Лозунг социализма «Искусство принадлежит народу», несмотря на существовавшую тогда цензуру и скабрезную народность, давал свои плоды и приносил преимущества всем слоям общества в равной мере. Была своеобразная уравниловка, подтверждаемая даже всеобщим любимцем Лещенко, вспоминающим, что в ушедшем в предания советском строе он не видел на столе Брежнева черной икры, как у современных олигархов, а лишь сосиски с капустой. А сейчас звезды российской эстрады, выступающие на ресторанных юбилеях и корпоративных вечеринках «высших мира сего», запрашивают гонорары до $50—100 тыс. за вечер. Кто посещает такие мероприятия?
Возможности воспользоваться конституционным правом на участие в культурной жизни, пользование учреждениями культуры и доступ к культурным ценностям тают на глазах. Трудно представить, что, по мнению Грефа, Россия догонит Францию по комплексу социальных услуг через 20–25 лет, но, несмотря на долгий путь, все чаще и тревожнее звучат темы той же нравственности и культуры. Принимая искаженность, асимметричность по отношению к различным слоям общества, страна долгое время шла на установление мировых рекордов по числу казино и «одноруких бандитов», кичась своим богатством, имея в виду нефтегазовые запасы и стабилизационный фонд, особенно в пересчете на рублевый и золотой эквиваленты. Как хочется быть похожими на Запад. Вдоль улиц выстроились отели, рестораны, бутики, бары, вместо прежних гостиниц, булочных, закусочных, магазинов готового платья и т. п.
Мне вспоминается мой приезд в Москву в середине 90-х годов. В аэропорту Шереметьево транзитные туалеты по щиколотку полны мочой. А в зале выдачи багажа пассажиров приветствовал робот голосом Ф. Синатры, напевающего «Нью-Йорк, Нью-Йорк» – на московской земле!
А перед глазами еще свежи воспоминания очевидцев неглубокой старины, связанные с раскулачиванием, когда банды завистливых «красных» люмпенов грабили всех «зажиточных» с хозяйством в одну лошадь или корову. Уносили все, включая кухонную утварь и одежду, срывая с плеч, обрекая на голодную смерть всех, кто мог и любил хорошо трудиться. А ведь Россия тогда состояла в основном из крестьян, и пострадало в большей или меньшей степени почти все нормальное население!
Не говоря о заводах, дворцах, пароходах – в части только культурных достояний народ лишился более 30 000 творческих коллективов – театральных, хоровых, танцевальных, работавших под крылом профсоюзов, хотя можно было долго брюзжать относительно их балалаечного уровня[21].
Но именно здесь, в этом резервуаре ковался огромный ресурс и потенциал юных дарований, спешивших заменить стареющих исполнителей, представляющих целые школы и династии. Это был шанс, даваемый советской властью всем слоям общества, – прикоснуться к великой культуре страны и стать равноправными участниками ее создания. Это был неиссякаемый поток молодежи, направляемый в российскую интеллигенцию, что сегодня практически невозможно. Сегодняшняя культура в России перестает выполнять важнейшую социальную и политическую функцию – объединять народ в единое целое или, по крайней мере, создавать иллюзию единства. Вместе с обществом, распадающимся на две несоприкасающиеся части – богатых и бедных, распадается и общекультурное пространство страны. Народ заталкивается в культурное гетто.
А ведь распад общества на аристократию и быдло – «низкое» сословие – чреват семенами классовой ненависти и элементами социальной нестабильности. Вымывание культуры из народных пластов и замена ее вставками «а-ля Петросян» или эстрадно-танцевальными зрелищами типа «Аншлага» ведет не только к отрицанию демократических ценностей и заменой их на дешевые остроты и провинциальные анекдоты, но и к опошлению нравственных стандартов бытового поведения. Социологи бьют тревогу. Сегодня только 25 % населения признают демократию полезной для общества.
Вытеснение и выталкивание широких масс народа из приобщения к высоким культурным ценностям, лишение их способностей выделять действительные завоевания культуры и высокие нравственные традиции приводит к негативным последствиям: растут агрессия, алкоголизм, наркомания, насилие, национальная нетерпимость. Культурный вакуум заполняет идеология дремучести, против которой выступал еще Ф. Достоевский: «Раз нет Бога, все дозволено».
Не дай бог получить «культурную революцию» китайского образца. Да и у самого государства и его экономических устоев изменилось отношение к компонентам культуры и ее основам: образованию и квалификации, не являющимися больше гарантиями успеха.
За четверть века, прошедшего со дня потери власти коммунистической партией с ее более чем 70-летним гнетом и одурманиванием населения, только 10 % считают, что Октябрьская революция была благом для России, СССР и всего прогрессивного человечества, включая и негров преклонных и менее преклонных годов, проживающих уже в изобилии на всех континентах планеты, в том числе и на лесных и степных просторах России.
38 % видят в ней неоправданные потрясения и жертвы, а 42 % воспринимают революцию как историческую катастрофу, спровоцированную тяжелым положением народных масс тогдашней России. И хотя все яснее, что никакого особого предназначения для страны не существует, по-прежнему хочется верить в свою исключительность, свой особый путь.
Законы демократии отработаны всем развитием свободного общества. Их нельзя приспосабливать под себя, выбирая из них то, что подходит под сиюминутность момента. Демократия должна восприниматься обществом во всем многообразии своих законов, действующих согласно уже многократно проверенным историческим коллизиям.
Потуги выставить демократию и ее носителей для себя в качестве примера, непрерывно зловредно огрызаясь, стараясь увидеть, найти в ней нечто неприсущее, неспецифическое для нее, являются тщетными и вредными. Выставить ее в постоянном и непреходящем образе врага, инспирируя свою собственную демократию, заменяя ее постоянной игрой в слова, понятия и образы, далеко от нее стоящие и ничего общего с ней не имеющие, становились постоянным уделом привилегированных верхов. Рассталась ли страна со своим прошлым или только отгородилась от него временно идеологическими перепевами, игрою слов, игрой улыбок? Лозунги искажаются и деформируются в зависимости от того, кто их насаждает и реализует, ведя к диктатурам Ленина и Гитлера.
Мало того, несмотря на то, что прошло более четверти века со дня гибели этого до зубов вооруженного монстра – СССР, представляющего огромную угрозу для мирового сообщества, 56 % россиян считают, что противостояние между белыми и красными закончилось. Тем не менее почти 25 % населения России верит, что борьба продолжается, и среди них 34 % сторонников компартии России. Приходят на память слова аналитика общественного мнения Ю. Левады: «Спасать Россию надо от собственного прошлого»[22].
Для людей со слабым социальным и политическим самосознанием психологически легче принимать на веру упрощенные догмы и мифы, преподносимые непогрешимым вождем, чем разбираться в сложном спектре аргументов и доказательств оппозиционных сил. Торжество бюрократического абсолютизма стало трагедией не только большевизма и советского народа, но и всего мирового коммунистического движения – самого массового политического движения в истории человечества.
Широко используя, например, концепцию заговоров с идеологическим противником, представляя оппозиционные структуры как врагов существующих общественных формаций, применяя к ним средства диктата и насилия, представители национал-социалистического расового подхода к личности, например в Германии, смогли даже повернуть ход истории и вернуть ее к разнузданному средневековому варианту геноцида и поголовного истребления «неполноценных» и неизлечимо больных, в том числе и пациентов психиатрических лечебниц, а также сексуальных и религиозных меньшинств, евреев и цыган.
А в СССР коммунистическая идеология довела верность утопической идее равенства и братства абстрактного будущего до обычных доносительств и предательств. Пример Павлика Морозова, еще в пионерском возрасте пославшего на расстрел собственного отца, являлся хрестоматийным примером подражания для многомиллионной армии советской детворы, распевающей над бескрайними просторами Советского Союза бодрую песенку композитора Блантера «Мы на планете самая веселая страна».
