Поддержание этой завесы Мийол переложил на один из своих временных артефактов. Конечно, для его создания пришлось стереть Усиленный Призыв Существа четвёртого уровня, тем самым отменяя присутствие поблизости Ревущего Тигра… но, решил молодой человек, ради отдыха в комфорте и расслабленности можно пожертвовать даже безопасностью. Ненадолго. Да и не так велика жертва: с помощью Призыва Подобия Артефакта можно наделать много такого, что по суммарному эффекту ни одно призванное существо не сравнится. Например, единственный вход в купальню Мийол перекрыл дополнительным ограждающим барьером, а под рукой держал заранее созданные артефактные бомбы. Не смертельные, нет… но в ослеплении, замедлении или оглушении тоже хорошего мало.

Защитившись подобным образом по мере возможности и погрузившись по шею в бадью с почти слишком горячей водой, он наконец-то расслабился. Телесно — полностью, умственно и душевно… ну, пока ещё не совсем.

Черёд расслабления душевного настанет в момент сна…

«Теперь понятно, почему мытьё стоит так дорого», — думал Мийол, от нечего делать вновь разглядывая купальню. Бадью, в которой он отмокал, следовало бы назвать вовсе и не бадьёй, а маленьким бассейном. Она являлась неотъемлемой частью корневой системы того громадного дерева, вокруг которого разумные построили «Приют Утомлённых»; и вода, тонкой непрерывной струйкой пополнявшая её, на самом деле являлась соком этого дерева. Артефактная магия, подогревающая «воду» и очищающая её, действовала постоянно и автономно, не требуя присмотра — но существовал предел скорости наполнения. Мийол прикинул, сколько «воды» в бадье-бассейне осталось бы после визита Круглого и как долго восполнялись бы потери. Выходил срок чуть ли не в несколько часов.

«А что, если ускорить процесс с помощью магии?

Низкоуровневые заклинания не подойдут. Слишком большие затраты маны при невеликом результате. То есть у Притяжения Воды второго уровня они уже приемлемы — но всё равно для чего-то большего, чем наполнение походного котелка, использовать его нет смысла. Даже с моим резко возросшим восстановлением маны. А заклинаний уровнем повыше я не знаю…

Что, если воду просто призвать? Как предмет? Плотная иллюзия воды. Хех. Это вообще сработает? Впрочем, проверить недолго…»

Мийол вытянул ладони лодочкой, предусмотрительно вынеся их за границу стенки бадьи, и активировал Призыв Подобия Артефакта. Изучил результат.

И судорожно сглотнул.

«Вот это фокус, чтоб меня демоны ночами драли! Вообще-то следовало ожидать… воды вокруг хватает, в матрицу входит символ Магия-свойство, так что водичка просто обязана получиться непростой. Но чтобы подобие зелья Силы?! Малой концентрации, очень нестойкого — вон как энергия улетучивается быстро… но…

Лучше мне об этом открытии молчать. Любой Воин, увидав такой фокус, захочет приковать меня к себе цепями».

Поразмыслив немного, Мийол фыркнул с облегчением.

«Фуф. Что-то я перетрусил. Любой маг — полезная в хозяйстве штука и заполучить меня захотят вне зависимости от того, умею ли я делать зелье Силы буквально из ничего. Секретом больше, секретом меньше… этот вот просто неудобнее среднего, и только.

И закабалить себя я не позволю, спасибо.

И постоянные опыты с магией до добра не доведут — скорее уж до этой… паранойи. М-да, отцовы словечки — это что-то. Всё! Домываться, жрать и спать!»

Алурин Улуг, маг, имел неясно какой уровень (Мийол-Хантер мысленно отметил себе подумать, за счёт чего можно так замаскироваться; самого-то Мийола размывала для магического восприятия скрытность его Атрибута, а вот туманный полог, окутывающий ауру алурина… чары? зелье? артефакт? нечто иное?). В отличие от шёрстки Шак, мех Улуга отливал не сине-серым, а серым с рыжим — или рыжим с серым, тут как посмотреть. Рыжие пятна лучше бросались в глаза из-за яркости, зато серые области слегка превосходили их по площади. Алурин возвышался над Хантером на целую голову, да и вообще производил впечатление существа физически крепкого. А в его золотых глазах с отчётливой красной нотой и вертикальными зрачками плескалась крутая смесь неприязни, опаски и чего-то ещё, столь же несимпатичного.

— Говори, что нужно, че-ло-век.

Обращение Улуг процедил по слогам и с такой интонацией, словно слово «человек» мало чем отличалось от слова «ничтожество», или «обманщик»… или «враг».

— Меня зовут Хантер, — неглубокий, вежливый поклон… не получивший ответа, если не считать за ответ раздражённое подёргивание ушами. — Я недавно прибыл в Лагерь-под-Холмом. При себе имею ресурсы, добытые в диколесье. Мне нужны на обмен матрицы заклинаний третьего и четвёртого уровней, лучше имперские, или артефакты постоянного действия. И книги по магии. Могу просто поменять свои трофеи на клаты. Что скажешь?

— Мне нечего обменять, че-ло-век.

Десяток секунд молчания.

— Что ж, — повторно кланяться Хантер не счёл нужным, — очень жаль. Прошу прощения за причинённое беспокойство, — добавил он. Маска искажала голос, но он всё-таки постарался, чтобы финальное пожелание прозвучало примерно как «чтоб ты в помоях захлебнулся».

Лавку Улуга он покинул спиной вперёд, не выпуская её хозяина из поля зрения.

Снаружи, помимо массивной туши Зунга и сызнова призванного Ревущего Тигра, Хантера ждала Шак, его до сих пор не получившая оплаты проводница.

— Извини, — сказал маг, — какой-то твой сородич совсем… недружелюбный.

— Он не мне сородич.

— Как так? Вы ведь оба алурины, нет? Или вы из разных народов?

Не дождавшись от Шак ответа, Хантер вздохнул (исключительно мысленно) и сказал:

— Веди дальше. Кто там на очереди?

— Лавка Меченого и Симтана ближе.

— Вот туда и пойдём.

В отличие от жилища-лавки Улуга, выстроенного в общем стиле Лагеря (то есть вокруг одного из опорных столбов-деревьев, как «Приют Утомлённых»), чёрный гном-затворник Симтан обитал где-то в пещере. Где именно и как — неясно; как и предупреждала Шак, с посторонними артефактор предпочитал общаться исключительно через Меченого. А этот последний вёл дела с посетителями лавки «Артефакты чёрных гномов», расположенной в отнорке при основной пещере Лагеря-под-Холмом. На первый взгляд отнорок мог показаться тесноватым, загромождённым полками с образцами артефактов и пояснительными надписями (например: «Диск нагревательный средний, материал — базальт, третий уровень (4 руны), постоянное зачарование, 65 клатов»).

Но на более внимательный взгляд Хантера, совмещённый с изучением обстановки магически, отнорок пустовал. Полки с образцами? Иллюзии. Причём неплотные. Единственным настоящим во всей обстановке лавки, помимо свисающих с потолка светильников уже знакомой системы, являлся пресловутый Меченый: хиловатый типчик с очень большим, на пол-лица, родимым пятном и ускользающим непрямым взглядом. На шее у него открыто висел защитный артефакт третьего уровня, на поясе — дубинка того же уровня, а ещё его фигуру размывала какая-то маскировка, почти наверняка артефактная, но маскировочный артефакт оставался скрыт.

Благодаря очень неплохому (как сказал бы Ригар, синергическому) усилению от Атрибута и Ускорения Магических Действий, Хантер мог ощутить и кое-что такое, чего не ощутил бы любой иной посетитель, включая, предположительно, даже других магов. Рядом с Меченым в нишах, замаскированных парой очередных иллюзий, торчали Воины. Двое. Ранга примерно четвёртого или пятого, с артефактами защиты не ниже третьего уровня и оружием того же класса. Учитывая, что никакой дорогостоящий товар в лавке на виду не держали — иллюзии! — и необходимость в столь внушительной охране отсутствовала, обстановка Хантеру как-то резко разонравилась. Даже ещё сильнее открытого недружелюбия Улуга.

Кстати говоря, Меченый оказался магом. Слабым, вряд ли дотягивающим до третьего уровня, но всё же. Для управления иллюзиями его квалификации могло хватать. Ну и для консультаций тоже. С ними он точно управлялся хорошо.