– Это что за новости?

От неожиданности он вздрогнул, обернулся.

– Ты копал землю?

– Нет.

Юля ему не поверила. Недовольная, она вошла в дом. Почему так рано вернулась с работы, даже Данилы еще нет. Глеб не пошел домой – осторожно опустился на скамейку, что поставили сегодня солдаты: подождет подмоги.

Данила попрощался с друзьями, махнув им рукой, подошел к Глебу, сел рядом. Оказывается, он заходил по делу к однокласснику, затем встретил другого – время пролетело незаметно, как, впрочем, и для Глеба, который не следил за часами. Да, мама уже дома и вряд ли у нее хорошее настроение. Во всяком случае, Глебу так показалось. А вот и она сама с полотенцем на плече. Да идут они, идут. Можно подумать, если они сядут за стол с грязными руками, то отравятся, да и не грязные они вовсе – об этом, правда, не стоит говорить вслух и злить маму. И Глеб, и Данила, не сговариваясь, съели по полной порции. Глеб уже научился есть левой рукой, даже сегодня пробовал бриться, что не осталось незамеченным Юлей (выходит, она бреет неважно). Что еще она делает неважно? Настроение испортилось совершенно. Юля несколько раз сухо ответила на вопросы сына, и он решил, что незачем спрашивать у мамы, спросит позже у Глеба. За столом нависла тишина.

– Данила, как ты относишься к рыбалке? – спросил вдруг Глеб.

– Хорошо отношусь, только я никогда не был на рыбалке, – тут же ответил мальчик.

– Тогда надо исправить положение. Скажем, в ближайшее воскресенье.

– Почему не в субботу?

– В субботу нам надо приготовиться.

– Я согласен. Мама, можно?

Юля строго посмотрела сначала на большого мужчину, затем на маленького.

– А уроки?

– Я сделаю заранее, – честно пообещал сын.

Юля промолчала. Данила удрученно посмотрел на Глеба, тот лишь пожал плечами, мол, решим проблему.

– Я не мешаю?

Юля встала из-за стола, поставила свою тарелку в мойку. Глеб показал жестом Даниле отправляться к себе. Мальчик поблагодарил за обед и вышел из комнаты.

– Что не так? – спросил Глеб.

– Все просто замечательно, – ответила Юля, собирая со стола посуду.

– Почему нельзя съездить на рыбалку?

– Я не запрещаю. Делайте, что хотите.

– Ты не разрешаешь. Что касается хотения. Я думал, мы неплохо проведем время на природе: ты совсем бледная – свежий воздух тебе не помешает.

Глеб внимательно посмотрел на женщину – думала, что они поедут вдвоем? В этом дело?

– Зато тебе обилие свежего воздуха претит…

– Я буду под присмотром доктора. В его надежных руках.

Юле не понравились слова Глеба, но она промолчала.

– Я скажу Даниле.

– Да…

Рыбалки не получилось, как, впрочем, и сада. Лишь забор напоминал о несбывшихся планах мужчины, только он не видел его.

В субботу Глеб заехал за Данилой в школу, и они отправились в район. Удочки были куплены, как и прочее снаряжение. Главным для Глеба было посещение другого магазина.

Он не знал, получится ли у него сделать все, как положено, не знал даже, как положено. Он еще не сказал ей главных слов, не знал, ожидает ли она их вообще. Ночью слова ему были не нужны. За последние недели он окреп, пытался перехватить инициативу у женщины. Она осторожничала – не отдавала первенства. Изголодавшийся, он страстно целовал, она отвечала. Глеб чувствовал, что ее тело такое же голодное, как и его. Разговоров избегали. Утром наступал быт: она уходила на работу, он оставался выздоравливать. Мужчина понимал, что долго так продолжаться не может. Он мог выспаться днем, она нет. Похудела, круги под глазами, заботы о сыне, нем, странное положение… Пора объясниться.

Глеб с Данилой внимательно рассматривали витрину с кольцами. Не ошибиться бы в размере. Пожалуй, вот это. Не очень большое, но со вкусом, на его взгляд. Даниле тоже понравилось. Продавщица посмотрела на мужчину в военной форме: он ценник видит? Это в тысячах, а не в рублях. Будет брать. Замечательно. Как платить изволите? Кредиткой. Ничего себе. Где такие военные служат?

Глеб почувствовал легкое головокружение. Он оперся о витрину, зажмурил глаза – не проходит. Выступила испарина. Только не хватало в обморок упасть: вот смеху – покупал кольцо, чтобы сделать предложение, от перенапряжения свалился.

– Ты чего? – Данила посмотрел на Глеба: мама права – рано ему. – Давай садись.

Мальчик тянул Глеба к креслу в центре зала, усадил вовремя – тому, похоже, совсем худо.

– Телефон?

Данила звонил Бланки:

– Юлиус Станиславович, Глебу плохо. Мы в «Яхонте». Хорошо, подожду.

Данила положил телефон на стеклянный стол, на котором лежали красивые журналы. Продавщица принесла коробку с кольцом, кредитку.

– Чем можно помочь? – спросила она.

– Спасибо, ничем. За нами едут.

Охранник принес стакан воды. Через двадцать минут вошел Бланки.

– Глеб, – он подошел к креслу, в котором сидел друг.

– Ерунда какая-то. Ничего не вижу, туман перед глазами.

– Едем в гарнизон.

– Даниле надо домой, – сказал Глеб.

– Семен отвезет. Он со мной.

Причину слепоты не смогли объяснить. Глеб ожидал в жизни чего угодно: смерти – часто, особенно на войне, искалеченного тела – да, но отсутствия зрения при полном физическом здоровье не понимал. Через две недели за ним приехала Юля. Она знала, что он в больнице, что он проходит обследование. Теперь врачам нечего обследовать, и его выписали. Глеб решил, что поедет в дом ветеранов ЭСВ, в котором находились инвалиды, которым некуда деться, – не в армию же возвращаться. Он не знал, что в части ему подготовили отдельную комнату на тот случай, если Юля не захочет взять его назад. Она хотела. Данила рассказал маме все. Мальчик переживал, что сделал что-то неверно, и Глеб заболел из-за него. Юля не стала ругать сына за то, что он с раненым Глебом отправился в район. Она ждала, когда можно будет забрать его из больницы при любом диагнозе – для нее не было разницы: слепой он или зрячий. На телефонные звонки Глеб не отвечал. Вчера позвонил Бланки, спросил, можно ли им встретиться, приехал к ней домой.

Юлиус не стал ходить вокруг да около. Сказал, что врачи поставили диагноз: посттравматический синдром неврологического характера. Говоря русским языком, психоз. Пройдет или нет, никто гадать не собирается. Юлиус не просил за друга. Наоборот, сказал, что характер у Глеба далеко не сахар, у слепого Глеба несахарность прибавится еще больше. Юля посмотрела в упор на Бланки и спросила:

– Я похожа на женщину, которая боится психованных мужчин?

– Слепых психованных мужчин, – уточнил командующий. В раздумье остановился на ее глазах. – Пожалуй, нет.

– Когда его можно забрать?

– Завтра. Я вас отвезу. Хотите, возьмите Данилу.

– Сама справлюсь.

– Вас не пропустят в гарнизон без пропуска. Это, во-первых. Во-вторых, я окажусь полезен, когда потребуется стукнуть Глеба. Уверен, за это время он вам ни разу не позвонил, не ответил на ваши звонки.

– Так и есть.

Юля хотела что-то сказать, но сомневалась, стоит ли.

– Может, у вас есть причина, по которой Глеб обязан на вас жениться? – спросил Юлиус, догадавшись, почему она молчит.

– Жениться? Я не собираюсь замуж. Но причина для Глеба, действительно, есть.

– Вот и замечательно. Возможно, так будет лучше. Он просто устал, пора передохнуть…

Юля вошла в палату одна. Данила остался ждать в коридоре.

– Здравствуй.

Глеб повернул голову на ее голос, спросил недовольно:

– Зачем приехала?

– Мы приехали забрать тебя домой. К твоему сведению, потеря зрения не дает права хамить. Спроси у Данилы.

– Он хамил мне при нашей первой встрече, – вспомнил Глеб.

– Вы не были знакомы, в отличие от нас. Одевайся. Данила ждет. Выписку заберет твой начальник.

– Вы с Юли?

– Да.

Глеб нащупал брюки. Она подала рубашку, предупреждая его поиски.

– На улице прохладно.

Она накинула ему на плечи куртку.

– Не сахарный, – огрызнулся он.