Я невольно вздрогнула и на этот раз не от холода. Подняла на чародея растерянные глаза.

Меня много чего беспокоило, но больше всего — Лин. Наше позавчерашнее ночное «свидание». Запрет на секс, о котором говорил Хайден. Когда я давала своё согласие, мне казалось, удержаться будет проще простого. Я совершенно не брала в расчёт Лина и его намерения. Действия и желания.

И, как выяснилось, свои собственные тоже.

— Я... — я отвела глаза. — Я хотела спросить о той клятве. О том, что ты не будешь учить меня, если я нарушу физическую чистоту. Почему именно такая клятва?

Было непривычно говорить Хайдену «ты», но он настоял на этом. Сказал, что отношения учителя и ученика не предполагают излишней вежливости.

Хайден кивнул. Помедлил некоторое время, потом начал говорить:

— Обычно во время обучения будущий чародей приносит обет не делать чего-то. Например, не есть мяса весь срок обучения. Или не разговаривать. Или не пить вина. По доброй воле отказывается от чего-то для него важного.

— Почему ты запретил мне секс? — я почувствовала, что краснею. Неужели я так похожа на нимфоманку?

Хайден помычал через сомкнутые губы. Повернулся ко мне и смерил взглядом.

— Потому что я вижу, что происходит между тобой и его светлостью. Ты тянешься к нему, он хочет заполучить тебя. Его светлость, при всём его благородстве, разумности и величии, ещё слишком молод. Он действует опрометчиво, решив, что первая любовь — это обязательно на всю жизнь. Я не говорю, что это не так! — поднял он палец, словно предвосхищая моё несогласие. — Но он того и гляди потащит тебя под венец, а это ему дорого обойдётся.

Я опустила голову. Хайден не в курсе, что Лин уже звал меня замуж. Зато он был в курсе обо всём другом: о том, что я из другого мира, что за моей спиной не стоят влиятельные кланы и что я принесу Лину одни проблемы. Герцогиня-иностранка... «варварка», как говорили те девицы — всколыхнёт всю страну.

— Поэтому ты сказал, что обучение мне необходимо.

Чтобы я сделалась чародейкой, и Лин не смог бы жениться на мне.

— Тебе действительно необходимо обучение, — Хайден повернулся к замку лицом, спиной к перилам, взглянул ввысь. — Тебе вообще очень повезло. Чародейство это огромные возможности, — он походя, едва шевельнув кистью, создал огромный, с голову ребёнка, ледяной шар. Подкинул, взмахнул рукой — и с силой метнул в стену замка. Ледяная корка в человеческий рост длиной заблестела в лучах появившегося солнца. Как будто великан облизнул бочок. — Это куда лучше, чем выйти замуж и быть отравленной или заколотой при первом удобном случае, иссекая сердце супруга. Или рожать ему бастардов, живя где-нибудь в глуши.

— А ты знаешь, чем обрадовать, — с трудом подбирая слова, ответила я.

— Можешь меня проклинать, — Хайден искоса посмотрел на меня, — но я считаю, что поступил правильно. Тебе нужен зарок и тебе нужно становиться сильнее. Поэтому твой обет на первые пару лет обучения — это воздержание. Ты можешь нарушить его — и я перестану учить тебя. Выбор за тобой.

— Не нарушу, — упрямо сказала я.

Вот только расскажу Лину, что отвергаю его вовсе не потому, что не люблю.

— Только, Хайден, — я чувствовала, что неумолимо краснею, но всё равно продолжила: — что именно мне нельзя делать? До какой степени нужно... воздерживаться?

Если честно, меня беспокоило, не нарушили мы обет уже. Позавчера. У нас, конечно, не было секса в полной мере, но вообще-то оральный секс тоже... под вопросом. Удовольствие я, во всяком случае, получила.

Но Хайден ни словом не обмолвился, а он, уж наверное, должен быть увидеть изменения в моей ауре.

— До какой? — интонации чародея выдавали его растерянность. — Э-э...

— Ну, например, поцелуи... можно?

— Поцелуи лучше бы тоже не надо... но это клятву не нарушит. Тут всё же речь о плотской любви. Когда мужское семя проникает в лоно женщины.

Я кивнула, покраснев как помидор — чувствовала это. Всё ясно. Видимо, именно это и оставляет отпечаток. С другой стороны, это значит, что петтинг и даже оральный секс не запрещены. А то, может быть, даже и проникновение... правда, это уже вещь опасная.

Некоторое время мы оба неловко молчали. Потом Хайден как ни в чём не бывало заговорил:

— Итак, касательно твоей первой инициации. Каждый ученик чародея проходит несколько инициаций во время обучения. Первая — это медитация в месте силы. Необходимо провести ночь рядом с источником. Ближайшее место силы всего в часе пути от замка. Оно называется Пещера Жажды, — последнее словосочетание Хайден повторил дважды, по-русски и на языке Аэлин.

Какое фрейдисткое название. Я подавила улыбку.

— Источники силы помогают магу восстановить энергетический баланс, духовно подлататься — и в то же время они уводят его в сторону, путают мысли, если так можно сказать. Ты проходишь через сильнейшую ментальную ломку, ощущаешь себя песчинкой мироздания, частью природы. После этого куда легче обращаться к стихийной части магии. Вытяни руку.

Я послушно исполнила приказание. Странно, но сейчас, то ли из-за того, что меня захватил разговор, то ли из-за того, что я привыкла к холоду, но руки ничуть не дрожали.

— Попробуй призвать лёд. Совсем немного, представь себе маленькую сосульку, — и Хайден продемонстрировал, как из ничего формируется тонкая прозрачная палочка, зависшая над его ладонью.

Я закрыла глаза. Для начала вообразила то, что хочу получить — прозрачный брикетик льда, этакий пломбир. Сосредоточилась.

И не успела опомниться, как мощнейший поток шибанул через меня наружу.

— Проклятые небеса! — рядом выругался Хайден, и поток энергии словно обрубили, а я, как марионетка с оборванными нитями, упала на колени.

Раскрыла глаза, посмотрела вокруг и обомлела. Весь балкон был в измороси, покрыт толстенной коркой льда, на стенах наросли белые узоры инея.

— Слишком сильный дар — не всегда хорошо, — уже невозмутимо прокомментировал Хайден. Протянул руку, помогая мне встать. — Ничего, после инициации ты научишься чувствовать грань. Думаю, имеет смысл отправиться уже завтра.

И вдруг уставился поверх моей головы вглубь замкового коридора:

— Кто это был?

Я оглянулась, но там уже никого не было. Только за коркой льда, покрывшей замковые окна, мелькнуло что-то ало-жёлтое, засветившееся в лучах восходящего солнца. Наш разговор кто-то подслушивал?

Например, Иве Рата.

Я её не видела с того дня, как натравила на неё водяную змею. А потом было то покушение. Я надеялась, Рата удовлетворится местью и больше не станет покушаться на меня. К Элле тоже никто больше не подходил.

— Не обращай внимания, — одёрнул меня Хайден. — Сосредоточься на своих ощущениях.

Я кивнула, выбрасывая из головы Рату. Мы в любом случае не обсуждали никаких тайн.

Но почему-то сам факт того, что Иве, опасная змея, прошла так близко, а я ничего не заметила, пугал. Может, мне попросить у Лина охрану в сопровождение?

Представив, как я шествую по коридорам: два крепких воина спереди, Элле рядом и чуть позади, и ещё двое рослых мужчин сзади, я нервно рассмеялась. И, видя, что Хайден начинает хмуриться, как и велели, сосредоточилась на своих ощущениях.

В тот день мне пришлось услышать о Рате ещё раз. Это было уже после обеда, когда я собирала вещи для поездки в Пещеру Жажды. Хайден сказал, мне нужно будет провести там ночь, и в итоге мы решили не откладывать и ехать нынче же вечером.

Я придирчиво рассматривала свой гардероб, в котором, как назло, было полно роскошных нарядов и очень мало таких, в которых можно ночевать на голой земле, когда вернулась Элле. Я посылала её отнести Хайдену прочитанные книги.

— Ваша милость! — всплеснула она руками, видя, чем я занимаюсь. — Ну что же вы сами!

Мне тут же притащили кресло, куда торжественно усадили, и Элле стала сновать по комнате, отбирая вещи. У неё это получалось куда быстрее, так что я смирилась и только кивала или качала головой, когда Элле спрашивала моё высочайшее решение.