав.

Прежде чем Ник успел продолжить, голос человека зазвучал резче.

— …Просто закругляйся со своим личным безумием, Миднайт. По крайней мере, на время. И прекрати играть в мистера Рациональность. Я только что видел, как ты больше часа вёл себя как псих… не говоря уж о том, что ты заработал пощёчину от милой леди-директрисы. Уверен, это было заслуженным.

В голосе его друга зазвучало веселье, когда он добавил.

— Я рад, что вы двое поцеловались и помирились, но не накидывайся на её парня. Слетай с катушек в свободное от работы время, ладно? Я сейчас пойду туда. И я скажу ему вывести лишних из комнаты, и что ты придёшь сразу за мной. Не выставляй меня лжецом.

— Им, — повторил Ник. — Ты скажешь им вывести лишних из комнаты, Деймон…