Иркутяне несли к профессорскому дому все, что только можно. Прекрасная рыба: хариус, таймень, ленок, омуль, осетр… Мясо лесных животных: медведь, косуля, сохатый, глухарь, тетерев, рябчики… Порой приносили золото – вокруг Иркутска было множество приисков, да и старатели-индивидуалы в Сибири не переводились. Скупка-продажа его помимо государства была запрещена, но некоторые рисковали.

Помню, папе за излечение покалеченного на охоте мужа принесли целую кастрюлю золотого песка. Папа отказался. Не из нравственных принципов – не хотел рисковать.

Факультетская клиника Иркутска прославилась на весь мир. В Иркутск ездили лечиться чиновники со всего союза. Профессора не только лечили, но и учили. Конкурс в мединститут был огромным, учиться в нем было стало болеепрестижно, чем в столичном.

При всем при этом, врачам для поездки в отпуск на Черное море приходилось брать специальное разрешение в НКВД…

Иркутск расположен на трех реках: Ангара, Иркут, Ушаковка в 66 км. к западу от Священного озера Байкал. Климат – суровый. Однако незамерзающая Ангара, ветры из Забайкалья, циклоны смягчают зимние морозы. Иркутск – один из немногих городов России, где количество солнечных часов в году превышает 2000. Вокруг Иркутска просторно раскинулись растительные луга, сосновые, сосново-лиственичные, сосново-березовые леса, березовые рощи; в черте города много озелененных участков, лесопитомников и лесопарков.

Население Иркутска – около 600 тыс. жителей.

Обратимся к газетным листам – желтым, хрупким, склеенным то здесь, то там полосками скотча. Бумага грубая, жесткая, фотографий мало. Название – скромно, в уголочке: «Восточно-Сибирская правда», орган Иркутского областного и городского комитетов партии и областного Совета депутатов трудящихся».

Статьи, заголовки за 22 июня: есть хоть какая-либо тревога, беспокойство, намек хотя бы – народ, люди, читатель, насторожись! Завтра – нет, сегодня – война же, война, война.!. Нет, все тихо. Воскресенье. Люди на сочинских пляжах, на курорте Аршан отдыхают. Критика в адрес боханских земледельцев, плохо проборонивших поля. Братская пристань отчиталась, что она во всеоружии встретила навигацию. Мало того, в зале ожидания оборудована «пассажирская каюта матери и ребенка». Вот как!

Приступил к работе новый кирпичный завод в Усть Орде.

Чабан Агафья Митахина вырастила и сохранила 754 ягненка и стала уже второй раз участницей Всесоюзной с/х выставки в Москве.

Необычный приплод енотов получен зверофермой «Красный пахарь» Ольхонского района.

Иркутский театр музыкальной комедии с октября 1940 до 20 июня 1941 года поставил 230 спектаклей. «Причем состав театра, как пишет худ. руководитель театра Л. Сагайдачный, будет значительно укреплен за счет приглашения ряда видных режиссеров из Москвы и Ленинграда».

Более поздние, военные номера «ВСП», рубрика «В фонд обороны». Вчитаемся в строки тех дней.

«Лучшую свою лошадь привел для нужд Красной Армии колхозник с/хозартели «Отзыв» Митролин. Кроме того, он привез 100 литров молока, 2 сотни яиц, 190 кг огурцов».

«Мне мама подарила в день 12-летия серебряное колечко. Сказала, что оно ей досталось в наследство от бабушки, и велела беречь его. Но мы в нашем классе решили, что каждый ребенок должен чем-нибудь помочь фронту. И я отнесла свое колечко в военкомат. Пусть оно победит фашистов. Ира, 4-й класс».

«Мы, профессора и преподаватели Иркутского мединститута, сдали в фонд страны ценные вещи. Профессор Руковер передал дюжину серебряных ложек и на 6 тысяч рублей облигаций, проф. Сапожков – золотой знак доктора медицины, преподаватель Беляев – именные золотые часы и подстаканники…»

«За образцовое обслуживание бойцов и командиров, лечащих свои раны в эвакогоспиталях, Киевский ордена Ленина Академический театр оперы и балета награжден переходящим знаменем ЦК комитета профсоюза. За время пребывания театра в Иркутске он дал 367 шефских концертов. Чтобы охват бойцов был шире, артисты разделились на группы и квартеты – и теперь не останется ни одного госпиталя, ни одной палаты, где бы ни услышали их прекрасные голоса».

Как должны воевать врачи? Естественно, без оружия. Почти невозможно подсчитать, скольких раненых спасли наши «добровольные ссыльные» – врачи-евреи в госпиталях Иркутска. Но Отечественная война кончилась, а война с народом приобрела новую силу. Рядом с Иркутском строился «атомный город» – Ангарск. Строили его, как это всегда было принято в СССР, осужденные, из которых больше половины были людьми «с оккупированных территорий» или бывшие пленные. Однажды произошло ЧП, о котором никогда и ни где не писали. Несколько тысяч заключенных за ночь накололи на лбу «Раб КПСС».

Последствия иркутянам стали известно быстро. Весь лагерь уложили на плацу и трое суток вывозили по другим местам заключения. Всем врачам Иркутска, умеющим держать в руках скальпель, пришлось оперировать этих несчастных, вырезать татуированный лоскут кожи со лба…

5 марта 1953 года стало праздником Дома специалистов. До сих пор, мы – дети врачей-изгнанников встречаем этот праздник, как праздник Освобождения.

Прошлое, далекое прошлое. То самое, из которого выросло настоящее. Впрочем, для меня – это дважды прошлое и, что вполне возможно, будущее. О котором вспоминаю, напрягая ячейки памяти гигантского компьютера, где мое сознание уместилось в изящном чипе!

На фото Иркутск в сочетание веков: прошлое и настоящее

Отгремело мое десятое в двух жизнях новоселье. А если считать и съемные квартиры, то и сотое, наверное. Я – птица перелетная, неусидчивая.

Была и по доброй русской традиции драка. Вечером часть гостей со мной вышли покурить и троица шпанского вида доколупалась к Вере Чаплиной. Она только с животными смелая, а с людьми робкая. Если, конечно, они животных не обижают. Пришлось мне использовать свою возросшую во время приживления второго сознания, силу и столетний опыт боевых дисциплин. Тому, кто схватил Веру, я просто и незатейливо её вывихнул в плече. Второго обидел пяткой по единственному предмету гордости, сто ниже пояса. Ну а третий оказался с хорошей реакцией – убег. Брежнева посмотрела на меня с уважением.

Сейчас, после того как ресторан забрал посуду и на часах стрелка наклонилась к двум часа ночи, я вместе с Галиной пьем кофе и планируем завтра с её помощью купить мне нормальный сервиз.

И как то незаметно оказываемся оба в моей новой постели на двуспальном монстре тонкой кожи – диване образца 1890 года.

Для Брежневой, несмотря на прошлые замужества, методики секса 2000 года оказались в новинку, но протеста не вызвали. Лишь после второго раза она, отдышавшись спросила:

– У вас в Сибири такому всех учат?

– Галчонок, я наполовину армянин, наполовину еврей – меня учить не надо, я родился уже ученым. И, неожиданно для самого себя, добавил – а почему бы нам с тобой не пожениться. Мы очень к друг другу подходим. Да и ты, бедная, настрадалась с таким отцом и такими кавалерами. А мы с тобой будем жить тихо и общаться с людьми интеллигентными. И в цирк будем ходить только на представления.

– Отец не разрешит!

– Я его уговорю, когда сватать приду. И сватов выберу таких, что он постесняется отказать.

– Он! Постесняется! Что-то я не представляю таких…

– Ну с одним ты уже познакомилась, это Эринбург. Три Сталинские премии. Французский орден Почётного Легиона. Личный враг Гитлера. Всемирно известен. С ним не поспоришь.

– Это да, сурьезный мужик. Но зачем это тебе? Я скоро старая буду…

Когда женщина так говорит, следует восхищаться её неистребимой моложавостью. Можно пошутить: в тридцать пять – баба ягодка опять. Но все эти уловки – удел ловеласа. А я серьезный мужчина более чем восьмидесяти лет от роду (больше сотни уже получается) и с молодым телом; мне Галя нравится, мне хочется её жалеть, кохать…