— Гном, я тащусь от твоей семьи. Такой адреналин я давно не испытывал. — восхитился Астахов, когда я устало откинула затылок на стену. — Но прости, второй такой приезд я не осилю. Пусть лучше они к нам, ладно? — уперев руки по обе стороны от меня, наклонился к лицу. — Не отворачивайся. — заставил посмотреть ему в глаза. — Нам нечего стыдиться и всё, что между нами происходит сводит меня с ума.

Тихо выдохнула. Язык не поворачивается признаться, что каждое его слово и прикосновение вгоняет меня в краску, а от своей неопытности страшно опозориться.

— Хорошо. — дала ему тот ответ, который он ждёт.

— Я знаю, что давлю на тебя и ты растерялась. — в его голосе прозвучали нотки слабости и сомнения. — Прекрасно вижу, как ты замыкаешься в себе, думая, что я отношусь к тебе, как к предыдущим девушкам. Не доверяешь…

— Доверяю. — не согласилась я.

— Но не так, чтобы… углубить наши отношения. — сглотнул Лёня. — Я не знаю, как поступить… Удержать насильно тебя всё равно не получится, а если уйдёшь, то не уверен, что будет достаточно поменять место жительства.

— Я не собираюсь уходить… — рассеянно прошептала я, не различая бегающие в его глазах эмоции.

— О чём вы говорили с Оконцевым? — проявилась ожесточённость.

Замолкла, подбирая слова, но не успела ничего сказать.

— Он признался в любви, да? — ядовито произнёс Лёня.

— Да… — хрипло выдохнула я после провального отрицания на своём лице.

— И что ты ответила? — на его скулах заходили желваки, а в глазах вспыхнул огонь.

— Что не могу ответить тем же. — вспомнила Ваньку и в груди кольнуло разочарование, что наша дружба рухнула под тяжестью выдуманных чувств.

— А если я признаюсь в любви, что мне ответишь? — накрыв мою щёку шершавой ладонью, Лёня в поисках ответа прожигал взглядом мне всю душу.

— Отвечу, что мне сложно в это поверить… — тихо проговорила я, чувствуя мощный приток крови к голове и бешеное биение сердца. — Но помечтать можно… — глупо улыбнулась я, скрывая эмоциональное потрясение.

Наступило молчание.

Не отводя взгляда от глаз Астахова, я заворожённо наблюдала, как в них стремительно переливаются мысли. Одна за другой они отражали тайны его сознания.

Каждая секунда обнажала его чувства. Для меня стало открытием, насколько они сильны. Всегда ярко выраженное влечение ко мне плавно изменилось на более существенное. Не могу назвать это любовью. Я не солгала, сказав, что не вижу Астахова обладателем таких глубоких проявлений, но сейчас в нём зародилась крупица постоянства. И она давала мне надежду, что мои искренние чувства не напорются на стену равнодушия.

Глубоко вздохнув, чтобы привести разволновавшееся сердце в порядок, я закрыла глаза, думая, что затянувшаяся тишина внушает то, будто тема уже исчерпала себя и стоит поставить точку, но в последний момент мне это не позволил сделать Лёня, обнимая меня за талию и прикасаясь своим лбом к моему:

— А я мечтаю о твоей любви… — и для убедительности своих слов, внезапно наклонился и прикоснулся губами в область моего сердца, которое от такой манипуляции начало отбивать безудержный ритм.

Вызывайте неотложку, кажется, у меня приступ!

ЛЁНЯ.

Никогда не думал, что я буду получать удовольствие просто от того, что держу девушку за руку. Без флирта, секса и откровенной пошлости. Одно простое действие и меня уносит. Маленькая ладонь, трепетно сжимающая мою и ни о чём другом я думать не в силах.

Всю ночь я чувствовал, как Алиса ласково греет дыханием мои пальцы, так и уснув, прижимаясь губами к нашим переплетённым рукам.

Она не ответила мне. Не решилась. Но я видел, что чувствует она тоже самое. Что перед сном выключила телефон, отгораживая нас от настойчивых смс Оконцева, уверенно и по своей инициативе. Без слов примкнула к моим губам и укрыла нас одеялом. Посмотрев долгим взглядом в мои глаза, доверительно поместила свою руку мне в ладонь и застенчиво улыбнувшись, спрятала свою немую честность за мягким прикосновением к моей коже.

Я почти не сомкнул глаз. Смотрел на спящую девчонку и пытался разобраться в себе. Такой накат чувств у меня впервые. Все радости и тревоги смешались в кучу. Твёрдое «моя» приглушается мыслями о Ромыче. Ощущение незаконченности в их отношениях терзает мне душу. С её стороны я вижу точку, а вот друг не готов поставить крест. И его вынужденно, словно печать от раскалённого металла, поставил я. Всемерно дорожив нашей дружбой, безрассудно собирался вытереть ноги об девушку, перед которой сам же и встал на колени. Подменил понятия. Вместо «укрепить» получил «сломать». Вместо дружбы выбрал любовь.

Посреди ночи дотянулся до своего мобильного и не думая о том, что друг может спать, захотел узнать ту самую причину, по которой образовалась его привязанность к Алисе.

Этот вопрос давно не давал покоя. И пока Ромыч находится в неведении, что я распилил нашу связь, украв ту, что он считает своей, быстро написал:

— «Почему ты выбрал её? За что полюбил?»

Ждал больше десяти минут, прислушиваясь к дыханию гномихи и успокаивая нервозность.

— «Она знает себе цену.» — высветилось на экране и я подавленно закрыл глаза.

О да. Акимова — птица высокого полёта. Этого у неё не отнять.

— «Я её знаю?» — завибрировал в руке телефон.

Мне в аду гореть за это…

— «Нет.»

Испустив из самой грудины болезненный выдох, поцеловал спящую гномиху в лоб и мысленно заверил себя, что поступаю, как гнида, исключительно из-за того, что борюсь за своё.

— «Ты уверен, что это не временно у тебя?» — спустя время пришло от Ромыча, который готов пожертвовать сном ради того редкого общения, что у нас теперь есть.

— «Подсел на всю жизнь…» — напечатал я, глядя на наши сцепленные с девчонкой пальцы.

— «Чем зацепила? Ты же непробиваемый холостяк по натуре!» — почувствовал ухмылку друга даже на расстоянии.

Посмотрев правде в глаза, ответил, как есть:

— «Она единственная, кто не взлюбила меня с самого начала.»

— «Ха! Тогда она точно должна быть твоей!» — как ножом по сердцу.

Пора заканчивать этот фарс и ложиться спать.

— «Спасибо за официальное разрешение. Я сохранил. Мне пора.» — и дождавшись прощального ответа, облегчённо вздохнул.

Мне очень хотелось выяснить все подробности. Пускали ли Ромыча также по кругу смерти в бане? Как он относился к охранному псу Оконцеву? Был ли чёртов секс с Алисой?

Но я запретил себе болтать лишнего. Засыпая только под самое утро, смог убедить себя, что впереди почти год до возвращения Ромки. Жизнь быстротечна и может быть на расстоянии от Алисы он справится со своими чувствами и охладеет к ней… Может у меня получится обьяснить ему, что я дорожу нашей дружбой и никакого злого умысла не было. Может докажу, что она будет счастлива со мной и он сможет её отпустить…

Вся моя жизнь состоит из одного шаткого «может».

Может Ромыч окажется сильнее будущей обиды на меня? Может дать отцу шанс? Может не церемониться и сразу прибить Оконцева, чтобы не мешал? Может плюнуть на всё и увезти гномиху во Францию?

— Астахов, ты спать собираешься…? — вдруг сурово прохрипела Алиса, приоткрывая один глаз.

— Собираюсь, гномик… — доложил командиру обстановку.

— Тогда спи. — проворчала она, отворачиваясь и закидывая наши руки себе на грудь, заодно вытесняя меня с кровати своей попой. — Заканчивай уже натужно сопеть мне на ухо…

— У меня жизнь тяжёлая. — оправдался я.

— Мххррр. — жалеющий храп.

— Вот и я о том же. — усмехнулся в ответ, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза.

— Не могу поверить, что согласился на это. — не скрывая раздражения, толкнул перед Алисой дверь, пропуская наглую леди вперёд.

— Я эту фразу сегодня уже миллион раз слышала. — закатила она глаза, уверенно делая шаг в знакомое здание.

Мне бы её расслабленность. Офис отца вызывает только угнетение и с каждым продвижением к его кабинету, ещё и негодование, что мужчине удалось провести меня вокруг пальца. Чувствую себя пойманной рыбой в сетях. Зря извиваюсь, всё равно зажарят.