– Где я? – прервал я странную дискуссию.

– В бане, – последовал лаконичный ответ.

– Зачем?

– Париться. Иди, смени Толика.

– Для чего? Вы хотите и меня избить?

– Ну, это полезно для здоровья.

– Нет, спасибо.

– Мы настаиваем! – сказали все, кроме Влюбленности. Он лениво плеснул кипятку.

Я сменил моржа.

– Я запутался, – признание вырвалось само по себе, практически против воли.

– Мы поможем. О тебе написано нашим прародителем. Мы все происходим от первого пророка. Он оставил предсказания о каждом из нас. Тебе суждено погубить того, кто тебя любит. Возжелать убить отца. Потерять то, за что сражался. Стать тем, кем быть не хотел. Получить то, о чем мечтает каждый. Лишиться того, о чем мечтаешь ты.

– А в переводе? – поморщился я.

Все, кроме садиста, лупившего по моей спине, пожали плечами.

– Мы не видим судеб, связанных с братьями. Поэтому не знали, что ты опоздаешь, или что Влюбленность тебя проморгает, увлекшись какой-то девкой.

– Не оскорбляй ее, брат. Она…

– Умрет через три дня от рук разбойника, совершившего насилие, – лениво предсказал старик.

– Радость, она не умрет. Разве ты не видишь – Влюбленность изменил ее судьбу?

– Да, ты прав, Интерес.

– Вернемся ко мне! Зачем вы меня позвали? – напомнил я о своем присутствии.

– Чтобы объяснить. Ты должен как можно скорее стать учеником колдуна, затем обучить своего ученика и идти к нам в башню. Мы поможем тебе избежать предначертанного.

– Это ты о том бреде? Интерес… верно? – уточнил я.

– Да, это мое имя. Все мы носим имена в честь чувств и эмоций, – пояснил желтый.

– А Толик?

– Он – морж.

Мне объявили всю истину мира и окатили ледяной водой. После чего разговор завершили, выставили из сауны и с раздражением начали что-то втолковывать Влюбленности по поводу изменения судьбы юной девы.

Я не стал с ними спорить, принял все как есть. Захватив на выходе грушу, выслушал лекцию о воровстве от Васи, спустился вниз, как ни странно, радостный. Подбрасывая вверх фрукт и ловя прямо на лету, я дал себе обещание никогда больше не входить в эту башню.

Я уже предвкушал сочную мякоть груши во рту. Дома у меня всегда было много фруктов. Однако здесь кормят одним и тем же, никакого выбора: суп из грифонов, манная каша, похлебка от пьяного Тома, жаркое из дракона…

– Груша, с кем тебя разделить? С Татьей или Алаей? – вслух спросил я, достигнув выхода, и не ощутил ее в руках. Она просто выпорхнула и резко полетела вниз. Паря над ступеньками в направлении подземного перехода между Черной и Белой Перчаткой, моя груша казалась еще аппетитнее.

– Но это же нечестно! – обиделся я на гравитацию. – У груши не та форма, чтобы вот так катиться вниз! И поэтому она воспарила?! Вселенская несправедливость!

Я кинулся за своей добычей, что было очень глупо. Наверху окна давали свет, а от тумана исходило свечение. Внизу тумана не наблюдалось, впрочем, как и окон, а вот кромешная тьма была. К счастью, на поясе у меня висел кубок, в кармане лежали спички. Я зажег одну и кинул на дно кубка. Небольшой огонек позволил увидеть, как груша стремительно летит вниз.

Я бежал, на ходу отрывая рукав от черной мантии и кидая его в стакан. Уже едва тлеющие угли разожгли огонь.

Владей я магией, проблем бы не возникло – я бы создал факел или светящуюся сферу, а сейчас мог только жертвовать одеждой, стараясь ножом отрезать куски ткани поменьше и сжигать их в кубке. Резал я, правда, только левую сторону, рассчитывая вернуться назад.

– Ненавижу эту башню! Все эти чудеса, парящие повсюду феи, летающие груши! Мерзкий туман, который не спускается вниз, призраки, говорящие тараканы, баня! Дурацкая баня!

У меня заложило уши, стало вдруг очень тепло. Лестница закончилась, и я оказался на развилке в каменной круглой комнате. Пять туннелей вели в разные стороны. Но я успел увидеть, в какой из них улетела груша, достал спичку, бросил ее перед входом на лестницу и побежал за своей добычей.

Конечно же, это ловушка. И я не идиот, чтобы гоняясь за фруктом, соваться в подземелье. Но обида на весь мир и память о месяцах, проведенных в рабстве, заставили меня ценить жизнь столь мало, что ради любопытства я был готов рискнуть.

– Груша, я обещаю, что не съем тебя, – крикнул я, сворачивая в очередной туннель и разбрасывая на пути мелкие предметы, чтобы иметь возможность вернуться. Тут я споткнулся и упал. Прямо на скелет. Именно о него я и споткнулся. – Интересно, меня опять в баню пустят? – подумал я, брезгливо отпрыгивая от трупа. Сердце бешено колотилось, а грушу я потерял из виду. Она скрылась за очередным поворотом.

Я прислушался и, различив звук типа «хлоп-хлоп», продолжил погоню.

Выбежав из-за очередного угла, я успел заметить, как каменная стена плавно смыкается и застывает. Звук исчез.

– Ну уж нет! – я кинулся на стену, ища выключатель в надежде открыть проход. Вслух я перебирал знакомые мне колдовские слова, подходящие для данного случая. В боевой башне тоже водились такие стены, и я даже мог открыть несколько.

– Удивили колдуна магической стеной! – ворчал я, пока пальцы не нажали на один из непримечательных камней. Он провалился, стена плавно отплыла в сторону.

Внутри оказалось светло. Сотни громадных магических сфер сияли с потолка, освещая помещение подобно солнцу. По бокам тянулись стеллажи с полками. На них чего только не было: книги, сферы, перья, ожерелья, кольца, чернила, скелеты, даже бутерброды. В огромной комнате имелись столы с наваленными сверху фолиантами, свитками, ингредиентами зелий, высохшими чернилами, но были и те, на которых царил идеальный порядок. Пол устилал птичий помет вперемешку с остатками еды, разбитыми склянками, обрывками бумаги и просто грязью. В противоположном конце виднелись две двери, в одну из которых я и прошел. Дальше – то же. В каждой комнате – по две двери.

Невероятно! Я взял одну из книг. Книги колдунов отличаются тем, что они живые. Вместо обложки у них глаза и рот, который вполне может укусить.

– Чего тебе? – уточнила книга сонно.

– О чем ты? – спросил я, так как обычно книгам даровали сознание, чтобы не париться с оглавлением и сразу уточнять, есть ли на страницах то или иное заклинание или картинка. Если колдун умудрялся подружиться с книгой, то она с выражением читала ему текст. Если ссорился с ней, то книга могла из принципа не открываться или делать чернила невидимыми. Некоторые даже подпрыгивали и кусались. Самые верные, если не назвать им кодовое слово, иногда вспыхивали и забирали с собой все знания, хранящиеся в них. Таким образом книги защищали секреты колдунов.

– Я рассказываю, как сварганить орка. Даю разные советы и рекомендации. А ты чего приперся?! Ты наш новый хозяин?!

– Э-э-э, да, конечно! – заверил я.

– Тогда сзади! – вскричала книга, и я рефлекторно пригнулся. По макушке меня что-то царапнуло, я почувствовал, как нечто теплое потекло между лопаток.

– Опять пикирует! – предупредила книга.

Я вильнул в сторону, и невидимый враг врезался в стол, раскидав все. Куча стекла упала на пол.

– Он ранен?! – уточнил я.

– Нет, куда там, он взлетел!

– Как мне его увидеть?

– Я не знаю, ты же самый могущественный колдун, сожги его одним лишь словом, да и дело с концом, – предложила мне книга по сотворению орков.

– Кто-нибудь знает? – закричал я.

– Здесь есть ответы на любые вопросы, – услышал я, когда нечто вспороло мне руку.

– Скажи, откуда он пикирует?

– У тебя кровь, – заявила мне кладезь знаний, и я поклялся бросить «помощницу» на растопку, но тут мне врезались в спину и начали рвать ее когтями.

– Ах ты, тварь! – я прыгнул назад и спиной уперся в шкаф. Клюв невидимки вонзился в меня, книги и хрустальные шары попадали на голову. Зато когда я чуток отлепился от деревянной поверхности, то ощутил за плечами обмякшее тело. Отойдя от шкафа, я услышал звук падения. Сняв мантию, я спеленал невидимую птицу. Книги вокруг перестали орать, возмущаясь, какого лысого демона я их уронил. Все уставились на меня – полностью обнаженного, и хором выдали всего одно предложение, зато с ноткой отчаяния: «Извращенец голый».